Лиам ткнул пальцем на ничем не примечательную строчку, выведенную от руки неизвестным магом.
– “Освальд Кобблнот, родился в 1923 году. Отец – Тезарий Кобблнот, маг огня. Мать – Стефания Чистейн, ведьма воды. Преобладающая стихия Освальда Кобблнота – огонь. Умер в 1971 году. Сожжение.”
– Сжечь мага огня! – Лиам хлопнул в ладоши. – А наши предки те еще извращенцы!
– А причину не указали? – с сомнением протянул Ник, перечитывая еще раз строки из метрической книги. – Получается, с ним расправился ковен? Или просто кучка чем-то недовольных ведьмаков? Может он им денег задолжал? Или жен бесчестил?
Подобные предположения имели место быть, но законы ковена достаточно суровы. Даже малейший проступок карался изгнанием из анклава. А за пределами охранного круга уже тогда поджидали охотники на ведьм, которые устраивали огненную вендетту всем, до кого могли добраться. Даже в метрической книге попадались имена ведьм и магов, напротив которых значилось “изгнан”, и далее их судьбу уже никто не отслеживал.
Отец пугал Ника изгнанием с пеленок, вбивая в его голову, что это самое страшное наказание, которое равносильно смерти. Но вот оно – прямое доказательство того, что может быть хуже. Когда тебя сжигают на костре свои же.
– Я тоже так подумал, но посмотри не это. – Лиам вытянул из книги пожелтевшую от времени фотографию. Тяжело было разглядеть, что на ней изображено, поэтому Ник приблизил ее к лицу.
Толпа людей на фото собралась вокруг сияющего круга огня. Все они смотрели на него, кто-то завороженно, кто-то откровенно испуганно. Но было ясно одно…
– Это весь ковен, – тихо подытожил он.
Лиам согласно кивнул:
– Его линчевали свои-же.
– Только вот почему?
– Ну, эта тайна покрыта мраком. А теперь смотри записи после его смерти… Снова тишь да гладь, до сегодняшнего дня.
– Мы этого не знаем, – возразил Ник, вернув книгу и сложив руки на груди.
– Чего именно?
Лиам остановился возле кровати, заваленной пачками из-под чипсов. Очевидно, пустыми. Но он не терял надежды. Парень вылавливал по очереди каждую пачку и проверял на наличие солёных снеков. И, наконец, удача ему улыбнулась.
– Мы не знаем, когда умерла Сибилла, – напомнил ему Ник, тактично отказавшись от предложенных чипсов. – Она могла умереть вчера вечером, а тело обнаружили только утром.
– Могла. И держу пари, в этом может быть замешана та куколка, которую ты подобрал в лесу. Если о ней станет известно остальным, то ее в этом и обвинят.
Холодок страха пробежал по спине Ника. Он уже думал об этом, но боялся произнести вслух. Слишком много таинственных совпадений, связанных с появлением Аны. И если эту связь раскроют, то девушке понадобится его защита.
– Без доказательств? Я даже не уверен, что она ведьма.
Парень в который раз мысленно отругал себя, за то, что так и не прояснил этот момент. Полагал, что времени у них достаточно. Да и не вежливо вот так в лоб задавать подобные вопросы.
Или он был больше занят поцелуями.
Если Анаис вступит в ковен в качестве адепта, это решит сразу несколько проблем. Веских причин отказываться у нее нет, и тогда все сразу будут настроены к ней доброжелательно. По крайней мере, почти все. Но он что-то придумает с Велариссой. Обязан придумать!
Его друг доел чипсы и кинул пустую пачку на кровать. Лиам вообще не отличался аккуратностью. Зато его мозг мог анализировать огромный поток информации за раз. И руки, иногда, за ним не успевали.
– Очевидно же, что Сибиллу отравил кто-то из ковена, – протянул Лиам, вытирая руки о штаны. – Возможно даже из семьи Верхов. Поэтому, им и нужно будет найти виновного вне ковена. Это логично.
– Я не допущу этого, – твердо сказал Ник, вскакивая на ноги. Он буквально чувствовал, как огонь внутри него разгорается всё сильнее. – Пусть эти гадюки рвут глотки друг другу, а не кому-то невинному!
– Ого, парень… – протянул Лиам. – Крепко же она тебе в душу запала.
– Ты знаешь Джона? – проигнорировав Лиама спросил Ник.
– В Озроук Хиллс почти две тысячи жителей, бро. Можно конкретнее? Он как-то связан с этой девицей?
– Да, и мне нужно найти ее.
Лиам хмыкнул.
– Так используй чары поиска. У тебя есть что-то, что принадлежит ей?
Хлопнув себя по лбу за нерасторопность, Ник достал из-за пояса тонкий острый кинжал, отливающий серебром. Именно эту диковинку он нашел в лесу рядом с Аной, когда подпаленный верхантер спешно убежал обратно в своё логово.
– Есть, а то как же…
Глава 9
Я вернулась к себе в комнату за час до начала смены. Со злостью кинула рюкзак на кровать и чуть не пнула ногой кособокий стул, но вовремя остановилась. Стул не виноват, что Ник такой козел! А вот мне еще здесь жить. Не самое умное решение – крушить мебель, которой и так раз два и обчелся.
Радует только одно – я успела понять, каков он, пока не прыгнула в этот омут с головой.
Внутри разливалась ярость, обида и разочарование. Я горько улыбнулась.
Что ж, всё так хорошо начиналось, но это не значит, что потом не последует тяжелого отрезвления. Наверное, стабильность и отношения не для меня.
– Ухх, – раздалось сверху, будто в подтверждение моим мыслям.
Подняв глаза, я встретилась с сонным взглядом сыча.
– Ты еще здесь? Неужели мне придется всегда делить с тобой эту комнату? – в ответ птичка громко щелкнула клювом.
Спустившись вниз, я застала Тощего Джона за пополнением запасов алкоголя. Старик, кряхтя, вынимал пузатые бутылки виски из коробки и аккуратно расставлял под стойкой.
– Морис прислал исправленные накладные? – я пробежалась взглядом по бумагам и удовлетворенно отложила их.
– А то, как же. Прислал. Этот мошенник снизил цену, как только ты пугнула его шерифом.
– Ну и отлично. Кстати, Джон, в моей комнате живет птица.
– Ась? – спросил старик, не поднимая головы.
– Птица, говорю. Сыч.
– Могу подстрелить паршивца, если он мешает. Щас схожу за дробовиком, погоди.
– Нет, не надо! – испугалась я, видя, что он настроен серьёзно. – Птица так птица. Ни капельки не мешает.
– Ну и ладненько, – охотно согласился Джон. – Принимай бар.
Под конец смены, когда на Озроук Хиллс опустились сумерки, а зал наполнился сигаретным дымом, я уже валилась с ног от усталости.
Работалось на удивление тяжко, а может всё дело в событиях минувшей ночи и утра. Воспоминания не покидали меня, и машинально разливая выпивку и пересчитывая наличные, я прокручивала их в голове снова и снова.
Когда зажглась вывеска Красного Окуня в бар вошел тот, кем были заняты мои мысли весь этот день.
– Я не хочу тебя видеть, – выпалила я, стоило Нику присесть у стойки.
Наверное, даже слишком громко, потому что отдыхающие работяги стали с любопытством поглядывать на нас.
Парень криво ухмыльнулся:
– Что, даже выпить не предложишь?
– Нет, проваливай, – сказала я тише, но так, чтобы он понял всю серьезность своего положения. Мой недовольный тон явно подпортил ему настроение, но Ник не подал виду.
– Ну, я клиент. Вот, – он протянул купюру, но я упорно ее проигнорировала. – Мне джин с тоником.
Я пожала плечами.
– Кончился.
– Да? – притворно удивился парень. – А за твоей спиной случайно, не он?
Вот же упорный!
Скрипя зубами от раздражения, я молча взяла сухой джин, бутылку тоника, лёд, и блюдце с нарезанным лимоном. Приготовление заняло у меня не больше десяти секунд, и протянув напиток Нику, забрала купюру я спешно отвернулась к другому клиенту.
Ник пил медленно, изредка поглядывая на меня. Иногда его взгляд становился более пристальным, более обволакивающим, и тогда я не могла его игнорировать. Раз за разом убеждала себя, что не хочу его видеть, не хочу его слышать, не хочу чувствовать на себе обжигающее прикосновение его глаз. Хочу просто закончить смену, получить заработанные деньги и уйти спать.
