– Отдышись сначала. Сядь на стул. Ты что бежал сюда?

– Да, чтобы поскорее сообщить. Еще я узнал, где проживает та прекрасная куртизанка.

– Прекрасная? Та-а-ак…. Где ты её видел?

– Я не видел. Но о ней так говорят в Цветочной лодке, которую я посетил. Да и в чайных судачат, что видеть ее перестали, жизнь она ведет тайную – народу больше не показывается.

– Узнал, где она живет?

– Конечно, господин, Вы, что не верите в мои способности выслеживания? Да если бы не я, Вы бы вовек не узнали, что проживает она на улице Гончаров, восьмой дом от цветочной лавки.

– Отлично! С этого и следовало начинать! Съезди, проверь как она там.

– Каким образом?

– Постучись в двери и предложи ей чай! Раз уж ты у нас на все руки мастер. И продавец чая.

Ван Эр, как ему и было велено, явился в местное Бюро по надзору и контролю. Постучал в ворота, и двое вышедших стражников преградили ему скрещенными пиками путь. Еще двое подошли и встали позади для дополнительной защиты. Как будто он представлял серьезную угрозу и мог бы справиться с этими двумя.

– Я по важному делу.

– Все так говорят.

– Я по крайне важному делу с поручением.

Ближайшие стражники молча переглянулись, один из них закатил глаза к небу, явно не поверив его словам.

Слуга продолжил настаивать:

– Я на самом деле по крайне важному делу.

– Мы поняли уже. Не все могут это подтвердить.

– То есть я Вам должен сказать? – неподдельно удивился слуга.

– Что сказать? – уже на тон выше переспросил стражник, в его голосе звучало раздражение.

Ван Эр огляделся по сторонам, убедившись, что рядом больше никого кроме них не было, стал говорить, наоборот, на тон ниже:

– Ну, те самые слова? – Ван Эр подмигнул одним глазам, в надежде что его понимают.

– Какие слова?

Вот попались ему тупоголовые стражники! Воистину, про них: «сила есть – ума не надо»!

– Вали уже отсюда, если нечего сказать! – потерял терпение второй стражник, тот, что был с кислой миной на лице.

– Ну, которые… тайные. Только на ушко могу прошептать.

– Да говори уже так, – назойливо отмахнулся от него стражник, словно от надоевшей мухи. Неужто явился умалишенный и того гляди и прям, начнет приближаться, – и пику выставил, чтобы оттеснить подальше, заставив человека отступить назад.

– У меня приказ с собой есть, между прочим с оттиском печати цензората.

– Показывай давай!

– Да не могу я это Вам показать! – чуть не плача уже уверенно заявил мужчина среднего возраста. – Это важный и секретный документ! Я буду говорить только с тайным информатором из Бюро.

– Да не станет никто с тобой говорить, пока не пройдешь! Проваливай уже, надоел!

– Погоди-ка, – толкнул стражник один другого в бок. – Я спрошу, пожалуй, на всякий случай.

– Ну, решай сам. Ответственность на себя возьмешь, если что.

Тот кивнул и спросил:

– Когда можно наблюдать полет журавля?

– Только на закате, – без промедления выдал Ван Эр, заждавшийся, когда его наконец-то впустят.

– Можешь пройти, – разрешили ему оба стражника и освободили дорогу, разойдясь в стороны.

Фуух. Кажется, первая проверка пройдена. Слуга прошел за ворота во внутренний двор и, стерев пот со лба, выступивший от напряжения рукавом, огляделся, куда он попал.

Внутри слугу встретил строгий человек в мрачных одеждах с крайне серьезным лицом.

– «Полет журавля над озером», – отчеканил заученную фразу обрадованный Ван Эр, едва завидев человека, забыв поздороваться сначала.

– «Опасайтесь лягушки», – спокойно ответили ему той самой фразой.

Все было хорошо.

– О, с Вами можно иметь дело, – слуга тут же выразил свое почтение, и, вытянув сложенные руки, спешно поклонился.

Затем он представил человека, от лица которого он действовал, предъявив пайдзу в качестве подтверждения своих слов, а лишь потом передал свернутый свиток.

– Передаю Вам по поручению помощника Верховного цензора также описание и портрет разыскиваемого человека, – отдав все, что он принес с собой, не забыв забрать пайдзу из белого нефрита, он низко поклонился. -Рассчитываем на Вашу скорейшую помощь.

Строгий чиновник бережно принял документы и заверил:

–Будет сделано. Ждите весточку. На какой улице остановился твой господин?

И даже не задумавшись, стоит ли раскрывать подобную информацию, слуга без какой-либо задней мысли сообщил, что проживает господин цензор в давно пустующем домике на губернаторской улице.

– Как только узнаем, сообщим, послав гонца.

Дело было сделано, можно было возвращаться и ждать вестей. Слуга чувствовал, что справился с возложенной на него задачей и был горд собой, хоть и достижение и было пустяковым.

Дни в ожидании вестей были томительными и истощающими силы. Мало кто из людей отличается завидным терпением. Давно было замечено всеми без исключения людьми: когда чего-то ждешь – время почему-то замирает.

«Как жаль, что я могу пока что выходить только под покровом ночи. Впрочем, если надеть дневной черный наряд, то можно и прогуляться недалеко» – раздумывал цензор.

Новый день пока что был мучительно скучным. Дни до этого кроме ночной вылазки, были также одинаковыми, никакой движухи по делу и продвижения следствия.

–Господин, Вам бы следует иногда выходить днем. Пока стоят солнечные дни, – дала своевременный и крайне полезный совет лекарь, – это полезно для вашего здоровья.

Она еще и уговаривает! Совет был, конечно, толковый, но…

– Ты хочешь, чтобы я средь бела дня раскрыл свое инкогнито? И ради чего? Прогулки?

Прогулка – да, заманчивое предложение. Сидя взаперти в четырех стенах крайне скучно и больше всего на свете хотелось быть горожанином, человеком без должности и статуса, чтобы пройтись по улочкам, посидеть на берегу у реки, наблюдая безмятежность природы и ощущая радость жизни.

– Но кто может узнать Вас здесь? Мы прибыли тайно. Если Вы посидите под солнышком – то не сгорите заживо.

– Я слишком боюсь разочаровать Его Величество.

– К тому же я снова повторюсь, это – не лучшая Ваша маскировка. Походка и манеры далеки от идеальных.

– Мне это известно. И что? Я что должен играть роль слуги своего господина – продавца чаем?

– Я бы посчитала эту роль более приемлемой.

– С моей то внешностью? Все, я понял. А твоя идея подойдет для следующего подобного дела. Так что я принял твои замечания к сведению.

Все равно сейчас уже поздно было что-либо менять, правила установлены, осталось дождаться следующего хода игрока.

Может зрение у меня пострадало на один глаз, но слух у меня был до сих пор очень острый и некоторые об этом иногда забывают.

Два человека сидели на крыльце и разговаривали:

– А знаешь, он ведь изменился с тех пор.

– Сколько лет прошло?

– Сейчас посчитаю. Шесть. В двадцать восемь это произошло, а ведь считается счастливым возрастом.

–После того, как взглянешь в лицо смерти – наверное, перестаешь ее бояться. Он каждый раз рискует жизнью и все ради чего? Получения острых ощущений? У него есть спокойная работа во дворце – любой позавидует обеспеченной жизни и высокому положению. Но он не любит копошиться в свитках, разбирая дела к рассмотрению.

– И еще посещать празднества, – добавила Фэй Фэй.

– Чего уж говорить об официальных приемах и совещания министров.

– Я до сих пор свой праздничный наряд не выгуляла в свет… – пожаловалась женщина. Красивые платья были ее слабостью. – Он не выбирал эту должность.

– Да уж, так распорядился Звездный Владыка.[4] Его назначали, а должность Верховного досталась тому мерзкому кашляющему типу (сразу видно ему недолго осталось!), а он является сторонником канцлера – вот не повезло. Надеюсь, он скоро откашляет свое. А то такой бардак в канцелярии.

–Но то, что мы делаем сейчас – тоже приносит пользу. Все это для благополучия нашей страны и спокойствия Императора – таково было желание Звездного владыки. Не так уж и много у Императора осталось доверенных лиц, которые его не предадут. А Шэн Мин – человек чести.