Гуань Шэн Мин проснулся с криком и в холодном поту. За окном уже рассвело, глашатаи как раз прошли мимо, простучав о наступлении часа Тигра[1].

Вот незадача. Правая рука занемела, как будто он и правда был укушен. Он по одному растирал холодные затекшие пальцы. На его крик прибежали обе женщины. Фэй Фэй напряженно застыла в середине комнаты с обнаженным клинком, готовая атаковать нападавшего, но не нашедшая противника, опустила меч и вложила его в ножны. Жожо Ли с беспокойством всматривалась в лицо господина. Он сидел на смятенных простынях и тяжело дышал, растирая пальцы правой руки. Фэй Фэй все еще стояла, словно не понимая, кто и почему кричал.

Его личный лекарь подошла и опустилась перед кроватью:

–Позвольте, – попросила она.

Мужчина оставил правую руку безвольно лежать на бедре, а левую отдал на растерзание. Жожо лишь осторожно положила два пальца на запястье его левой руки. Она насчитала менее 3 биений на дыхание[2]– биение пульса было редким.

– Господин, холодная болезнь[3]вернулась, – сделал диагноз лекарь.

– Как некстати.

– С вашего позволения, я пойду и приготовлю для Вас лекарство.

Обе женщины стремительно покинули спальню также быстро, как и пришли, и Шэн Мин на некоторое время остался в одиночестве. Реалистичный кошмар потревожил воспоминания трехлетней давности, когда он потерял зрение на один глаз.

Это происшествие случилось три года назад. Ему не повезло наткнуться на свежую кладку яиц и раздавить одно из яиц, оболочка которого еще даже не успела окрепнуть. Кобра была неподалеку от гнезда. Ему не повезло вдвойне – наткнуться именно на китайскую кобру.

Вообще китайская рогатая кобра редко представляет опасность для человека. У китайской кобры есть один очень интересный инструмент для охоты или защиты от врагов: она имеет способность выстреливать ядом на расстояние от бу до чжана[4]. Точность такой стрельбы очень велика. Яд попал в глаз, вызвав сильную острую боль, несмотря на принятые меры, яд вызвал слепоту, а радужка приобрела светло-зеленый цвет, напоминающей цвет морской пены. Он потерял зрение на один глаз. Может быть, в качестве утешительной компенсации его второй глаз приобрел способность гораздо лучше видеть в темноте.

Жожо вернулась с подносом, на котором дымилась чаша.

– Дай угадаю – настойка из женьшеня и имбиря?

«После долгой болезни сам становишься хорошим врачом».[5]

Он уже запомнил, что настойка из женьшеня поможет в следующих случаях: «если вы напряжены – он поможет расслабиться, а если вы спокойны – придаст вам сил». Имбирь же улучшал обмен веществ и налаживал кровообращение. Но вот вкус… врагу не пожелаешь такого, если только в качестве изощренной пытки…

Несмотря на то, что напиток обжигал паром и на вкус был ужасен, он быстро выпил и велел оставить его в покое. Нужно было хорошо выспаться – он предчувствовал, что день предстоит тяжелый.

Управляемая двумя низкорослыми маньчжуринскими лошадками, имевшими характерную серую масть и крепкое и мощное телосложение. Этой породе ничего не стоило взобраться на гору, при этом не устать, они крайне трудолюбивы и выносливы и неприхотливы.

Вскоре с удивлением принцесса смогла увидеть, как их. Впереди шел слуга и бил в гонг, чтобы очистить дорогу, а также, чтобы другие встреченные (ну, а вдруг?) выказали должное уважение.

Повозка с одной резвой лошадкой остановилась, встав посереди улицы и стояла достаточно долго, чтобы взволновать внутри сидящих. Цензор направлялся от здания архива, в котором побывал утром, и теперь, чтобы сэкономить время ехал со своими помощницами, в то время как слуга управлял повозкой. Настало время для официального визита в Резиденцию Му – ради этого он оделся в ланьшань[6]благородных цветов цвета амброзии и желтой сирени.

–Почему задерживаемся?

Ван Би Эр заглянул в окошечко и доложил о ситуации снаружи:

–Господин, придется подождать. Перед резиденцией губернатора… тут… толпа негодующих. Людей становится все больше и больше.

–Чего они хотят?

–Сейчас узнаю. Я мигом.

Впрочем, крики людей отчасти давали представления о произошедшем, но картина стала ясной после объяснения вернувшегося помощника.

Губернатор нанял этих людей для строительства нового моста. Прошло четыре месяца, почти все работы были уже выполнены, но денег люди так и не увидели. Губернатор бездействовал, резиденция никого не впускала и никак не реагировала. Сначала обманутые рабочие приходили и уходили каждую неделю. Затем стали обращаться к грамотным. Рабочие стали здесь собираться и подписывать общие жалобы о неуплате денег, грозясь отправить их все в столицу. Подрядчик также писал жалобы, пытаясь достучаться до власти, но всё безрезультатно. Гнев и недовольство обманутых людей перешло черту. Неделю назад они пришли и устроили дебош посреди бела дня, а несколько дней тому назад начали грабить и разорять лавки, они полностью разгромили птичий базар, наворовали сбежавших кур, учиненный беспредел не успела усмирить поздно прибывшая стража.

Вот так в жизни бывает, кому-то дома есть нечего, а у кого-то Глава города позволяет себе воровать деньги.

–Объяви о моем приезде страже, – цензор протянул своему слуге из белого нефрита пайдзу (кстати, сделанную по заказу) чтобы тот в качестве доказательства его статуса и вверенных полномочий показал страже и дальше расчистил им путь.

Результат не заставил себя ждать.

– А ну расходитесь!!!

– Прекратите немедленно!

– Сюда прибыл чиновник!!!

– Отошли все назад!!

Пришедшая стража начала освобождать путь, чтобы карета могла доехать до ворот. Пока производилась расчистка пути, было время, чтобы подумать.

Раз Губернатор Му изрядно потратил сбережения на выкуп куртизанки, то ему пришлось пойти на крайние меры – лишить людей положенного заработка, в связи, с чем работы моста и прилегающих к нему дорог были приостановлены, после внезапного исчезновения Губернатора в срок уже не сделаны, что и привело к повсеместному возмущению народа.

Получается, чтобы хоть как-то быстро возместить потраченные на любовницу средства, не затрагивая средства собранной и еще пока не отправленной казны в столицу и собственных средств, губернатор пошел на сделку с теми контрабандистами, и еще просил взятки у богатых торговцев. Одним словом, выходит вёл он не слишком честную жизнь.

Ворота в час змеи[7] были закрыты, но их тут же пропустили. У Цензора был настолько высокий чин, что удивляться его прибытию, о котором заранее не сообщили и спрашивать у него цель визита стража не стала. Но тот факт, что Уполномоченный от трех учреждений явился со своим гаремом и всего лишь одним слугой, приводило стражей в недоумение. Но ему-то конечно виднее, как лучше вести дела.

Что может быть важнее приема Уполномоченного представителя трех учреждений?! Сложно себе представить. Выше него только четверо людей в государстве: Верховный цензор – Чжун Чэн, премьер-министр, канцлер и сам Император Поднебесной. Институт цензората имел большое влияние и значение, управлял тремя подвластными учреждениями и обладал нужными связями.

Как говориться: «Какой чиновник бескорыстен?».[8] Кто его не знал – боялись, кто знал лично – боялись вдвойне, а именно: лишнее слово при нем сказать. Молчание во все времена стоит дорого и оценивается на вес золота. Ведь ходили слухи, что он не берет взятки! Ух! Страшный человек! Неподкупный человек в наше время преступление страшнее человека продажного! С таким по-человечески не договоришься, не замнешь внезапно перезревший конфликт. Такого и не угостишь праздничным обедом – за одним столом сидеть не станет и уж тем более непроверенную еду есть он не будет.

Что еще хуже, по состоянию здоровья помощник Верховного цензора не притрагивался к вину! Вот и не знаешь, чего от него можно было ожидать… Не пьющий в компании человек опасен. Пока остальные пьют и теряют контроль, такой человек молчаливо наблюдает, контролируя ситуацию, а про себя смеётся над своими наблюдениями.