Брата у него нет.
Есть некий Элайджа Камски, создатель передовой хуйни для смартфонов и прочего, прочего, прочего нового и пиздатого, о чем только и любят говорить его одноклассники в школе, сослуживцы в армии и одногруппники в академии.
Охуенный Элайджа.
О Ричарде он вспоминает иногда во время тусовок, когда выпьет, и старается не пялиться так сильно на парней с серыми глазами или вьющимися волосами.
Ричард в школу так и не вернулся, его опекун забрал документы в тот же день стычки, и Рид до сих пор не видел его, да и если бы увидел, совершенно точно не знал, что можно сказать ему, не получив за это в морду.
Ему до сих пор интересно, что было бы, не зайди тогда Саймон…
Учеба в академии похожа на манну небесную: вечные тусовки, случайный секс, все идёт вперемешку, но Гэвин откровенно кайфует от студенческой жизни.
Когда Гэвин получает официальную работу в полицейском участке ещё до окончания учебы, Элайджа создаёт первого андроида.
Хлою.
И это становится переломными моментом в жизни Рида.
Есть в этой Хлое кое-что страшное. Когда Гэвин смотрит в инете видео с презентации, его передергивает в отвращении — он узнает Хлою из тысячи. Та самая девочка, что нравилась ему в школе, Хелена, когда все ещё было нормально, когда он был обычным пацаном без проблем за пазухой и покореженной нервной системой.
Эта девочка умерла. Сгорела во время теракта в торговом центре, и Рид лично с семьёй ходил на ее похороны. Много людей тогда погибло.
Он думает, что это не просто совпадение, и если Элайджа узнал об этом, об этой девочке и неудавшейся первой влюблённости, что в широких кругах его старой Детройтской школы не обсуждалось, то он точно знает про Ричарда, и, возможно, повлиял на то, чтобы Гэвин тупо дожил до выпуска, вот и отправил пацана учиться в другое место.
Гэвин знает, что Элайджа может решить такие вопросы из-за кучи связей по всей стране. И самое смешное, что на Гэвина эти почести совершенно не распространяются.
В этот день презентации никто не вспоминает о младшем сыне и его каких-то там заслугах в полицейской академии, все внимание достаётся Элайдже. Гэвин даже не в обиде, это же мать его, Элайджа, создатель ИИ, первый во всем, почему бы нет.
В этот вечер он напивается до чертиков, до пелены перед глазами, и впервые звонит ему спустя столько лет по заученному номеру и всхлипывает в трубку: то ли от радости за него, такого умного брата, то ли от злости за несчастное детство и проебанную юность, надеясь, что брат не поймёт, кто это.
Он ничего не говорит и просто плачет, а затем кладёт трубку и пытается заснуть.
Элайджа все равно понимает, ну ещё бы, у него каждый новый номер Рида появляется ещё до того, как Рид сам этот номер узнает — сто процентов, и приезжает ночью к нему в общагу при академии.
Сонный и пьяный Гэвин вываливает на него все, что копил так долго и так усердно, никому не рассказывая.
Элайджа все такой же, каким был, когда Гэвин прощался с ним. Сколько они не виделись, год, два, пять? Уже и сосчитать трудно, только взгляд у него все такой же, только теперь уже сквозь линзы дорогих очков, а запах духов тот же, их уже и выпускать перестали, наверное, а у Элайджи все равно неизменные «AMBRE TOPKAPI» на шее.
Гэвин ругается и кричит, что верил, что теперь больше не может, что любил и любит, а про него забыли, как про ненужную зверушку. Что все от него отвернулись, что он один. И даже ебаный Ричард его кинул. Но суть зла это ты, Элайджа, это все из-за тебя.
Они дерутся на полу, как две озлобленных гончих, Элайджа пусть и хиляк, как думал Гэвин, но, все же, укладывает его на лопатки, прижимая к грязному полу. Гэвину не по себе от такого брата, такого человечного, горячего, дышащего полной грудью, совсем рядом. В своих мыслях он давно превратил его в живого мертвеца, такого же андроида, поэтому ему странно ощущать грудью бешеное биение чужого сердца.
Родного сердца.
А потом его целуют так же, как и в шестнадцать лет: напористо и как-то необыкновенно правильно, и Гэвин поддаётся этой ласке, отвечая. Теперь-то он взрослый парень, теперь он все умеет, только вздрагивает все так же, когда длинные пальцы проходятся по соскам, а влажные губы шепчут на ухо:
— Хороший мальчик.
Элайджа лижет все, до чего только может дотянуться: щеки, ключицы, рёбра, кусается и рычит, когда младший пугается такого Элайджу, хочет вырваться и сбежать, но Камски его ловит, заламывает руки и делает такой охуительный минет, что Гэвин прокусывает кулак, чтобы не закричать на всю общагу. Они так и засыпают на полу, а после Камски пропадает, продолжая не отвечать на звонки.
Гэвин напоминает себе, что Элайджа не тот, кого можно любить.
Только почему-то заказывает себе на сайте за баснословную цену эти самые злополучные духи.
Теперь они стоят на полке рядом с фотографией его класса, когда ещё Ричард учился с ним.
Гэвин тяжело вздыхает и собирается на работу.
Его ждёт первый рабочий день в полицейском участке Детроита.
========== Глава 5/36. Атака ==========
На электронном табло будильника красным цветом сияют цифры: почти пять утра, и просыпаться в такую рань Гэвин привык, точнее, он попросту привык не высыпаться.
Отсвет от будильника напоминает сияющий диод андроида — у Ричарда он почти всегда красный.
Гэвин отворачивается от этого напоминания о напарнике, утыкаясь взглядом в стену.
В темноте не видно абсолютно ничего, слышны лишь мерно капающие на мозг отзвуки протекающего крана на кухне и тихое дыхание рядом. Давно пора вызвать мастера и починить, вот только придет очередной андроид, и Гэвину действительно страшно, что скоро вокруг него не будет людей вообще.
Он обещает самому себе починить кран в выходной и откидывается на мягкие подушки, чуть не задев дремлющего брата. В темноте Гэвину не так мерзко вслушиваться в чужое дыхание, но, к сожалению, люди умеют дышать, в отличие от андроидов, и это единственная зацепка верить в то, что его брат ещё не стал железом; что его брат живой.
Элайджа уже не спит и смотрит на него как сова, не моргая, протягивает ладонь и гладит кончиками пальцев по лицу вдоль шрамов на подбородке, царапает ногтем намечающуюся щетину.
Опускает руку ниже и сжимает горло Гэвина так сильно, пока не видит, как в уголках глаз собираются слезы. Только уже не Элайджа сжимает пальцы, а Ричард без диода. Живой Ричард.
Гэвин громко кашляет, потирая болезненное горло и смотрит прямо в идеальное лицо.
— Малыш соскучился?
Гэвин вздрагивает, просыпаясь от громкого звука будильника и снова хватаясь за горло. Никого рядом нет, а вот капающий кран есть, и давно пора взять отпуск хотя бы за свой счёт, вот только кто ему позволит это сделать?
Рядом спит рыжая морда, а телефон уже светится двадцатью непрочитанными сообщениями, и Гэвин даже знает, что за гавнюк может писать с утра пораньше, но настойчивые удары по двери лишь подтверждают его мысли.
— Гребаный андроид…
Открывать дверь категорически не хочется, но Рид представляет, какой ад устроит ему напарник в рабочее время, и нехотя встаёт с кровати. Хватает лишь пары секунд нахождения на холодном полу босыми ногами и Рид уже готов убивать — отопление снова отключили, в третий раз за неделю, давно пора послушать офицера Чень и переехать в новую квартиру, а лучше в другую страну, где не будет доставучих андроидов с утра.
На ходу подтягивая спальные штаны, Гэвин открывает дверь и тут же отходит в сторону, чтобы случайно не коснуться андроида на входе.
Ричард сияет, как начищенный самовар, вальяжно проходит в квартиру, эффектно стряхивая снежинки с пальто — зачем не мерзнущему андроиду пальто? — и смотрит на Рида так паскудно и осуждающе, как даже не смотрела ненавистная учительница по геометрии в старшей школе.
— Не пачкай мне пол, жестянка, — рычит Рид, нагибаясь за тряпкой и кидая ее под ноги напарнику.
Патологическая любовь к чистоте и порядку не могла исчезнуть даже по утрам.
