Малфой вздрогнул: Забини и Грейнджер мило общались, подшучивая друг над другом. Как мулату только удается так себя вести с людьми с первой минуты, будто они давние друзья.

Они начали играть, но Драко чувствовал, что в воздухе висит такое сильное напряжение, что ему хотелось встать и уйти отсюда. Чужая магия давила на них всех, и только Грейнджер расслабленно сидела на диване и качала ногой в такт музыке и что-то тихо напевала. Сидеть с ней рядом было… комфортно. Она пахла дождем, значит, была в Лондоне, а на блузке справа высыхали мелкие капли. Волосы завивались сильнее обычного, и девушка постоянно убирала их за уши, но непослушные прядки все равно падали на лоб.

— Я выиграла! Ха! Снова! А я говорила, нужно меньше пить! — и хлопнула в ладоши, веселясь.

Спустя полчаса игры с ней они поняли, что пригрели у себя на груди настоящую змею, потому что Грейнджер выигрывала в каждом раунде. Они втроем, как полные неудачники, сидели без рубашек, но Драко сидел еще и без носков и ремня, и только Грейнджер гордо восседала так же, как и полчаса назад — полностью одетая.

— Как у тебя так получается? — не выдержал Тео.

— О, в палатке… было довольно скучно, мы играли с Гарри в разные игры, в том числе и в двадцать одно. Но лучше всего я играю в покер.

Нотт задумчиво хмыкнул. Ревность поднялась в нем, как цунами, подкидывая мысли, в какие же еще игры они могли играть в обществе друг друга, отрезанные от цивилизации в богом забытом лесу.

— Тоже на раздевание? — не выдержал, сжав карты.

Она промолчала, сморщив нос.

Игра продолжалась.

Малфой почти спал, Блейз радовался вместе с Грейнджер, а Нотт тихо вздохнул, потому что в этом раунде проиграл как раз он.

Снова.

Он уже был без рубашки, и Гермиона старалась лишний раз вообще ни на кого из них не смотреть. Но его кремовая кожа притягивала взгляд, на плече была россыпь мелких шрамов-паутинок от проклятия, под грудью была татуировка в виде уробороса — символа семьи Нотт, живот украшали кубики и тонкая дорожка паховых волос. Тео медленно поднялся, возвышаясь прямо напротив Грейнджер, и наклонил голову, смотря ей в глаза. Медленно он растянул губы в зубастой улыбке, показав ямочки на щеках, и начал расстегивать ремень. Щелкнула бляшка, а у Гермионы пересохло во рту. Зрачки расширились.

Она впилась в ладонь ногтями, но взгляд все равно упал вниз на ширинку, что не скрывала приличного размера член, который был отлично заметен сквозь брюки. Ремень медленной змейкой выползал из петель, а она смотрела и смотрела, не в силах оторвать взгляд, пока он не протянул ей его.

— Нравится? Забирай, — усмехнулся он, пока Гермиона дрожащим пальцами откинула от себя «подарочек». — Думаю, ребятки, пора расходиться. Драко уже спит.

Малфой действительно тихо сопел, пока Блейз смачной оплеухой не разбудил его, и тот вскочил на ноги, сжимая палочку.

Грейнджер громко рассмеялась и посмотрела на его руку. Темная метка сильно выделялась на бледной коже предплечья, но это было… красиво? Будто обычная татуировка — никакого страха при виде нее она не испытала. Заметив ее взгляд, он стыдливо спрятал руку за спину и начал озираться в поисках рубашки, нервно шепча проклятия в сторону Блейза.

— Я могу помочь тебе убрать метку с руки, — сказала Гермиона быстрее, чем мозг посоветовал ей остановиться.

Малфой застегивал мелкие пуговички рубашки и медленно повернул голову в ее сторону.

— Ее не смогли убрать лучшие колдомедики в Мунго, а ты думаешь, что справишься? Не много ли ты на себя берешь, грязнокровка?

Она замерла, пока он накидывал пиджак поверх рубашки и двигался на выход.

— Я действительно могу помочь, — процедила она, закипая.

— Всех не спасешь, Грейнджер. До завтра.

Блейз взмахнул палочкой, убирая со стола бутылки и бокалы, и подошел к Грейнджер, наблюдая за захлопнувшимся проемом.

— Он еще не отошел от произошедшего, дай ему время, — извинился Блейз и скрылся за другом в темноте коридора, оставляя их наедине, снова.

Тео молчал, Гермиона тоже.

— Завтра мы дежурим, Нотт, спокойной ночи.

Она пошла в сторону своей спальни, но он перегородил ей дорогу, мешая пройти. Гермиона в миллионный раз поразилась, почему он такой высокий и…

— Что-то еще? — она отошла на шаг, скрестив руки на груди.

— Тебя не было за ужином, а Снейп передал книгу. Она лежит в моей комнате. Так где же ты была?

— В Лондоне, — отрезала Грейнджер.

Он до сих пор был без рубашки и блядского ремня, как статуя античного бога.

— Пойдем, я отдам твою книгу, — сказал он, направляясь в свою спальню.

Он двигался так, будто был уверен, что Гермиона послушно последует за ним.

— Не стоит, завтра отдашь, — она дернулась к двери, но он схватил ее за руку и потянул на себя.

— Грейнджер, не веди себя как ребенок, пойдем, — тихо прошептал ей на ухо, опаляя кожу алкогольным дыханием и, не выпуская из объятий, повел в свою спальню.

Она просто заберет книгу, выслушает его пьяный бред и пойдет спать — идеальный план, надежный, как швейцарские часы. Он прижимался к ее спине грудью. Какой же он горячий, как печка зимой. «Наверное, с ним очень удобно спать рядом», — подумалось ей, пока он вел ее вверх по лестнице и открывал дверь.

Планировка такая же, как у нее. На столике как раз лежала книга в обертке, за которой она пришла. Он отпустил ее и сел на кровать, наблюдая, как Гермиона осматривается и медленно подходит к столу.

Тот был абсолютно пуст, по сравнению с ее собственным, заваленным фолиантами и пергаментами, за исключением одной рамки с колдографией и стопки учебников, по которым он будет сдавать экзамены. На фото улыбалась женская копия Теодора и его отец, они весело махали в камеру, а потом целовались.

Гермиона залипла. Такая счастливая семья… была. Она знала, что Тео вырос без мамы, — она умерла, когда он был совсем мал. Может, поэтому он такой жесткий и резкий? Не хватало женского тепла ребенку?

Это глупое анализирование людей началось после проработки собственных проблем, и Гермиона никак не могла перестать это делать — анализировать.

— Как ты уберешь метку? — резко спросил он, прикуривая сигарету и кидая мантию на кровать.

Как же много он курил. Будет не удивительно, если он умрет от рака легких через лет десять.

— Ну, у маглов есть приборы — они могут убирать шрамы при помощи лазера. Если это не поможет, то перекрыть магловской татуировкой. Думаю, квадрат Малевича на том месте ему будет нравиться больше, чем то, что… не подходи ко мне! Тео!

Она не успела сказать ничего более — он обнял ее горло и приподнял так, что она привстала на носочки. В глазах потемнело, а внизу живота сладко заныло — его пальцы были как раскаленный уголь. Мерлин, она бы хотела, чтобы он сорвал с нее юбку и повторил то, что делал с ней вчера. Обжигающими пальцами, обжигающим языком.

Тео улыбнулся и выпустил дым ей в лицо так, что она закашлялась, а из глаз брызнули слезы. Отпустил горло, поглаживая там, где секунду назад сжимал пальцы, и провел тыльной стороной ладони по щеке, с удовольствием во взгляде размазывая влагу.

— Бесишь меня, пиздец как, — улыбнулся. — Так бы и придушил, да нравишься.

— Ну так придуши, — она усмехнулась в ответ, дразня.

Тео улыбнулся и быстро чмокнул ее в губы. Она потянулась к нему навстречу, а после дернулась от неожиданности, когда он выпустил ее окончательно и лег на кровать, расстегивая штаны.

— Ты или останешься, или…

Она сбежала, хлопнув дверью и прижимая книгу к груди. Накинула на дверь все запирающие чары, что знала, и только тогда смогла лечь в кровать, накрываясь одеялом с головой. Она потеряла контроль, хотела ему отдаться прямо там, не взирая на все, что продумала ранее. Нужно быть осторожной и не повторить подобную ситуацию, пока он не будет в бешенстве от ее игнорирования.

Завтра она начнет операцию «Довести Теодора Нотта».

***

Гарри снял очки и устало протер глаза, взирая на свежий номер «Пророка». Заголовок пестрил сведениями об оставшихся Пожирателях смерти, что продолжали террор по всей стране. Главаря данной шайки определить пока не удалось, что полностью останавливало расследование. Авроры будто искали призраков.