— Попался! Так значит я, да? — Кэнди сверлил его взглядом, ненавязчиво скрутив его руки, заводя над головой и любуясь открытой беззащитностью часто вздымающейся грудной клетки.

— Тэфи, пусти, я же пошутил, — попытался оправдаться он, все ещё сопротивляясь, чем лишь подзадоривал разгоревшийся в нем огонь азарта и интереса, разлитого в их крепко сцепленном обоюдном взгляде.

— Так уж и пошутил? Черт… Ты явно замёрз, — Кэнди опустился к младшему скелету, осторожно лизнув горячим языком тепло пергаментных позвонков, в темноте сверкавших суматохой вспугнутых веснушек.

— Мгх, боже, Тэфи. Я ведь… — монстр прогнулся в спине, беспомощный перед чужой лаской, срываясь на хныканье, когда свободная рука сахарного монстра стала пересчитывать ребра, мягко нажимая на каждое, оглаживая и надавливая, едва не царапая сквозь шелковистую ткань.

— Ты мне скажешь или нет? Ну же, меня так тянет к тебе. Или… я тебе не нравлюсь? — Кэнди отстранился, прекратив ласку, чем вызвал чужой выдох не то опасения, не то разочарования.

— Ч… что? Нет, Тэфи… Нравишься. Чертовски нравишься, но… Я не уверен, имею ли право, — робко ответил он, отводя взгляд в темноту комнаты, ощущая на себе сладковатый, ягодный выдох старшего монстра, ткнувшегося в позвонки снова, мягко лаская каждый чередой бережных укусов, ведя дорожку до рта, который тут же наполнил своим языком, вторгаясь в его неуверенность привкусом мятной карамели.

Эфир потерял способность сопротивления.

Чужая ласка оказалась столь аккуратной и чувственной, что все барьеры оплавились топленым сахаром, а дыхание наполнилось приятным сладким привкусом, витавшем на его языке, пока с ним играл его, такой мягкий и юркий, что кружило голову. Тэфи отстранился, ловя туман, расплывшийся увеличенными огнями глаз, и улыбнулся, отпуская чужие руки из плена своей силы, огладив кости от его запястий до предплечья и плеча, обнимая и притягивая ближе, чтобы греть своим телом, что было значительно горячее и крепче, даря надёжную опору и защиту от любого его страха.

— А я сперва думал, что ты боишься меня, — поделился тот, отбрасывая со лба прядь глазури характерным жестом головы.

— Поехал бы я с тобой сюда, если бы боялся, — фыркнул младший, расслабляясь и перехватывая чужую руку, чтобы сплести вместе пальцы.

— Эфир?

— М?

— Когда тебе страшно… смотри на меня, — прошептал он, ловя полный благодарности взгляд хрупкого монстра, выдохнувшего с облегчением. Все недомолвки остались где-то там, в открытой кабинке подъемника, где вопреки его испугу, Кэнди показал ему свое терпение, звёзды и то, что на него всегда можно было положиться. И теперь не только лишь как на друга. Время, упущенное в неловкости и страхе сделать первый шаг, теперь будет доверху восполняться новым открытием горизонта. Кэнди сделает все, чтобы не дать Эфиру упасть или даже подумать об этом, надёжно укрыв от опасений своей уверенностью и желанием быть рядом.

Комментарий к Смотри на меня [Эфир/Кэнди]

https://vk.com/fantasmasofyoursoul

Группа автора ^_^

========== Я голоден до касаний [Хоррор/Фарм] ==========

Много ли странного виделось ему за долгую жизнь в этом месте? Всего уже и не вспомнить за, в основном, одинокое времяпрепровождение. Но стоило этому положению измениться, как разительные перемены расчертили небо его жизни алыми всполохами новых событий, подобно тому, как небо рождало зарю над полем…

Фарм давно заметил, что монстр, которому он дал приют, весьма странен. Пуглив, вопреки грозному виду и размерам. Молчалив, хотя явно любил слушать. Созерцателен, подолгу разглядывая разлитый над полями фермы океан звёзд по ночам. Бесспорно эксцентричный… Но это не мешало ему заботиться о новом жильце, которого нашел израненным и уставшим смертельно на краю своего обиталища. Пройти мимо просто не смог, выходив монстра с пробитым черепом и предложив остаться жить в этих краях под своим крылом, дав кров и безопасную жизнь. Тот молча покорился воле обстоятельств, но ни о чем не рассказывал, предпочитая долгое безмолвие и такие же длительные взгляды цветущего маком огромного глаза, в котором иногда расплывался темный ареол зрачка, стоило ему посмотреть на Фарма. Тот, что это означало, едва ли знал, но относился терпеливо и добродушно, ища подход к его доброжелательности и доверию, подбадривая, готовя ему действительно бесподобные блюда и составляя компанию по вечерам, рассматривая ночное небо, по которому расплескался туман их галактики. Раз за разом, день за днём и месяц за месяцем…

Но в один из вечеров отчего-то Хоррор, а именно так звали его невольного сожителя, на привычное место вечернего отдыха не вышел, и Фарм неплохо озадачился его поисками, потратив добрую пару часов и взволновавшись не на шутку о том, к кому успел немыслимым образом привязаться. Монстр нашелся ночью, выдав свое присутствие ализариновым светом глаза, выдимым издали, посреди поля, уже убранного к осени. Тот сидел сгорбленной фигурой на смятой, скошенной траве, уставившись в пустоту, а померкший глаз выдавал в нем явную грусть. На лбу проступила испарина, красноречиво намекая, что у скелета снова болела голова — это часто случалось, но вот признавался он в этом слишком редко, и Фарму пришлось в первые разы играть в “угадайку” в попытке выведать, что стряслось. Но сейчас, по прошествии столь длительного времени, фермер безошибочно знал, что тому было плохо, а потому лишь покачал головой, осторожно беря монстра под руки, ощущая, как тот был напряжен, и уводя к дому, пригрев ладонь между острых лопаток ссутулившейся спины.

— Почему ты домой не пришел, Хор? — тихо спросил его Фарм, скидывая шляпу за плечи, что позволяла сделать тонкая тесьма под ее соломенными полями. Тот бросил на говорившего забитый взгляд и пожал плечами, пряча его в землю тропинки, вившейся к бревенчатому уюту жилища.

Это никуда не годилось.

Фарм, не зная, чем ещё мог помочь, остановился и просто обнял Хоррора, бережно поглаживая по ершистой от остистых отростков спине под тканью клетчатой рубашки, которую сам ему купил на рынке в городе. Он не говорил ничего в этот момент, опасаясь, что оттолкнет его, но одноглазый на удивление расслабился и вдруг стиснул Фарма в ответ, зарываясь носом в ворот его рубашки, напитанный запахом соломы и солнца. Фарм удивлённо выдохнул, но в конце концов улыбнулся, жмуря в удовольствии глаза с морозными огнями его магии.

Долгие объятия.

Хоррор отстранился далеко не сразу, но Фарм был совсем не против, с каждым чужим, глубоким вдохом понимая, насколько ему было жаль, что он не сделал так раньше. И не только потому, что хотел поддержать, но и потому что это было… приятно. Хоррор был теплым, от него пахло чем-то сладким, вроде винограда, который тот полюбил есть и за раз мог употребить ужасающее количество ягод. А ещё… его душа. Она клокотала внутри до удивительного мягко, будто зажатая в руках маленькая рыбка, и это отзывалось уже в душе Фарма созвучным трепетом, который очень не хотелось прерывать… До странного необычно, но Хоррор отстранился первым, и теперь его взгляд горел намного, значительно ярче, отбрасывая алую тень на белизну черепа, все ещё блестевшего капельками влаги.

— Болит снова? Что ж, давай поправим? — Фарм вопрошающе поднял к его голове ладони, но не уложил их на череп, ожидая позволения, которое скелет дал, кратко кивнув и опасливо жмурясь, стоило чужим костям соприкоснуться с гудевшим мигренью черепом, пуская салатовое свечение от кончиков чужих фаланг до магии, светящейся алым заревом в проломе затылочной кости. Это унимало боль приятным, прохладным покалыванием, вырвав из монстра почти жалобный стон и непроизвольно заставило прильнуть к рукам ближе, почти ластясь не то к магии, не то к шероховатым ладоням, натруженным работой в полях. Фарм несколько смутился такому проявлению доверия, покрывшись лёгкой дымкой в тон его силы, но больше ничем себя не выдал, лишь довольно улыбаясь и глядя на подопечного монстра во все глаза. Лечение было закончено быстрее, чем того желали, пожалуй, что оба, и парочка спокойно ушла в дом, где Фарм проследил за тем, чтобы Хоррор поел и лег отдыхать, но сам фермер ещё полночи провел в раздумьях, сидя в маленькой, обитой деревом кухне и попивая соус из спелых томатов, не в силах уснуть, стоило вспомнить их такие долгие, но крайне важные объятия…