Едва разлепив веки, девка шарахнулась в сторону. Наскочила на диван и снова шлепнулась на задницу. Смешно перебирая ногами, отползла к самой стенки и с ужасом уставилась на него.
***
Не пялиться. Ей ни в коем случае нельзя пялиться. Это не вежливо, и глупо, и… и опасно! О, боже… Что за урод такой?!
Взгляд намертво примагнитило к огромной полуобнаженной фигуре… Плевать, что мужик больше напоминал бодибилдера-переростка – рост и ширина плеч пугали Мэл в последнюю очередь. Кто его так изуродовал?! Авария, он сам, или… нет, ей срочно надо отвернуться! Но вопреки здравому смыслу, Мэл снова и снова рассматривала свернутый на бок нос и рваные отметины шрамов, обезобразившие лоб, скулы, щеки и даже тело.
Три вспухших рубца шли наискосок от брови и некрасиво оттягивали правый уголок рта вниз. Одна мочка уха будто припаяна к коже, второе рассечено. В линию абы как подстриженных волос врезался ожог, выгрызая неровную кромку. И только глаза…
Мэл облизнула пересохшие губы. Какие яркие! Под черным веером ресниц сверкали янтарно-карие звезды. Злая насмешка! Кусочек невозможной красоты среди истерзанной и смятой плоти.
– Все рассмотрела? – выгнул широкую бровь мужчина, и черты лица, как ужасная мозаика, исказились еще больше.
Мэл вздрогнула. Жесткая хрипотца в его голосе разбежалась по коже мелким ознобом.
– Простите, – пискнула едва слышно. – Я… я…
– Ты уходишь. Давай, до свидания, – объявил мужик и, потеряв к ней интерес, направился к кухонной стойке.
Мэл рассеяно моргнула, стряхивая с ресниц наваждение. Так. Бить ее вроде никто не собирался – это хорошо. И насиловать тоже… Что странно, учитывая фактически полное отсутствие одежды. Пальцы крепче сжали шелковую ткань халата. Смешно! Такой бугай запросто вытряхнет ее даже из скафандра, а потом порвет на кровавые ошметки.
Вместо страха щеки обожгло густым жаром. С таким достоинством только в фильмах восемнадцать плюс сниматься. Состояние бы сколотил, как пить дать. И фигура не подвела… Выпуклые бугры мышц рисовали заманчивую картину для женских взглядов. А татуировки, украсившие крепкую грудную клетку и плечи, напрашивались рассмотреть их ближе… Мэл опять моргнула. Вообще-то последнее ей очень нравилось. Особенно если работа выполнена так мастерски. Один рисунок плавно перетекал в другой. Взгляд сразу выхватил оскаленную морду волка на плече – каждая шерстинка просматривалась! И причудливый узор орнамента – это явно эксклюзив, а не скачанная из интернета работа… Она бы записалась к таким профессионалам своего дела.
Тем временем мужчина с акробатической ловкостью выхватил из ряда бутылок одну, и, взболтнув, накрепко присосался к горлышку. Все очарование лопнуло, как мыльный пузырь. Алкоголиков Мэл терпеть не могла.
– Ты все еще здесь? – недовольно буркнул мужик, вылакав пойло. – Сказал же – до свидания.
Мэл испуганно покосилась на распахнутые двери. Да какая разница, алкоголик он или нет? Босая, полуголая, без документов и мобильника… Куда она пойдет? Ох, надо выпросить хотя бы один звонок! Даже преступнику он положен, не говоря уж о девушке в беде. Только бы в этой халупе оказался телефон.
– Простите, а можно … – ее робкое блеяние прервал звук мотора.
Мужчина нахмурился еще сильнее.
– Дружков привела? – рыкнул так, что у нее сердце колом встало.
– Нет! Нет никаких дружков! – запричитала, вскакивая на ноги. – Я одна! Честно!
Мэл даже не поняла, как мужчина очутился рядом. Только что стоял в десятке футов, и вдруг навис над ней. Обжигающе-горячие ладони стиснули плечи.
– За идиота меня держишь?! Машина прет сюда!
Второй раз за всю жизнь Мэл была близка к обмороку. Кажется, она догадывалась, чья это машина.
– Пожалуйста, не выдавайте меня! Вы… вы же полицейский! Мне очень нужна помощь!
Глава 7
Коп?! С хера ли пигалица решила, что он коп?
– Что ты несешь?
– Ну, у вас… у вас собака! Полицейская! Вы же из полиции, да? Мне очень нужно позвонить в полицию…
Малышка вся колотилась. Тонкие пальцы сжимали халатик до побелевших костяшек, а глаза – два огромных блюдца. Он даже завис, рассматривая бархатно-серые омуты.
– Нет здесь соб… Что?! То есть ты спокойно прошла мимо… пса?!
Едва себя окоротить успел. Девчонка волка с собакой перепутала! Но это хрен с ним, как ее не порвали на мясо? Зверь без контроля человеческого «я» – помешанный на крови маньяк. А она взяла и мимо проскочила.
– Нет! Я не прошла! То есть… Она во дворе была… и там стреляли… И… М-м-м!
Устав слушать бессвязный бред, Блэйк просто запечатал говорливый ротик ладонью. Машина приближалась. Может, он и утратил чутье оборотня, но интуиция еще при нем. Нихрена хорошего от гостей ждать не стоило.
– Заткнись, – коротко проинформировал девицу.
– Не отдавайте меня, пожалуйста! – заскулила дура, едва он убрал руку. – Я все…
– Заткнись! – повторил с нажимом. – Еще один писк – и откроешь калитку лично.
Замолчала, наконец-то. На дух не выносил лишних соплей. А эта того и гляди в истерику ударится. Оно ему надо? Но почему волк следом в дом не заскочил? Ради такого зверь переступит свою нелюбовь к тесному пространству. Или совсем уже нюх потерял? Возможно… Слишком долго они порознь. А волк не железный, как и человек. Оба сдают одинаково. Силу теряют, обоняние, слух… и желание жить.
– Так, – осмотрел тесную гостиную, – куда бы тебя… Да, точно. Лезь под мойку.
– Что?!
– Лезь или проваливай.
Девка исчезла за кухонной стойкой. А через минуту машина тормознула у самого дома. Ну что ж, посмотрим, кто в его берлогу решил сунуться.
В прихожей накинул байку и захватил дробовик. Идиотов нет – лишний раз геройствовать. По глазам ударил дневной свет, и Блэйк ругнулся. Голова все еще болела, а несколько глотков джина не заглушали тянущей пустоты под ребрами. Чтоб эту девку… Сейчас бы на пол пути к клубу был.
Черный внедорожник смотрелся среди всеобщей разрухи чужеродно. Тревожил своим блеском и сдержанной роскошью, напоминал о прошлой жизни. Сам таких монстров менял, как перчатки. Еще помнил и запах дорогой кожи, и тихое урчание мотора. Тачки проектировались и собирались под конкретного владельца. Каждая машина – эксклюзив. Практически ручная работа, где каждый винтик на своем месте. А теперь…
Легонько огладив курок, Блэйк направился к калитке. Из внедорожника выпрыгнуло трое мужчин.
Взгляд привычно выхватил незаметные обычному человеку детали. Один, с серьгой в ухе, слегка прихрамывал. Кобура спрятана под правую руку – значит, левша. Стриженый под ноль чуть заметно щурился – проблемы со зрением скорректированные линзами или лазером. Дыхалка тоже так себе, вон как пыхтит. Латинос… Этот главный. Мельче своих дружков, но уверенная походка и неброский, но очень дорогой костюм, выдавали в нем вожака шакалов.
– День добрый, – мужик расплылся в приторно лживой ухмылке. – Не ожидал, что нас будут встречать…
А взгляд так и бегает, оценивает. Блэйк не протестовал. Пусть пялится. Может, хватит мозгов свалить отсюда подобру-поздорову.
– Что надо? – намеренно качнул дулом дробовика.
Латинос сразу подобрался. С ходу понял, что расшаркиваться тут никто не собирается.
– Ищу свою девушку. Перебрала слегка и сбежала с вечеринки. А дома до сих пор не появилась. Ничего подозрительного не заметили?
Очень убедительное вранье. Прямо Оскар за такое вручать надо. Или пулю в лоб.
– Я заметил, что какой-то ублюдок подстрелил моего пса…
Мужик с серьгой в ухе слегка побледнел. Та-а-ак, все ясно. Блэйк в упор глянул на обосравшегося придурка.
– … и если я найду того, кто это сделала, то сверну ему шею. Девка это или мужик, мне плевать. Так кто тут, говорите, бегал?
– У моей девушки не было при себе оружия, что вы! – чуть быстрее, чем надо, ответил латинос. – Ваша собака могла ее пропустить в дом и…
– Моя собака пропускает в дом только меня. А еще копов, которых я обязательно вызову. Никакой девки тут не было. В полумиле начинается окраина, ищите там.
