Бревенчатая широкая изба сияла солнечным светом от большого количества окон, обрамленных кружевными занавесками. Справа от входа красовалась беленая русская печь, в которой происходило волшебство рождения матушкиных пирогов. В углу за печкой стояла старинная прялка с календарем на лопасти, изделие, которое в каждой семье передавалось из поколения в поколение по женской линии. В красном углу висели вышитые сакральными символами рушники и гордо стояли кумиры почитаемых Богов и самодельные куклы – духи рода. В центре комнаты располагался стол, который в данный момент ломился от еды. Матушкины ароматные пироги, три чугунка со свежими щами, а во главе стола – свежеприготовленная щука с два локтя длиной, которую отец Ратибора готовит исключительно сам.

Народу собрался целый дом. Родители и шестнадцать их детей с зятьями и снохами, и с их детьми. И Данила, который за десяток лет стал частью семьи Ратибора. Матушка даже называла его своим восьмым сыном и семнадцатым ребенком.

– Слава Родным Богам, за пищу нашу насущную, коя нам на радость и детям нашим на жизнь достойную. Просим Богов Родных пищу освятить и угостить Предков наших, чтобы воцарился мир и согласие между Родом небесным и Родом земным. Слава Родным Богам!

Все присутствующие помолились и принялись за еду. Только матушка все суетилась по хозяйству.

– Данечка, как ты поживаешь? Давненько тебя не видели, – произнесла Матрена, молоденькая веста – сестра Ратибора. Ее пухлые щечки покрылись румянцем от волнения и от того, что решилась вопрос задать.

– Матренушка, так я же с Ратей в походе богатырском был. Подвиги совершали мы.

– Ой, а я и не подумала. То есть не заметила. То есть… – девушка совсем засмущалась и продолжила тихонечко кушать, поджав плечи.

– Ох, богатыри, что же вы устроили сегодня? – с укором спросил отец, забавно шевеля рыжими усами.

– Мы… – начал Ратибор.

– Отступись, старый! Дай детям наестся вдоволь с дороги. Может еще щей, Ротюшка? – матушка кружила вокруг Ротибора, неустанно подставляя ему все новые и новые блюда.

– Мамуль, присядь, я сам, – постоянно сквозь зубы повторял Ратибор.

Данила тоже с удовольствием уплетал домашнюю еду. Нравилось ему к Ратибору в гости захаживать, всегда накормят от пуза. Данила жил в школе богатырей вместе с отцом. Для отца школа была и работой, и домом. Мать Данилы сменила мерность при вторых родах, когда мальчику было всего два лета, а отец так и не женился, всю жизнь и по сей день одну жену свою любя.

– Данила, сынок, поведай нам о подвигах Ратибора.

– Отец! Не хорошо это, не по-братски друг дружку нахваливать, – буркнул Ратибор.

– От чего же? Расскажу, – Данила расправил плечи и стал сказывать о подвигах своего соратника. – Ротька наш в одиночку стаю волколаков уложил, тучу злыдней отбил, бесов обратно в тартарары отправил, и Анчутку голыми руками в сети уловил.

Вся родня слушали Даню, открыв рот. Гордость брала за родственника своего.

– Он у нас такой, – промолвила матушка и принялась с удовольствием рассказывать историю, которую говорила всем при каждой встрече. – Вона, по три метра во все стороны вымахал. Родился он у нас уже богатырем, и рос не по дням, а по часам. Дак уж в семь лет коня сам из болота вытащил. Воевода его тогда сразу в школу к себе и взял. Не было в роду в нашем богатырей, да шестнадцатый ребенок круг родовой замыкает, видать сами Боги в него дар то и вдохнули.

– Так! Перестаньте! Хватит уже так хлопотать надо мной! Хватит нахваливать! И вообще, не правда это все! – Ратибор встал и стукнул по столу, что аж все яства подпрыгнули. – Не было такого! Врет он все! И нечисть болотную мы вместе вытащили. Вместе! Духом единым. Эх вы! Пойду я спать. Благодарю матушка за обед.

– Роть, прости, я как лучше хотел.

– Да не злюсь я на тебя, что уж, ты всегда такой был. Все бы по красочней, да по ярче. Из-за тебя вон с Анчуткой влипли, зачем живьем в город потащили? Выпендриваться тебе лишь бы все!

Даня встал из-за стола, кивнул головой в знак благодарности и покинул избу, хлопнув дверью. В доме повисла мертвая тишина.

Небеса ночью черные, но две луны Месяц и Фатта светили так ярко, что видно было каждую травинку, каждую букашку на той травинке. Даже нечисть выходить боялась, светло как днем было.

Огнешка и Светозар в разговорах своих ушли подальше от города. Не смущал чтобы их никто, да слухи чтобы лишние про них не судачили. Хотя, кто о них еще и не знал. С детства с самого рука об руку. Все и так о них говорили. Все завидовали их любви. Как-же не завидовать? В их любви столько нежности, и света, и красоты. Оба высокие, стройные, поджарые. У обоих белоснежные пепельные волосы и яркие голубые глаза. Если и не знать про них, можно с легкостью подумать, что эти прекрасные юноша с девушкой – брат с сестрой. Но нет, видимо Боги их нарочно именно друг для друга создали.

– Огонёк мой! Огнеслава, – юноша остановился и посмотрел в небесно-голубые глаза своей возлюбленной. При свете лун, они блестели ярче обычного и переливались словно камни драгоценные, как сапфиры граненые.

– Да, мой светик ясный, – девушка нежно провела пальчиками по его белокурым волосам. Ее сердце выпрыгивало из груди. Она так боялась, и сама не зная чего, что аж дыхание замирало и ноги подкашивались.

– Ты такая красивая.

Огнеслава засмущалась и отвела взгляд, а Светозар ласково легонько повернул ее за подбородок обратно.

– Завтра мой выпускной из школы богатырской и покинуть я должен буду дом отеческий. Куда распределят не ведаю. Пойму коли откажешь, смогу ли принять, не знаю, Жизни своей без тебя не вижу. Будь со мной всегда. Стань же моей супругой верной…

Светозар опустился на одно колено…но,

Ноги Огнешки совсем обмякли, а в глазах поплыли звезды, и упала на землю девушка без чувств…

Огнеслава открыла глаза, осознавая, что находится в том же лесу с волшебной птицей. Но в этот раз она удивилась больше, и сразу судорожно подскочила на ноги.

«Не может быть! Это же был сон. Может я опять сплю?» – пролетело в голове у девушки.

– Нет, не спишь, милая. Ты на границе миров находишься. Где все живое и мертвое едино.

Огнешка увидела золотую птицу Гамаюн на том же самом месте.

– Как я сюда попала? Я что, умерла?

– Как это? Вот же ты, живая стоишь. Ну а коли про тело спрашиваешь, то сердце в теле бьется. Гляди.

В следующий момент девушка оказалась стоять прямо в воздухе, ровно над своим телом, к которому от ее ног тянулась сияющая золотая нить.

– Видишь, нить цела. Значит к телу ты привязана и вернуться можешь. Лишь послание передам тебе и отпущу.

– Какое еще посла… – девушка не успела договорить, как в ее глазах замелькали картинки…

…Огромная стальная ладья, как птица плывет по небу, украшенная миллионами ярких светлячков. Картинка сменилась. Шум. Суета. Люди бегут. Воевода что-то кричит. Светозар с мечом. Картинка сменилась. Пугающий, противный, зловещий смех. Высокий мужчина с золотой змеей на голове. Без волос. В его глазах полыхает пламя разъяренной ненависти, и он смеется. Зловеще смеется…

Огнеслава очнулась от нежного поцелуя Светозара.

– Любимая, с тобой все хорошо?

– Кажется, – произнесла она неуверенно. – Я плохо спала эти дни, волновалась перед нашей встречей. Видимо, силушки покинули меня.

– Ты напугала меня, родная. Может лекаря позвать?

– Нет, что ты, все хорошо. Мне бы просто хорошенько выспаться.

– Я донесу тебя, – Светозар подхватил Огнешку в свои могучие богатырские руки и понес к дому.

Девушка прижалась к его груди, и с улыбкой на лице погрузилась в сон.