Я взял преподобного под руку, усадил на лавку. Странно, обычно это он сажает грешников, обнимает, утешает, теперь же мы поменялись местами.

— Успокойтесь, святой отец, я поймаю мерзавцев. У меня уже есть некоторые догадки на их счет, я знаю где достать доказательства.

— Если это правда, мы можем дать им отпор — отправить письмо Святой Инквизиции, тогда этих тварей уже ничто не спасет.

— Девять разных медальонов — отметин их рода — будут весомым доказательством?

— Этого не достаточно. Нужна бумага с подписью, или личная вещь со следами нечестивца, только так мы можем быть уверены, что поймаем нужного человека.

— Бумаги да еще и с подписью… Понадобится немного больше времени.

Он немного успокоился, я собрался уходить, но у выхода старческая рука легла на мое плече.

— Кроме Инквизиции есть еще одна организация, которая борется с ними — они зовут себя охотниками. Не доверяй им, ни в коем случае не доверяй — они тоже носят в себе кровь зверя, выпили нектар дьявола, приняли его обманчивый дар в виде бессмертия и демонической силы, а убийствами других проклятых пытаются очистить свое имя.

— Я и не собирался, в борьбе с нечистью можно доверять только церкви.

— Воистину, так и есть, сын мой.

***

— Вот так то, хотел получить одно недавно умершее тело, а получил давно прогнившее и еще живое, и оба не пригодны к вскрытию.

Адриана не знала, сколько времени прошло с того момента, как она слышала этот голос, но когда девушка очнулась она уже лежала в мягкой постели и чувствовала себя значительно лучше. Около нее, перечитывая какую-то книгу на непонятном языке, сидел юноша. Миссис Тейкер не разглядела черт его лица, все затмили очень яркие волосы белого цвета. Заметив ее взгляд парень отвлекся от книги.

— Очнулись! Это хорошая новость, значит не зря я читал все эти тома.

— Кто вы? И почему помогли мне…

— Меня зовут Герман, Герман Вольфер.

Услышав эту фамилию девушка вздрогнула и чуть не рухнула с кровати.

— Для каких целей вы меня купили?! — Страх превратился в мысль, а затем — в слова.

— Грубо говоря для научных. Если точнее, для вскрытия и последующего изучения органов, но учитывая тот факт, что вы были не совсем мертвы, я посчитал разумным попытаться привести вас в чувство.

— И что теперь? Ваша семейка просто так меня не отпустит, это точно!

— Пока что о вашем освобождении не может быть и речи, по крайней мере, до полного выздоровления. Кстати, было бы неплохо узнать имя и фамилию, найти ваших родственников и обрадовать их.

— А я… не помню ничего… — Соврала девушка, заливаясь румянцем.

— У вас будет время, но сейчас вам нужно думать только о выздоровлении. Полежите тихо, а я принесу обед и кое-какие лекарства.

Адриана осталась в комнате одна. На первый взгляд обстановка должна была успокаивать, правда присмотревшись миссис Тейкер начала еще сильнее нервничать. Множество книжных полок, кресло с небольшим кофейным столиком, салатовый ковер на фоне березовых досок, кремовые обои с коричневыми полосками, милые фотографии членов семейства развешаны тут и там, люстра с тремя свечками и рабочий стол, заваленный учебниками.

Казалось, ничего зловещего, но дух все равно чувствовал опасность. Какой-то непонятный запах, то ли псины то ли химикатов, закрытый шкаф, в котором хранилась не только одежда, странные царапины на досках и на спинке кровати. Кровати со стальной спинкой.

— Ну вот, все что осталось на кухне. Эстер не очень вкусно готовит однако другого нет.

Герман зашел в комнату с подносом на котором лежал кусок поджаренного стейка, несколько кусочков хлеба и горшочек с варенной картошкой. Адриана с недоверием посмотрела на эту еду.

— Ешьте, смелее, вам нужно набираться сил.

Поскольку другого выбора не было девушка переступила через свою гордость и свои страхи, хотя ела очень медленно, с подозрением глядя на каждую ложку.

— Пока что о твоем присутствии никто не знает. Будет хорошо, если и впредь не узнают. — Говорил Вольфер, наблюдая за первой в его жизни живой пациенткой. — Зайти в мою комнату никто не посмеет, таковы правила, но за пределами этих четырех стен с тобой может случиться что угодно. Дверь напротив кровати ведет в ванную, дверь напротив окна — в коридор. Будь добра, не выходи и не издавай лишних звуков. Иногда по дому могут раздаваться крики, что-то бьется, ломается… Это норма. Мой брат держит охотничьих собак иногда они убегают из клетки и носятся по первому этажу.

— А если я почувствую себя хуже?

— Обычно я провожу большую часть дня в своей комнате, так будет и впредь.

С этого и начался новый период в жизни Адрианы. Нельзя сказать, что он был откровенно ужасным — Герман заботился о ней, следил за самочувствием, рассказывал истории, чтобы скрасить пребывание здесь. Ночью он уходил спать в одну из пустующих комнат, а утром делал записи в своем журнале. И каждая такая ночь оборачивалась для девушки кошмаром.

По коридору кто-то ходил. Сначала пару раз за ночь — наверно шел в какую-то комнату. Потом миссис Тейкер неудачно повернулась в постели и кровать скрипнула. Человек прошел мимо, а уже через минуту в коридоре Герман пожелал ему спокойной ночи.

С тех пор шествия под дверью участились. Туда-сюда, туда-сюда. Половицы отвратительно скрипели, дверная ручка несколько раз дергалась, но так и не поворачивалась. Один раз Адриана подошла к двери, прислонила к ней своей ухо и с ужасом осознала, что массивная туша по ту сторону делает тоже самое.

Говорить об этом своему спасителю девушка не собиралась. Несколько раз она говорила о том, чтобы ее перевели в госпиталь или больницу, но Вольфер честно признался, что если бы не она он бы еще не скоро использовал знания из учебников на практике и что упускать такую возможность не намерен.

Ближе к Рождеству состояние Адрианы улучшилось. Герман стал отлучаться по каким-то делам и пользуясь этим девушка решила обследовать дом. Ее положение было незавидным — в коридоре располагалось двенадцать комнат, и все они были жилыми. Обитатели дома днем спали — ну большая часть, зато ночью особняк ходуном ходил от шорохов.

Предположительно тут было два подвала — один для вин и продуктов, второй — в качестве мавзолея для усопших членов семьи, в главном зале девушка обнаружила разбросанные игрушки — очевидно, тут были дети. Входная дверь запиралась на ключ, что висел рядом, но вот ворота… К ним миссис Тейкер не рискнула выйти.

Попадались ей и обитатели дома Вольферов, случалось это пять раз. Впервые Адриана услышала шаги по лестнице и тут же вернулась в свою комнату, во второй раз пришлось забежать в чужую комнату и спрятаться в шкафу — незнакомец вошел, завалился на кровать и уснул. На третий раз девушка снова спряталась в шкаф, ей удалось услышать разговор взрослых и маленькой девочки.

— Тейкер снова приходил в наш дом. — Говорил мужчина.

— Он точно не охотник? — Спросила его жена.

— Дядя Тейкер гробовщик. Я видела, он копал ямы так быстро… Но сейчас зима, может ему скучно?

— Варя, иди спать! — С ноткой раздражения сказала женщина.

— Он так улыбается, мама! Пообещай, что с ним ничего не случится.

— Довольно, живо в постель!

Двое человек ушли, еще один пришел. Гробовщица могла подсмотреть кто это через щель в шкафу, но не рискнула — один скрип и ее похоронят заживо.

— Риана, ты не помнишь, где висела коллекция наших отметин? — Спросил новопришедший.

— В главном коридоре, как раз около приемной Германа. — Ответила она.

— Но там ничего нет, только гвоздь в стене.

— Что?! То есть ты хочешь сказать, кто-то украл символы нашей стаи? Наверняка этот Тейкер…

— Не думаю, его семейство хорошо зарабатывает на сделке с нами, как говориться кто станет кусать руку, которая кормит?

Тишина. Женщина сделала несколько кругов, а тогда снова подошла к собеседнику.

— Тогда кто же это мог быть?

— Возможно, дети шутят. Каждому хочется примерить медальон главы стаи.