Затем в чашу набиралась вода, нужно было спуститься в подвал, и сделать то, что учитель проделывал с ней несколько лет назад. Да, там было намного проще сосредоточиться и удержаться в теле, или же выйти из него не покидая мира живых. Место темное, пропитанное маслом для медитации, храм сверху, даже конец света не услышишь, вместе с упокоением помещение оставляло в душе холод, ужас, страх перед чем-то, чего нельзя объяснить. Это такое место, где хорошо было бы побывать, но не остаться в спячке как лич в склепе. Покой выбирали последователи ангелов, зверей, огня, дети ворона не могли упокоиться — обязанности не позволяли.

И все то время, что Элеонор лежала там после принятия яда, Риза находилась рядом, читая снова и снова четыре строчки, которым обучил Седига. Хоть слова и были написаны на магическом языке, звучали как неразборчивое ворчание зверя, смысл у них был не сильно мудреным:

Средь искушенья и обмана

Услышь мой голос, подойди,

Я — глас Владыки, воля мироздания,

Тебя веду по верному пути.

Конечно, мало кто понимал смысл, имел значение сам голос. Вспоминая свое посвящение вампирша осознала, как же одиноко там — на грани. Ты даже наставника не всегда слышишь и не понимаешь, какая из дорог ведет к теням, какая — к свету, а куда тебе нужно идти. Ей было трудно услышать любимого через темноту, а слышала ли новообращенная?

— Госпожа? — Тело лежало где положено, голос раздавался совсем в другом месте. — Я так и не решила, кем мне стать, посоветуйте.

— Кем была раньше?

— Вампиром. Меня мучили жаждой и не раз, теперь память вернулась, не хочу больше возвращаться в Альдегар.

— Дух. — Все еще читая молитву подумала королева. — Зомби скоро попадут в немилость.

***

Азеркина рвалась вперед, позабыв и про армию, и про сына в столице. Она знала — когда меч встретиться с магией все закончится, в то же время Седига стремился зацепить ее вспышкой хоть раз, тогда правительница упадет. Вообще-то магия предполагала два типа заклинаний: первый упрощенный, видимый, работал как стрела, второй не оставлял ни света, ни зрелищных взрывов, и от него невозможно увернуться, однако броня Феникса защищала от подобной магии.

В итоге ловкость эльфийки победила — она перескочила очередную вспышку, яростно налетела на врага. Магу пришлось выхватить кинжал, чтобы не рисковать посохом. Полетели искры, уже не магические.

Королева с огромным удовольствием наблюдала, как соперник сдает позиции. Большое дело — колдун научился парировать некоторые удары. Спустя несколько замашек ей удалось поранить врага, правда пока остроухая вытаскивала лезвие в нее прилетела стрела, шлем слетел, волосы обгорели, правое ухо неприятно зашипело. Рану может убрать целитель, прическа еще долго будет уродливой.

— Тебя даже падальщики не тронут. — Готовясь нанести фатальный удар закричала регентша.

С разящего лезвия сошел блеск. Закат. Не успели войска подумать, а тени уже появились во тьме. Они так спешили отомстить некромантам, так не хотели отступать к вечеру, что забыли о самом простом — взять с собой хоть какие-то источники света.

***

Двери подвала отворились, посетители храма затихли. Молились ли они за новообращенную или сплетничали королева не знала, а ведь среди союза затесались предатели, сидевшее здесь. Спроси воительница их каждый бы поклялся в верности Владыке и его наместнику, хотя по хорошему пять или шесть личностей должны были лишиться головы.

За ней не касаясь земли вышла, точнее вспорхнула, бледная фигура — Элеонор. Все призраки рождались (если это можно было назвать рождением) как бледные силуэты, в наряде, который был на них при смерти. По этой причине надевать роскошные платья и мантии адептке запретили, и сейчас на ней висел белый саван.

— Дамы и господа, сегодня у нас есть повод для праздника. Пусть наши враги помнят, что погибшее возродится вновь, а потерянное — вернется. — Сказав это, Риза подняла пустой кубок и все пошли к источнику — теперь им предстояло небольшое торжество. Призрак тоже должна была в нем участвовать, но вместо этого пошла за королевой.

— Скажите, когда уже можно в совет?

— Потерпи! — С резкой ноткой недовольства ответила дочь ворона. — Тебе еще свой рисунок надо нанести, тогда отправим на обучение в Прибрежный город, докажи, что ты верна Владыке и нашему лидеру, тогда он явит тебе свою милость и позволит вернуться к обязанностям.

— Я могла бы помочь привлечь стимов в союз… не наш, другой, тех чужаков. — Не унималась Элеонор.

— И все ради того, чтобы вернуть прошлое? Если тебе и правда уготовлена судьба градоправительницы, все придет, а нет так займись чем-то менее опасным, что не приведет к окончательной смерти и потери всего.

Больше общаться с ней воительница не желала. Ей хотелось встретиться с Дагароном и хорошенько промыть косточки за то, что не отыскал книгу с обрядами на современном языке. Седига был прав — язык магов был лишен многих союзов, времен и слов из привычной речи да и звучал надрывисто, легко забывался, если ты не учил те речи веками, конечно. Однако, стоило вампирше встретиться со скелетом ярость мигом прошла.

— От господина. — Сказал слуга, протягивая письмо.

***

— Оборванка, оборванка! — Кричали они хором.

По обычаям лесных эльфов на собрании младшие из династии сидели отдельно, вдали от сансая и своих старших родственников. Маленькая эльфийка ненавидела эти встречи — многие из них принадлежали к более знатным родам, носили дорогие украшения, заслужили уважение старших. Она и так чувствовала себя куклой среди сородичей, а теперь, когда родители заявили о своем желании заниматься целительством, камень стал еще тяжелее.

— Безродная!

— Простолюдинка!

Дочь отрекшихся градоправителей ничего не могла ответить. И даже если родители стояли бы за спиной, они тоже были бесправны — какие-то там лекари против потомков правителя? Хорошо, что их не лишают последних пожитков и позволяют купить скромный дом, а не выбрасывают на улицу.

Хохот становился все громче, лицо налилось краской от гнева и бессилия, желания расплакаться. Девочка пыталась держаться с последних сил, губы предательски дрожали, глаза щипали от слез.

— Замолчите!

Неожиданно этот величественный голос заставил их отступить. Даже не поступок просто слово — слово избранника солнца. В тот миг будущая королева усвоила свой урок. У кого есть власть у того нету печали, нету неуважения, нету зависимости.

— Азеркина, ты поддерживаешь намерения своих родителей?

— Никак нет, я дочь великого рода, это большая честь, не хочу ее терять. — Делая шаг от кучки детей, падая на колени и касаясь мантии кузена отвечала малышка.

Все вокруг растворяется, фигуры плывут. Эльфийку окружает шлейф а вместо врага-некроманта возвышается тень. Существо плывет, его черты лица меняются и остроухая встречается с отцом, жизнь которого унесла эпидемия много веков назад.

— Катись в бездну! — Не давая ничего сказать воительница Феникса отрубает голову мечем.

Черная сущность восстанавливается, извиваясь в неведомых фигурах, а оружие покрывается трещинами. Шлейф тени подымается, закрывает поле боя. Не видно ни своих, ни чужих, голоса из прошлого становятся все громче. Покойные родители, муж, братья и сестры по крови, жалкие поданные, друзья падчерицы их слишком много…

Регентша кидается на них, размахивая рукой, кричит что-то, по тону похожее на приказ. Седига не слышит за шлейфом, но и без этого понимает одну важную вещь. Тени не стоят на стороне Азеркины, однако их предводитель близок ко двору, эльфийка должна была видеть его.

Преодолев отвращение к самовлюбленной королеве вампир отпугивает тварь и встречается с другой лидершей. Опустевший взгляд смотрит на пустые руки, чудом не пострадавшие от прикосновения тени. Подумать только, в день, когда сына привезли во дворец, та даже слезинки не обронила, а как оружие сломалось воительница готова закопать себя живьем. Чувства некоторых существ невозможно понять даже прожив сотни лет.