— А сколько еще таких по всей долине Ив? Жаль, что мы не можем пройтись по всем, ведь Запретный лес тоже чувствует беспорядки по ту сторону.

— Инквизиция долго не продержится, что касается ангелов, они не настолько глупы — если каждый второй попадает к ним с этой меткой вопросы возникают уже к судьям. Мы должны упокоить корина — его на империю некромант привел, а остальное — дела Люксилины, тут уже не наша территория.

Охотники на беспокойного духа нашли дом покрепче. Одноэтажный с остатками соломы на голой крыше, но по крайней мере на лошади туда не заскочишь. Развели костер и долго-долго сидели в тишине, а тогда Ризе надоело, она прижалась к глиняной стене, и залюбовавшись искрами заговорила:

— Тени жуткие плясали надо мною, злобный рок, пламя искры потешались — очень скоро выйдет срок, угасал костер спасения, и рассвет не наступал, может и взошло бы солнце, если б кто-то меня ждал.

— Еще один стих моего дяди, где ты нашла эту книгу?

— В нашей спальне, у тебя целая полка любимых томов, понимаю, это очень личное…

Корин оказался не только сильным, но еще и бесшумным. Его рука словно ветки упавшего от грозы дерева сунулась в окно, ухватила дочь за волосы и подняла вверх, в то время как вторая выхватила небольшой охотничий нож.

Маг не растерялся, но и к посоху не потянулся — слишком сильный удар мог вышибить обоих, а небольшая вспышка разорвала хватку короля, воительница шмякнулась на пол и тут же ухватилась за меч. Время разговоров закончилось.

Покойник вышиб дверь, зашел внутрь, держа голову на бок. Шлем все еще сохранял оплавленные края, но лицо уже зажило, словно и не летело в него магической вспышки.

Чудовище понеслось на королеву, та защитилась мечем но едва ли могла долго держать этот блок. Длинный клинок сменился коротким и очень тяжелым — как будто гномы его выковали, наверно боевой трофей, ведь Георг отлично разбирался в оружии.

И тут Риза почувствовала, что ее меч ничего не держит, словно между ними пролегал тонкий барьер. Она даже не обернулась но знала — это Седига помогает. Осмелев девушка кинулась вперед, не обращая внимания на удары — их поглощал магический щит. Хотя даже с посохом держать такой долго не получалось, у нее было максимум несколько минут, а против таких сильных замашек — не больше двух.

Воительница разрезала ремни на броне, та повисла на плече, еще один выпад — прошибла колено, над головой просвистел клинок врага. Они вместе упали на землю, уставшие и в то же время полные ненависти глаза уставились на неблагодарного ребенка, девушка думала, времени хватит, а он тут же вскочил на ноги и снова щит но… Тот лишь замедлил лезвие, отскочив от противника Андегур заметила мерзкую рану от запястья до локтя — кожа разошлась вместе с тканью, будто мешок с костями разрезали. Она знала, что через несколько секунд все зальет кровью, но решила просто не смотреть на травму.

Следующий удар вышел боком корину — он не просто столкнулся со щитом, а еще и получил удар, похожий на небольшую молнию. Издав рев чудовище перевело взгляд на мага, а тогда смекнуло в чем суть и понеслось на вампира. В ближнем бою Седига мог выдержать максимум один удар, и то сломав свой посох — почти что часть души.

Опираясь на оружие супруга встала и напрыгнула на покойного короля, держать меч левой рукой она уже не могла. Как ни в чем не бывало отец смахнул ее и впечатал в пол землянки с такой силой, что по земле пошли трещины. Правую руку девушка обмакнула в священную воду, когда он поднял ее на несколько секунд пальцы коснулись груди, остался кривой след, больше похожий на волну, чем на птицу — левая начертила бы лучше.

Она сделала вдох прежде чем снова столкнуться с землей. Маг снова был невидим для чудовища, воспользовавшись этим он выхватил флакон, после чего прибил врага к стене магической стрелой — она была мощной, но быстро угасала. Обычно колдуны рассчитывали на травмы, которые та наносила, только вот корин ран не боялся. Некромант успел начертить правое крыло, а тогда тварь вырвалась, оттолкнув его к любимой.

Ученица держалась за своего учителя. Он был вынужден взять посох в левую руку, чтобы ей помочь, она — меч в правую, хотя всю жизнь была левшой. Сперва возлюбленный хотел поставить новый щит, но взгляд Андегур его переубедил. «Я атакую, ты заканчивай» — говорили сверкающие изумруды, потому что Риза понимала, что нерабочая рука ровно не начертит.

Она прицелилась в то место, где сходились доспехи. Один удар, и те спали, мешая корину двигаться. Его меч вошел под ребро, существуя в качестве вампира дочь ворона видела много тяжелых ран и знала: заживет, хоть и долго с болью но заживет, главное не сердце.

Тем временем Седига закончил рисунок и уже начал читать заклинание. Конечно, по всем законам совести упокоить короля должна была супруга, но к черту эту красоту и лаконичность когда на кону стоит жизнь — они сделают это вместе, она — как виновница воскрешения, он — как страж порядка.

Риза заметила вспышку света, камень выпал с груди, покрытый слизью, как лягушка. Там она рассмотрела символ, похожий на перевернутую куриную лапу, должно быть так выглядела руна смерти.

Георг Конзекрейт словно вновь ожил: его тело стало неестественно горячим для трупа, глаза прояснились. Так продолжалось три секунды (девушка посчитала на вдохе до трех), затем сквозь доспехи начали пробиваться лучи света. Ей хотелось верить, что это крылья, ведь король долины Ив заслуживал стать ангелом, но на деле всего лишь дух — обычное белое свечение и полупрозрачный силуэт, покинувший тело. Теперь призрак должен был вернуться к разоренной могиле, таковы правила Вечности.

— Мне тебя жаль. — Сказал на последок отец. «Жаль, что ты больше не моя принцесса, жаль, что ты убиваешь и угрожаешь всем подряд, чтобы победить врагов, жаль, что бросила брата один на один со страной» — этого не нужно было говорить, вампирша и сама понимала.

Призрак ушел, тело грохнулось на пол. Наставник склонился над ней, ладонь коснулась раны и та неприятно заныла. Седига не на шутку разволновался, все шептал какие-то заклинания, и посох перестал светиться — значит всю энергию с него маг забрал. Он чуть не умер во второй раз, пытаясь остановить кровотечение, а она смеялась, хоть от смеха тело ныло.

— Это у нас любовь такая — друг другу зажимать открытые раны. — Сказала она, когда смех отступил.

— Ну не умирать же во второй раз. — Глядя на то, как его возлюбленная перестала мучаться от боли, вампир и себе позволил расслабиться.

***

Юриан несся по родным землям, не разбирая дороги. Он снова чувствовал себя беспомощным ребенком, на этот раз перед жизнью, которая закидала его дом бедами, и разбиралась с ними как всегда мать. Раньше мальчик был благодарен ей за это, уходя вечером в постель юный король мог спать спокойно, как и все дети. Однако с недавних пор засыпать не получалось.

Почему? Разве сын не доверял Азеркине, разве не знал, как сильна его мать? Она защитит, убережет и дитя и народ, придет когда другие отвернутся, потому что нет никого ближе. Но в шестнадцать лет опека уже начинала душить. Наследник больше не хотел чувствовать безопасность, руки чесались ухватить меч и самому со всем разобраться. Королева говорила, время еще не пришло, он слишком глуп и попросту развалит страну.

«Если снимешь меня с должности я больше не смогу тебе помогать, и когда все пойдет крахом никто не поддержит тебя, соседи накинуться, как голодные волки, даже дядя — кровь ничто, когда на горизонте маячит священная земля».

И все же был один помощник. Советник, товарищ. Терас поддерживал правителя, вместе они сбегали из замка иногда поиграть иногда — посидеть переодевшись в зале суда. Мать и не думала подпускать дитятко к политике, друг хотя бы пытался.

Возможно поэтому она его выслала? Регентша и названный брат никогда не ладили, повод нашелся в считанные дни. Когда Юриан приказал стражам отпустить пленника те лишь рассмеялись, будто он не король, а паж какой-то, так значит просто мальчик в короне? Они еще передумают, признают своего правителя.