Набравшись смелости принцесса снова открывает глаза. Вокруг и правда темнота — даже костра не видно. С большим трудом она подымает голову — остальное тело не хочет слушаться, только ноет от боли, как битый пес, даже не хочется думать, что там осталось. В небе, словно магические звезды, сияют два зеленых огня. Девушка вспоминает их, хотя видела лишь раз в жизни.

— Согласен. — Шепчет мрак, хватая ее на руки.

========== Часть 46 ==========

Риза лежала в траве, неподалеку шумела речка Серпент. Над ней клубился черный дым, обвивавший кости — фигура темного дракона. Постепенно существо испарилось, но чернота никуда не ушла — на улице царила безлунная ночь.

— Красиво… — С трудом проговорила девушка. От каждого вдоха грудь содрогалась, тело было словно завернуто в колючее одеяло. Да, это одеяло — собственная кожа вперемешку с горелой тканью.

— Вызов такого существа отбирает много сил, я использую его по мере необходимости. — Раздался голос где-то сбоку. — Зачем ты бросилась на костер инквизиции?!

— Не было выбора. В ближнем бою. Отступать некуда. Город защищать нужно. — Прерывисто отвечала ученица.

Когда его холодные руки коснулись ран, все еще горячих, помнящих жар, стало спокойнее. Не легче — боль никуда не прошла, и все же девушка не жалела, что она не стала зомби или призраком. Остатки человеческих чувств дарили незабываемое наслаждение в те моменты, когда они были рядом, ведь вампиры, хоть и считают себя высшими мертвецами, ближе всего к живым.

— Тебе придется много крови пить в чистом виде, и раны заживут недели за две. — Предупредил учитель. Его тон намекал — никаких отговорок.

— Сделаю как нужно. Если тебе угодно отослать меня на границу, стану лучшим хранителем.

Разговор пришлось прервать на ужин. Кажется, алая жидкость принадлежала не людям — привкус металла слабее, должно быть эльфы. Пока что раны не начали заживать, но улучшения почувствовались почти сразу. Жар спал, судороги прекратились и головная боль утихла. Если лежать неподвижно, почти никакого дискомфорта.

— Я тебя никуда не отпущу. — Глядя на ту сторону, обрушенный мост и остатки города говорит Седига. — Не хочу терять часть души. Сегодня взяв тебя на руки я почувствовал жар, и даже боль, как какой-то светлый целитель из храма Люксилины! Если наши души так близки, давай свяжем их. Поправляйся, сыграем свадьбу по всем…

— Традициям?

— Да, только еще не знаю по каким. В Запретном лесу никто никогда не женился.

***

Разак поймал Илзе в коридоре. Девушка шла на нижние этажи, в руках несла грязные бинты. Если эта девчонка вернулась в замок, то и хозяйка должна была быть рядом. Товарищ оставался нерушимым — виделись только на собраниях, и там он не выказывал никаких эмоций. Из-за недавней стычки с людьми война была неизбежна, а за такое бунтарку полагалось казнить.

— Господин никого не пускает в ее комнату, и она не выходит. Ты, мерзкая прислуга-подруга, признавайся, что случилось?

— Моя леди просила передать такие слова: одни люди верят, что родятся после смерти в той или иной форме, другие — что умирая превратятся в ничто. Принцесса долины Ив умерла, а что будет дальше — сама не знает.

Философские бредни люди говорили на смертном одре, пытаясь себя успокоить. Да, он казнит ее — в последний день второго месяца осени, ведь именно тогда товарищ просил прийти к храму Владыки на молитву. Наверно, будет искать облегчения после потери любви. Что же, любовь пройдет как и все остальное, останется лишь союз — вечный, как само бытие.

Так прошла неделя, хозяин и прислуга встретились снова. На этот раз чудище вело за собой старуху, напоминавшую ведьму или провидицу. Советник спросил у Дагарона: что за женщина, почему пустили. Скелет ответил, не скрывая удивления:

— Ткачиха Кофф, она вдова имперского ямокопателя, единственная живая, обитающая на землях некромантов. Мастерица своего дела, вампиры Альдегара обожают ее работы, да кто же рукодельницы не знает?!

Что-то внутри черепной коробки ворохнулось, закрались подозрения. Только вот уверенность победила — гробовщица пришла сюда по заказу, снимать мерки на гроб, и рулетку с собой взяла, скоро все будет.

Еще два дня и Седига позвал к себе. Лидер союза сидел у камина, что-то плавил или обжигал. А зомби и не думал, что друг увлекается литьем.

— Разак, у меня к тебе серьезное дело. — Сказал он твердо, доставая что-то раскаленное из огня клещами. — Как оказалось, Риза попала в плен не случайно. Мория поставила ее сражаться наравне с солдатами. Полководца! Ученицу лидера, на передовую против армии инквизиторши!

— Милорд, ведь она сама хвасталась, что была рыцарем и хорошо воюет. Ваша подопечная лишь исполняла свой долг и действовала в интересах границы.

— Уж не ты ли подговорил ее?!

Такой злости зомби прежде не видел. Даже с самыми суровыми врагами вампир пытался сохранять спокойствие, сейчас был готов повесить товарища, если тот скажет «да».

— Мория уже давно не моя подопечная, она состоит в союзе, своя голова на плечах должна быть. — Не долго думая ответил советник. Он ведь предупреждал, что баньши должна быть готова на все ради господина.

— В таком случае я снимаю ее с поста градоправителя и лишаю должности. Пусть приедет в столицу, казнь состоится, и ты будешь палачом.

Призраку никто не сообщил о причине визита. Она прибыла и еще день спокойно бродила по замку, а вечером на собрании получила выговор за злоупотребление должностью. Оставшись в темнице полупрозрачный силуэт бросился к ногам Разака.

— Хозяин, сжальтесь надо мной, помогите! Столько лет служила вам, уже не знаю, чего мне искать в другой жизни!

— Ты хорошая слуга, Мория, но приказ лидера стоит выше моего мнения. Прокололась, так будь добра ответь за свою ошибку. — Беспристрастно говорил живой мертвец. — Я ведь предупреждал: духов в подчинении много, найду замену.

Несостоявшаяся невеста знала, кто виноват в ее бедах. Конечно, Риза не подошла к ней и не сказала прямо в глаза «за Альпона», но ее служанка явно намекнула на это. После собрания Илзе отнесла в темницу бутылку вина и сожалела о том, что духи не могут просто отравиться.

Для призраков существовал свой способ казни. Их можно было убить специальным оружием (довольно редкое, порой находилось у рыцарей), но некроманты предпочитали другой вариант. Чертился круг, где магическим письмом писались слова: дух, веревка, время, тело, разрыв, возврат и заглавный символ. Вместе это читалось как «дух верни скорей туда, где связь с телом потерял он, и отправь его обратно, где есть самое начало».

Обычно палачами в таких делах были маги, однако по приказу Седиги последний круг для Мории начертил поднявший ее наставник. Зомби делал все так, словно каждый день колдовал, и не смотрел в сторону приговоренной. А баньши не могла позволить себе сказать последнего слова, хоть знала, что лидер к ней прислушается. Нет, она никогда не предала бы своего хозяина, и лишь надеялась что руками Илзе или других слуг Риза не доведет его до того же.

Магическое письмо засветилось, прозрачное пламя, больше похожее на жар, охватило призрака. Одежда, сшитая Кофф, сменилась на подвенечное платье, шею снова обвила удавка. Пропали зрители, очертания Запретного леса, столица — все исчезло. Остался только скрип старой мельницы, затхлый воздух и слезы на щеках.

Хрупкая табуретка шаталась полминуты. Все это невероятно долгое время девушка надеялась, даже сейчас, спустя сотни лет, что он вбежит туда, пожалеет ее, и она простит, хотя клялась что не забудет обмана.

Но правда была иной: плевать хотел ее женишок на боль, страдания, они ведь были не его собственными. Чем больше Мария мучалась, тем больше вредила, только себе, а не любимому. И смерть несчастной принесла только облегчение. Все эти годы служить некромантам, желая мести, пока он перерождается, заводит семью, богатеет, странствует по миру, умирает, и так снова, снова…