— Аргидон, ты все так же великолепен! — Дождавшись, пока Мелисса отойдет, заговорила женщина.

— Леди Азеркина, даже на празднике носите свой боевой костюм.

— А вы даже будучи всесильным правителем остаетесь темным эльфом-интриганом. — Сменив тон на обиженный ответила королева.

— Нам не выгодно воевать, ваши обвинения глупы!

— О, речь тут не о войне, — положив руку ему на плече протянула навязчивая спутница. — я перехватила то письмо, которое вы отправили моей падчерице. Это что же, решили вспомнить былое, разъятрить мои раны?

Музыка заиграла громче — танцы были в самом разгаре. Аргидон ухватил хозяйку бала и начал кружить в вальсе. Он осторожно уводил ее к балкону — подальше от людских глаз. Азеркина этим моментом пользовалась, не скрывая улыбки. После стольких лет, и какая нечисть вскружила ей голову? Воистину, темного эльфа поражала одержимость безответной любви, даже лучшие наемные убийцы во время работы не проявляли такой настойчивости, коварства, как влюбленные дамы.

— Раны вы сами себе нанесли. — Подытожил темный, когда они закрыли дверь и оказались на улице. — Если это очередная попытка помешать нашему союзу с королем Георгом, прошу вас, оставьте.

— Значит это не вы прислали? — Не пойми откуда жена правителя достала небольшой пергамент, страницу из старинной книги. — Любовь подобна яду, искушенью, и все же вы позвольте мне сказать, коль мне придется выбирать, я эту чашу выпью без сомнения…

— Не продолжайте, это классика, знаю наизусть. Скорее всего Сумериэль прислал, хотя мы просили его не совершать опрометчивых поступков.

— Сумериэль влюбился в человека? Я в сказки давно уже не верю. Зачем любить этих жалких существ, они живут как бабочки-однодневки, быстро стареют, утопают в рутине, спешат куда-то… Разве что ваш сын хочет поиграть с этой куклой, так это он еще не видел шрамов на спине.

— Вам не понять любви, миледи. Даже во мне вы видели красивого воина и ничего больше. Перечитайте тот стих еще раз — влюбленные готовы пожертвовать всем, что имеют, последнее что их волнует — выгода.

— Тогда скажите своему сыну, чтобы искал себе другую невесту, и не будет никакой выгоды!

Когда Юриан потерял друзей из виду, он наткнулся на свою мать — одежда пылала золотом, а лицо — гневом. Мальчик решил не попадаться под горячую руку и убежал в старую башню — бывшая библиотека, уже несколько столетий была просто складом. Дети часто строили там крепость из мешков, будто это был их собственный маленький замок, возможно и сейчас кто-то игрался.

Однако комнатка под крышей пустовала. Принц уже собрался уходить, как вдруг услышал шаги. Он быстро спрятался в один из сундуков и закрыл рот руками — чтобы не шуметь.

— Эта дверь всегда открыта? — Спросил незнакомец.

— Тут старое барахло лежит, ее не за чем закрывать. — Ответила сестра.

Сердце успокоилось, наследник уже хотел вылезти, но передумал — звук удара. Кто-то из них толкнул другого к стенке. А если они затеяли драку? Ему-то точно мало не покажется.

— От чего в твоих глазах так много печали? — Этот шепот звучит зловеще, будто на принца наложили заклинание. Невидимая рука страха сжимает горло, становится трудно дышать.

— Теперь, когда ты рядом, я больше не буду грустить.

Странное чувство отступило. Переборов сомнения мальчик приподнял крышку сундука. Он увидел силуэт в меховом одеянии — принцессу, и того, другого, одетого в наряд из черной чешуи.

— Ты действительно так скучала за мной?

— Как увядающие осенью цветы скучают по весне, а зашедшая за горизонт луна — по звездному небу.

Риза обхватила своего возлюбленного, коснулась ледяных губ. Сердце забилось быстрее, он подхватил ее и усадил на подоконник. Даже через теплую одежду девушка чувствовала его прикосновения, одна рука вцепилась в талию, вторая обнажила плече.

Дочь короля знала, что вампир не нападет, и все равно вздрогнула, когда губы коснулись шеи. Хватка ослабла, но воительница не позволила себя отпустить. Помимо холода в этих прикосновениях она чувствовала нежность, на плече остался едва заметный след от поцелуя.

— Я не хочу причинять тебе вред.

— Тогда пусть моя душа остается в твоей власти.

Во взгляде лидера Вечного союза вновь появилась та загадочная искра, это пламя каждый раз обращало несчастную человеческую душу в пепел, а та вновь распускала крылья, чтобы опалить их. В тот вечер огонь чуть не разгорелся с новой силой, но один звук — скрип крышки старого сундука — заставил парочку отвлечься друг от друга.

— Кто здесь? — Хором спросили они. Риза достала свой кинжал, Седига — зажег магический свет.

— Не убивай меня, пожалуйста!

Перепуганный ребенок выскочил из сундука, вспомнились слова Азеркины. Он задрожал, как загнанный в угол крольчонок, от одного вида оружия в руках сестры подкашивались коленки.

— Как ты нас напугал! Это же твой праздник, иди, веселись!

Кинжал вернулся на прежнее место, брат подошел к принцессе. В один миг он спрятался за спину сестры, а тогда посмотрел на того странного незнакомца. В день похорон Альпона мальчонка видел через окошко, как выносили тело — у него кожа и то была не такой бледной.

— А ты не заразишься от него?

Рыцарь рассмеялась от всей души. Кажется, такое папа называл «неловким моментом в дипломатии». Правитель говорил, в таких ситуациях люди смеются от стыда, в любом случае она уже не грустила.

— Это не болезнь, дорогой…

— У вампиров кожа всегда бледная, принц Юриан. — Мальчик не хотел смотреть в глаза, но родители говорили, только так можно разговаривать с равными себе, а это существо не было похоже на прислугу. Пришлось отпустить сестру и вести себя достойно — ему ведь не три года.

— Кто вы такой? — Эти слова звучали так смешно, когда их говорил ребенок, тем не менее собеседник ответил, как подобает гостю.

— Седига, лидер Вечного союза, правитель на землях нежити.

— Это вы присылаете ворон моей сестре? Она сильно испугалась, когда я нашел их.

— Верно, надеюсь, его Высочество не читает чужих писем, потому что они зачарованы.

— Ну я еще не умел тогда читать многих слов, а сейчас не смотрю чужие письма.

— Любопытство — хорошая черта, однако во всем нужно знать меру. В следующий раз вам может не повезти, и заклинание сработает.

— Если позволите, мы с братом пойдем на праздник, обсудим наши вопросы в другой раз. — Вмешалась принцесса. Ах, как же малыш был ей благодарен, он боялся чужаков, будь то гномы, стимы или некроманты. Необъяснимая боязнь с самого раннего детства.

— Как вам угодно, миледи.

Родственники спустились и пошли по коридору прямиком в главный зал. Пока они еще не смешались с толпой, где было много любопытных глаз и ушей, мальчонка спросил, став на носочки:

— Почему ты его целовала, он же холодный, и страшный!

— Amor caecus, как говорил один мудрец. Любовь слепа. — Остановившись ответила наследница.

— Отец был бы счастлив, если бы узнал. Когда-то я пришел к нему поздно вечером и видел, как он молился. Папа сказал Люксилине: позволь мне дожить до дня ее свадьбы. Или ты специально молчишь, чтобы король не умер?

— Все куда сложнее, мой дорогой братец. Помнишь, когда-то твоя мама была кузиной сансая, теперь и на денек не может вырваться, все сидит во дворце. Вот и я уйду в Запретный лес, — взгляд устремился к трону, Георг уже искал своих детей и начинал волноваться, — на многие-многие годы, а ты останешься, так что подождем с новостью еще немного.

Малыш кивнул. Вместе наследники трона вышли в центр зала, Риза с радостью подарила своему брату танец, хотя не очень любила танцевать. Они даже не вальсировали, просто кружились, и оба хохотали от всей души. Затем принц побежал к отцу, он несколько минут уговаривал Георга побыть драконом в их игре, сперва правитель отказывался, но как сын посмотрел на него своими грустными глазками сдался.

— Пожалуй, я буду самым древним драконом во всей Паладии.