Коричневая мантия из бархата, расшитая серебряными нитками, листиками и завиточками. Было похоже на то, что наденет сансай этой весной… Надо же, враги лесных эльфов шьют им одежды — кажется, все мастера обратились к темной магии. Возможно, он таки купит эту накидку, если цена будет приемлемой.

Взгляд перешел на шкатулки — они лежали в дальнем углу и даже не предлагались покупателям. Терас догадывался, что там лежит, поскольку несколько раз гулял по рынку с королем. В Паладии было несколько видов корон: простые имитации, обручи с формой венца, их могли купить даже простолюдины и использовали как украшения; более дорогие с драгоценностями и всякими причудами — их брали состоятельные люди, могли носить когда угодно, главное, чтобы не перед лидерами; последняя категория — короны только для правителей, их делали на заказ и перевозили вот в таких вот шкатулках, никто, кроме членов правящих династий (а иногда даже принцам и принцессам запрещалось) не мог надеть ничего подобного.

Но ведь ему тоже понадобится корона всего через год-два, и забирать одну из тех побрякушек Юриана сын теней не намерен. Он может попросить чудищ или своих подопечных сковать себе что угодно — нечто, достойное правителя мира, тем не менее можно посмотреть одним глазком, чтобы иметь эскиз.

Терас подошел к шкатулкам, выбрал ту, которая помечалась символом гномов — говорили, молодой король подгорного народа пошел пиратствовать, и его новый венец будет держаться на голове крепче сводов тысячелетних залов. Позволительно или нет? Ему было все равно, у теней свои законы, а мессии вообще не должны быть ведомы чужие нормы!

И тут, словно уловив порыв неслыханной дерзости, высшие силы ниспослали на него мощный удар. Вскочив на ноги, юноша выхватил оружие и осмотрелся: все помещения защищались от телепортации, но в недавно построенном складе могли и не поставить щит.

— Что, надоело слезы лить? — Издав тихий смешок, спросил Терас. — А я уже успел соскучиться, даже больше чем твоя королева!

Воин подскочил к врагу, вместе с тем вызывая десяток теней за его спиной. Однако, маг даже не ворухнулся — вокруг него вспыхнула аура ярко-зеленого света. Тени пропали, имперский советник прикрыл глаза рукой.

Тут же в него полетели магические стрелы, удары меча сдерживал посох. Толи новый был прочнее, толи дело было в мастерстве, а разломать его ударами не получалось. Во время очередного выпада Седига отлетел к стене.

— Знаешь, я бы хотел прибить тебя тем самым заклинанием, — сказал тогда воин, — но оно очень быстро убивает, хоть и мучительно — мне никакого наслаждения. И почему все думают, что некромантов так трудно убить, вы же уже мертвые!

Вместо ответа вампир вскочил на ноги и зарядил вспышкой ошарашенному врагу в правый глаз. Закрыв рану ладонью, Терас почувствовал, как густое белое вещество стекает по локтю, в голове расцветает острая боль, а разум покидает. В это время кто-то еще вбежал в дверь — две женские фигуры, его верные спутницы.

За ними подымалась стража. Все четверо прекрасно понимали, что магу нужно исчезнуть, иначе о дипломатии придется забыть. Мадлен кинулась к супругу, пытаясь исцелить его теми немногими знаниями в магии, которыми обладала, Ксана же побежала на колдуна, который мог исчезнуть с минуты на минуту.

— Остановись! — Ели как выдавил из себя Терас, но его рыжеволосую бестию было не сдержать.

***

Их выкинуло где-то в Запретном лесу, на обочине. Вокруг — километры леса и болот, даже намека на город нет. Мысли вихрем закрутились в голове Ксаны. Как он посмел лишить глаза самого Тераса? Как так получилось, что они оказались вдали от места битвы?

Девушка попробовала встать, тут же ее прижало к земле. Это были руки — гнилые, местами с обнаженными костями, они буквально выскочили из неоткуда и намертво схватили ее. Враг отстраненным взглядом наблюдал, как рогатая пытается освободиться от плена, в то же время размышляя о чем-то своем.

Ксана попыталась использовать дар теней на вампире — с Чейнсом ведь сработало, они были немного живее других мертвецов, но сосредоточиться в такой обстановке было невозможно. Один из зомби впился в ногу прогнившими зубами, рыжеволосая взвыла от боли — никогда прежде враги не подходили к ней так близко. Она просто не позволяла битве доходить до того момента, когда враг мог к ней прикоснуться. А ведь Мадлен, чтоб ей пусто было, говорила — будь готова к любой ситуации. Правда, сама гувернантка целыми днями торчала во дворце, так что прислушиваться к ней рогатая не собиралась.

И это были далеко не лучшие воины некромантов. Обычно в земле лежали тела без рук и ног, слишком потрепанные, чтобы быстро перемещаться. Один из них попробовал впиться в руку девушки, она смогла увернуться и даже встать на ноги, как вдруг несколько этих недовоинов ухватили ее за волосы, и потащили к болоту — топить.

Ксану разрывали чувства стыда и отчаяния. Хорошо быть во главе армии и не падать в гущу битвы, хорошо запугивать своим боевым нравом. Только вот на мертвых не работают запугивания, и сейчас, как бы сильно она не вырывалась, как бы не драла их гнилую плоть своими когтями, мертвецы продолжали тащить жертву к болоту.

Ксана сделала глубокий вдох, собралась с силами. Все-же она чудище, к тому же довольно боевая, ведь именно за это ее полюбил Терас! Когти впились в мертвецов, уже стремясь не поранить, а разорвать остатки костей — если зомби не смогут собраться в одну кучу, толку от их живучести будет мало.

Ей удалось избавиться от двух врагов, глаза заслонила алая пелена — такое случалось с полузверями, когда они откидывали разум и падали в свои древние инстинкты. Рогатая снова подскочила на ноги, впилась в горло третьему, разорвала когтями мышцы, сломала позвоночник и вышвырнула череп в то самое болото, где ее собирались утопить.

Мертвые замерли, девушка позволила себе сделать глубокий вдох. Кажется, отступили, значит и без кнута она на что-то способна! Воздух еще никогда не был таким сладким и желанным, пускай даже пах гнилью и ряской.

А тогда рогатая обернулась и снова упала в пропасть безнадеги. Вампир смотрел на нее, взгляд вернулся из долины размышлений на бренную землю Паладии. Это он приказал им замереть, а теперь в два шага оказался перед ней, поднял руку и тело Ксаны свело параличом. В затылок ударила еще одна неприятная мысль — она сражалась по большей части с такими же воителями, не с магами.

— Я наконец-то понял. — Сказал Седига, отвечая на вопрос, которого соперница не слышала. На миг его глаза засветились ярче, даже стали живыми, как много веков назад. — Спасибо тебе.

Лидер союза несомненно разговаривал со своей супругой. Ксана попыталась вспомнить о ней хоть что-то. Чудищ пустили во дворец после спасения Тераса, Риза же покинула столицу задолго до этого, рыжеволосой не посчастливилось видеть павшую принцессу воочию. Возлюбленный говорил, чувства совсем затмили ей разум, раз покинула родную империю и подалась прислуживать мертвецам (но это было до того, как та стала королевой).

— Я ее понимаю. — Выдавила из себя Ксана. Она использовала любую возможность, чтобы враг ослабил хватку. — Сестра Юриана вернулась чтобы вас защитить, сейчас я делаю тоже самое для своего мужа.

— Не понимаешь. — Теперь вампир обращался к ней, а не к призракам прошлого. — Риза продумала все так, что этого никто не понял. Даже гибель была не случайностью — твой мессия нарушил обет и лишился половины своих сил. Ты же это делала по воле эмоций, а сейчас они поутихли, и ты боишься, пытаешься спасти свою шкуру, разве я ошибаюсь?

Рассуждения и всякого рода идеи приходили в голову Мадлен, однако в тот миг даже Ксана все прекрасно поняла. С того самого времени, как она бросилась за ним, маг принял решение — он не оставит ее в живых, а промедление было вызвано другими делами, рассуждениями, более важными чем жизнь одной девчонки.

На глазах рогатой заблестели слезы. Это была последняя волна эмоций, последнее осознание. Девушка всей душой почувствовала безысходность ситуации. Перед ней стоял не просто враг супруга, в первую очередь тот, кого Терас лишил любви, и теперь он хочет прибить мессию не только из чувства долга перед каким-то богом, но еще из мести.