— И зачем только ангелы даровали нам разум, возможность выбирать и ошибаться? Будто им доставляет удовольствие вид страданий провинившихся, в таком случае они ничем не лучше…

Теней

Хорошо, что это слово не сорвалось с уст короля. Как он, кровь и плоть Люксилины, мог сказать нечто подобное?! Более того, заниматься проблемами своей жизни во времена мора, когда весь народ страдает. К счастью в тот миг пришел лекарь со своим докладом о болезни, Терас снова перешел на «вы» и поспешно удалился. Но его глаза говорили о многом — друг прекрасно знал, что хотел сказать потомок Причестейшей, словно мысли читал.

Исследования вдохнули в правителя новую жизнь. Он все еще страдал от супружеского долга каждые выходные, не оставлял и собраний — все вопросы решались при короле. Но теперь под предлогом желания помочь (хотя, оно тоже было в некоторой мере) Юриан мог вернуться к любимому делу — травам и зельям. Магия света так же подчинялась юноше, но только боевая — для целебной пригодилась бы кровь эльфа, которая была очень слаба в сыне Азеркины.

К концу весны были найдены эликсиры, способные замедлить ход болезни, так что теперь у людей появилась надежда дожить до конца эпидемии. Лидер так вдохновился результатами, что тут же взялся за новое дело, чтобы на этот раз наверняка получить лекарство.

Не для кого не было секретом, что Луазира недолюбливала Тераса. Пока муж пропадал в лаборатории алхимика она то и дело искала, к чему бы придраться, и в этом очень походила на бывшую королеву. Инквизиторша заметила, как приветлив советник с чудищами, и подозревала, что не без его помощи они остались на земле имперской. А еще никто не знал, откуда взялся оборванец — говорили, правитель нашел на берегу, о семье данных не сохранилось.

Раньше от нее требовалась подготовка: работа, работа и еще раз работа, тренировки, разборки с подчиненными, бумагами и отчетами. Теперь же все как один твердили, что новоиспеченная жена должна больше отдыхать, от того ей ничего не оставалось, только наблюдать за подозрительным советником, странностей которого муж не замечал.

А их было много. К примеру, однажды королева услышала шум в спальне Тераса, а когда зашла никого не было, вот только чернило на пергаменте еще не засохло, а значит всего несколько секунд назад он сидел за столом и писал обращение к королю.

Вторая несуразица пришла с днем Рождения безродного. В замке погасли свечи — все до единой, а тени тут же ринулись в коридоры, но никого не хватали и не разговаривали с жертвами как обычно. Они толи пели, толи шептали какие-то гимны, смеялись и метались, как дети на большом празднике.

Об этом Луазира хотела доложить, даже подошла к тронному залу, но тут ей повстречался Терас, склонил голову, как того требовал этикет, и… Женщина лежала в спальне с жуткой головной болью, еще неделю бывшая рыцарь не могла встать с постели, целители записали ее в жертвы мора, сказали, что начались бредни а тогда недуг исчез так же, как появился. После такого Конзекрейт не верил жене, считая ее доказательства бредом от пережитого недомогания.

Однако все те случаи меркли по сравнению с последним, произошедшим в середине лета. После очередной попытки получить наследника женщина оделась и пошла в храм, обычно все молились до заката, но инквизиторша хотела обратиться к Люксилине как можно скорее, может тогда все получилось бы.

Там уже стоял Терас — без сомнений, его серебристую мантию и броню, подаренную вождем чудищ, сложно было забыть. Советник вроде как молился, но вряд ли ангелам — от его шепота вздрагивали стены, а образ Пречистейшей на алтаре полностью поглотила тьма.

Стальная дева была готова к битве, не пугали ее ни смерть, ни уничтожение души — рыцари привыкли отдавать все отечеству. Женщина подбежала к советнику, как вдруг все исчезло. Инквизиторша опять осталась одна, без доказательств. Тени не трогали ее и не калечили, еще хуже — выставляли сумасшедшей в глазах мужа, а вот если бы тот решился отослать супругу прочь, они бы напали.

Но великое зло почему-то держалось в стороне. Вряд ли это был просчет, скорее всего, им просто приказали. Луазире даже подумалось, будто бы тот жалкий советничек мог… Слишком бредовая идея. Тени помогали только чудищам, и то помогали, а не поклонялись.

Конечно, королева не стала рассказывать об увиденном мужу, только своим знакомым инквизиторам, и те пообещали устранить наглеца так, чтобы король не заметил. Правда, сказала бы жена о таком, Юриан все равно проигнорировал бы, поскольку и сам не горел желанием молиться.

Конзекрейт много думал о своей вере, и чем сильнее укоренялась эпидемия, тем больше сомневался в ней. Почему он никогда не интересовался ни Ланью, ни Тьмой, ведь среди его предков были эльфы! Почему не обратил внимание на божество гномов, хоть те и были ему чужаками — разве не сама душа выбирает религию?

Конечно нет, все решает семья. Возможно, дело в желании защитить потомков, укрепить связь с другими (соседями и будущими друзьями, неродными по крови), или старшими руководят заповеди, которые карают тех, кто позволил уйти детям к другим богам.

В любом случае религия в Паладии давно перестала быть путем души и стала частью личности, такой же как имя, родословная, или приставка. Быть частью культа ангелов это все равно что быть купцом или аристократом — все это стало слишком приземленным и не приносило удовлетворения.

Георг понимал это и пытался разрушить старый уклад. Он брал судьбу в свои руки, чем очень походил на дочь, и в то же время не шел против богов, побаиваясь кары, что унаследовал сын.

Обязательства и воспитание связали правителя по рукам и ногам. Увы, полуэльф не мог так просто избавиться от навязанной жены, взять меч, позабыв про скучную магию, и спросить с Люксилины за столь неприятные решения. Не мог, а в то же время завидовал тем, кто может, пусть могли только простолюдины да сумасшедшие — у них было куда больше прав чем у всего совета вместе взятого.

Шли месяца, супруги Конзекрейт продолжали жить по всем укладам святых, бороться с болезнью и воплощать волю Причестейшей, скрывая за примерной жизнью свои цели. Луазира объявила негласную войну Терасу, а Юриан ждал того дня, когда судьба предоставит выбор. Возможно, в следующий раз он позволит себе побыть эгоистом, иначе судьба паренька сложится не лучше чем у отца.

Комментарий к Часть 63

Вот такая короткая, тем не менее очень важная для сюжета глава. Нет смысла растягивать ее до привычных 5-6 страниц и делать больше. Да да, это тот самый Юриан, который сидел на рука сестры и махал деревянным мечем.

========== Часть 64 ==========

В тот день Дагарон принес долгожданные записи шпионов, дела Запретного леса пришлось оставить королеве. Седиге надоело ждать нового удара от Тераса, пришла его очередь нападать. План не содержал вариантов отступления — нет, он не ребенок и не идиот чтобы играть в солдатики из раза в раз. Напасть нужно единожды, чтобы в реванше не было нужды.

Записи подтвердили не самые приятные опасения — мессия не просто подобрался к сердцу света, он был готов исполнить пророчество в любой момент. Как правая рука Юриана советник имел доступ к святыне, но пока что предпочитал молиться в обычном храме, и то по вечерам. Конечно, нежить не смогла понять молитв полутени, но вампир и без того знал, к кому обращается враг.

Понимал ли сын Алессы, что именно там он появился на свет? Помнил ли, как мать ранила лидера союза, как склонилось зло перед тем, кто родился от хозяина Мрака? Конечно же нет, никто не знал точного места, ни одна душа на земле не смогла бы оценить иронию их последней встречи, разве что падшая принцесса, она то не забудет.

Да, последняя, для кого-то из них все закончится. Тени не смогут ступить на территорию часовни, только наблюдать из-под потолка, люди не прибегут — Терас не станет звать на помощь и рассекречивать себя. Владыка будет счастлив узнать, что его сын умер в борьбе со злом или победил теней. Возможно, он даже забудет те слова, что маг прошептал своей любимой.