Бывшая глава отряда рыцарей поселилась в столице после битвы с Ризой. Изначально чтобы залечить раны — сделав столько для своей страны она заслуживала на помощь лучших лекарей империи. Правитель не обращал внимания на гостью, общался только из вежливости. Когда церковь сказала, что с битвами стальной деве придется завязать, хозяин замка выделил ей комнату и позволил заниматься вопросами религии.

«В ее возрасте геройствовать не стоит, полвека прожила, почти как мой отец, — размышлял юноша, — пусть живет в достатке и ни в чем себе не отказывает». А теперь поучилось так, что они остались вдвоем, а молитва обратила на себя взор святой.

Мягкий свет окутал молившихся, словно они попали на небеса. Сын Георга смотрел по сторонам, пытаясь найти отца, лишь несколько секунд — пока богиня не появилась. Затем лидер попробовал разглядеть крылатую деву, но толи не увидел, толи забыл — в памяти остался только голос, нежнее которого полуэльф не слышал.

— Луазира, твоя отвага и преданность стали примером всему сану священнослужителей, Юриан, пускай судьба лишила тебя матери знай: ты мне дорог, как сын. Мне бы хотелось одарить своих поданных благодатью. Тебе, молодой король, пора обрести свою семью, а тебе же, храбрая воительница, стать частью моей, и по сему благословляю ваш брак, который состоится в день великой радости — Вознесения.

Король не смел отказать, по многим причинам. Во-первых, сестра уже пошла против воли ангелов, и ничего хорошего в итоге, во-вторых, рядом была инквизиторша, а в сторону церкви говорить гадости себе дороже, и в-третьих кто бы стал противостоять своему покровителю?

Вот так они оказались у алтаря. Молодой правитель людей с эльфийскими ушами и деревянной ногой, невеста в два раза старше жениха, изуродованная многочисленными битвами (вспомнить хотя бы отсутствие двух пальцев и половины кисти). За морями говорили «инвалиды женятся», кто-то сожалел, кто-то смеялся. Но не люди. Все они — от крестьян до графов и лордов — радовались.

Род Конзекрейтов не прервется, после нескольких лет затишья место королевы снова будет занято. За последние годы она была самой достойной кандидаткой — не чужая, не предательница и не тихая мышь, а как раз та сила, что нужна стране чтобы побороть напасти.

Поэтому свадьбу старались отпраздновать с большим размахом и по всем традициям. Идя к алтарю Юриан снова вспомнил отца и задумался, что бы тот сказал, увидев сейчас отпрыска. Первый брак Георга состоялся по расчету деда, второй — из-за отсутствия наследника, и та и другая причина стали поводом для бракосочетания нынешнего короля. Получается, их судьбы не так уж и разнились: бремя заботы о государстве, все решения принимают высшие силы или карты судьбы, на желанные дела вроде траволечения не остается времени, а о мечте стать рыцарем можно и не думать — запрещено, надо беречь род.

Наверно, старый правитель не стал бы говорить о важности, не раскошелился бы и на пожелания молодым. Разве что взгляд — печальный, понимающий взгляд родителя, — разделил бы тяжесть сего долга с отпрыском.

Чтобы закрепить брак супруги должны были провести ночь вместе, и с этой задачей лидер справился без упреков и жалоб. Хорошо, что в их спальне зажгли не так много свечей — по крайней мере он не видел жену в темноте, наверняка под одеждой у рыцаря ран было больше чем звезд на небе.

Кожа Луазиры была грубой, а тело почти как у трупа. Она не стонала, не пыталась разжечь страсть или разыграть из себя влюбленную, просто выполняла приказ, как в отряде в годы молодости — лежала и позволяла королю делать все, что потребуется. Полуэльф помнил, как сестра прижималась к нынешнему супругу, и как тот хватал ее, толкая к стене в ночь маскарада. Да в самом жалком их поцелуе страсти было больше, чем жизни во всем теле инквизиторши. Только одна вещь могла заставить ее запылать — казни неверных.

Конечно, королева не всегда была такой. Со слов Ризы в качестве капитана рыцарского отряда женщина могла посидеть с подопечными у костра и рассказать парочку анекдотов, даже угостить алкоголем, хоть это и запрещалось по уставу. Воительница всегда наказывала провинившихся, но делала наказание скорее поучительным, чем болезненным или унизительным.

Но инквизиция не щадит никого, даже своих. Либо ты свято веришь в их идеалы и живешь одним служением, либо возвращаешься в рыцари — второе для нее было немыслимо. Наверно, не последнюю роль сыграло обращение принцессы — та была любимой подопечной капитана, ей захотелось отомстить всем отродьям из могил, как и тогда еще принцу Юриану, только вот Луазира была взрослой, и она не просто говорила, а еще и действовала.

Оставив уже законную супругу на кровати, король накинул халат и прихрамывая вышел на балкон. Правитель очень надеялся, что ей удалось забеременеть, и вскоре дворец озарит еще одна радостная новость, по этому поводу у Люксилины так же нашлось предсказание, и озвучено оно было в день помолвки.

— Я пошлю вам двух своих ангелов, они были обращены и забраны из цикла перерождений, как самые достойные. Однако в годы бед и разрухи долине Ив понадобятся сильные правители, так что им придется оставить вечный покой и воплотиться вновь. Вы назовете детей Эллей и Сарина, они вернут империи былое процветание, после чего вознесутся на небеса, оставив на земле потомков — ваших внуков, такова моя воля.

— Да будет так! — Сказали тогда жених и невеста.

А теперь он думал, будут ли у рода Конзекрейтов свои дети. Не те, которые ставятся печатью на договоренности династического брака, не бастарды и самозванцы, и даже не мессии с ангелами, а просто обычные малыши, рожденные в любви и радости. Были ли они вообще в его родне, или все короли рождались из ненависти, жажды власти и интриг?

Так он думал в первую брачную ночь — самую мерзкую в своей жизни. Но со временем жить стало легче. Луазира оказалась не такой уж плохой королевой, хоть в рядах инквизиторов привыкла командовать. Она не тянула одеяло правления на себя, как это делала Азеркина, и никогда не сомневалась в решениях мужа, поскольку считала его избранником высших сил и в обществе умела себя показать.

Тем не менее в ее возрасте обзавестись ребенком было непросто, так что первая ночь стала далеко не последней. Юриан не мог исповедаться священнику, родных у него не осталось, поэтому иногда юноша звал на откровенный разговор единственного друга и делился с ним печалями жизни.

— Мне неловко выполнять свои обязанности, ей в пору быть моей матерью, а не моих детей. — Сказал он как-то товарищу.

— Ничего, твои предки-эльфы живут сотнями лет, для них разница в полвека такая мелочь. — Старался поддержать Терас.

Они сидели в тронном зале, во время эпидемии там почти никто не бывал. Официально советник помогал королю решать важные дела, но по крайней мере этого ни Люксилина ни ее слуги не проверяли. Они позволяли полуэльфу поболтать с приятелем, и на том спасибо.

— Знаешь, она говорила, что стала капитаном в двадцать два года, тогда моей сестре было всего шесть лет, представляешь? И ее считали красавицей, многие рыцари были готовы жизни отдать, но Луазира так увлеклась долгом и различными поручениями, что напрочь забыла думать о любви.

— Я бы сказал, что это лишь жалкое оправдание. Не обижайся, но твоя жена ничего не умеет, кроме как махать мечем да рассказывать об этом, у нее больше ничего нет в жизни, и как ты терпишь такую даму? — Разговор со всех сил старался перейти на шутку, увы, в сложившихся обстоятельствах шутить было непросто.

— Как и все короли. — Пожав плечами ответил Юриан. — Сцепил зубы да терплю. — А сам подумал, что один правитель все-таки любит свою королеву, правда он не король, и жениться ему нет нужды, и вот что-то заворушилось в сердце. Возможно, жизнь Георга была не лучшим примером для подражания.

— У каждого свое помешательство. — Тут уж и Терас перестал пытаться шутить и всерьез задумался о своем. — Да, помешательство на судьбе, мы все хотим либо воплотить ее планы, либо подстроить мир под себя, но в любом случае приходим к одержимости. И вот так люди становятся теми, кто они есть.