— Так позволь мне развеять твою боль.

В то утро, когда последняя зима взяла свой отсчет, Риза заснула в объятиях любимого, без лишних слов, и хорошо — иначе проболталась бы. Сон был сладким, долгим, прекрасным, как вечер в библиотеке, где они обменивались посланиями. Да, ей снились те письма, и встреча на маскараде с мимолетным поцелуем, странствия вдвоем, свадьба, танец, много хорошего. Пожалуй, теперь только во снах и было утешение.

Так прошел месяц, все это время Андегур игнорировала ту часть, что оплакивала безвыходное положение. Она старалась верить, что опытный лидер найдет способ противостоять заговорам, да и кого выберут эти, из совета? Неужели, полоумного трупа, или все-таки того, кого сам человек-ворон называл любимым дитям?

В середине зимы правда снова постучалась в двери. На очередном собрании Вечного союза воительница увидела кучу незнакомых лиц. Как оказалось, это Разак посоветовал другу заменить некоторых правителей, к счастью Чейнса тот убирать отказался, остались и те двое, кого назначила королева — ее решений Седига не обсуждал.

Уж и не зная, с кем поделиться своим горем, правительница позвала к себе Дагарона, и взяла с него слово, что никто ни о чем не узнает. Скелет лишь пожал плечами: частенько его просили хранить подобные тайны, правда в основном таким занимались слуги, секреты которых не представляли особой ценности.

— Дела наши плохи. — Подвел итог костлявый, дослушав рассказ. — И все же, сдались вы как-то рано. Владыка не позволит занять столь важное место безумному убийце.

Если бы все было так просто, увы, в словах хранителя не было особого толку. С приближением весны ходячий мертвец решил напомнить о себе. Раз в неделю тот обязательно заявлялся к королеве в сопровождении правителя. Он настаивал, чтобы они оставались втроем, и начинал рассказывать о былых временах, как воевал с тем или иным народом, пытал пленных или вырезал целые города. Все истории сопровождались пылающим взглядом в сторону воительницы.

— Моя служба была поскромнее, рыцари стараются не проливать лишней крови.

На подобные заявления Разак смеялся, после чего отвечал в манере, слишком добродушной для зомби, словно учил маленькую девочку, что всю жизнь сражалась деревянным мечем с манекеном.

— Здесь вам многое предстоит увидеть. Чтобы узнать все пытки и столетия не хватит.

О, конечно он не собирался отпускать соперницу просто так, дарить ей быструю смерть, хоть и угрожал этим первое время. Риза всегда оставалась холодна к угрозам, видимо, с первым разом все переживания улетучились, и теперь советник задумал пытать ее долго-долго, пока наконец не услышит «ты был прав, жалкой принцессе вроде меня не совладать с воином». И тогда каждое его «госпожа» или «королева» должно было обратиться в новый шрам на теле, чтобы больше не одна мерзавка не считала себя выше нового лидера.

Весной Разак куда-то уехал, воительница не расспрашивала подробностей, и так обо всем догадывалась. Пару раз девушка хотела сорваться, рассказать обо всем, уж лучше казнь от любимого, чем издевательства врага, верно? Андегур держалась с последних сил, чтобы не совершить такой оплошности, все-таки она была королевой, а правители должны иметь честь и погибать с достоинством.

Каждый вечер она обнимала супруга, прижимала к сердцу и засыпала, нашептывая какие-то стихи. Утром его уже не было — уходил работать, да и госпожа должна была разбираться с кучей документов, тренировать упырей и устранять мелкие неполадки. Чем дольше ты был в культе, тем лучше чувствовал Запретный лес, и когда на другом конце владений беспокойные души намеривались перебраться через речку Серпент, достаточно было закрыть глаза, чтобы оказаться рядом и успокоить их, хоть магия и давалась воину непросто.

Конечно, о некоторых вещах дочь ворона не знала. К примеру, Седига никому не сказал о том, как пошел в храм Владыки, чтобы спросить о печалях супруги, которые так тщательно скрывались. Он никогда прежде не просил ничего для себя, и приходил в то место сугубо из должностных обязательств, однако беспокойное сердце может творить чудеса, и ответа от божества некромант ждал больше чем когда либо.

— Хочешь знать, почему самая близкая тебе душа молчит? Вскоре узнаешь, сын мой. Придет день, когда беда подберется уже к твоему сердцу, и если ты наберешься смелости сказать об этом жене, и она откроет тебе свои тайны.

В тот же вечер советник вернулся в столицу, вместе с ним все градоправители, даже те, которые не поддерживали зомби. Собрание было назначено на завтрашний вечер, Разак сказал, дело важное, и спорить никто не стал. Перед сном тот как обычно позвал Дагарона, чтобы растопить баню и принести чистую одежду. Скелет не был в восторге от такой работы, тем не менее выполнил приказ.

Утром королева не могла поесть: нервы разбушевались, как никогда прежде. Внутри все разрывалось на части, а снаружи осталось тело, что неподвижно сидело на стуле. Целый день девушка просидела в покоях, сославшись на слабость, она прижимала к щеке перстень и все ждала, когда тихое биение сердца остановиться.

Дверь открылась. Правительница выпрямилась, поспешно спрятав руку в карман. О, конечно, это ее враг приперся, он ведь так хотел, чтобы девушка присутствовала на том самом собрании, а начать должны были с минуты на минуту.

— Миледи, вам стоит привести себя в порядок, королева не может пойти к гостям столицы в таком виде. — Нет, говорил не зомби, всего лишь скелет, пускай и хранитель, теперь он был ничем ни лучше простого слуги.

— Это должно случиться сегодня, Дагарон, я не посмею явиться. Не смогла уберечь любимого, стыдно будет сопровождать его в последний час.

— О, госпожа моя! — Радостно ответил собеседник, вбежав в покои (обычно он спрашивал разрешения) и зажигая огонь в давно потухшем камине. — Умоляю вас, да улыбнитесь уже наконец! Одевайтесь, и не забудьте свою корону, лишь об одном прошу: позвольте скромному сыну Владыки увидеть лицо врага, когда тот обо всем узнает.

— Неужели, тебе удалось что-то найти? — С ноткой надежды спросила Андегур.

— Еще бы, только послушайте, старый мешок костей вырыл могилу заржавевшему вояке!

***

Полутемная спальня, тлеющее угли в камине, нетронутая еда на столе. Маг забежал на минуту, чтобы надеть корону, как того требовали традиции, для важного собрания, к сожалению, его супруге не полегчало. Мысленно Седига молил Владыку, чтобы тот даровал покой несчастной, и что могло так сильно обидеть ученицу, почему оно оставалось в тайне?

Такие вопросы крутились в голове, увы, времени задать их не было. Правительница сидела на стуле, поглядывая на перстень, в ее взгляде, покрытом пеленой долгой печали, что-то шевельнулось. Возможно, радость или надежда, пока что разглядеть это было трудно.

— У меня к тебе есть разговор.

Скелет ушел, закрыв двери под пристальным взглядом хозяйки. Несмотря на уговоры Дагарона, девушка отказывалась идти на собрание, и это однозначно: корона осталась лежать в шкатулке, а одежда была слишком невзрачной для заседания совета.

— Я рад поговорить с тобой, дитя, но не сейчас. У Разака очень важная новость, нельзя больше откладывать.

— О нем и пойдет речь. Уже который месяц твой друг торжествует, глядя на меня, от одного взгляда этого трупа тошнит.

— Риза! Не забывай, он — советник, причем главный, проявляй к нему уважение, как к тебе выказывают все в столице.

Воительница ожидала такого ответа. Если бы ситуация была обратной, и обвинить в чем-то посмел бы сам зомби, он так же получил бы выговор. Лидер поступал правильно, не развивая эту тему и не выслушивая триады о том, кто что для него сделал. Однако нет, госпожа не собиралась давить на чувства, считая такую войну не достойной бывшего рыцаря. Андегур нанесла другой удар.

— Скажи, тьма жизни моей, помнишь ли ты Георга из рода Конзекрейтов?

Седига хотел выйти в коридор, но вдруг остановился. Почему именно о нем вспомнила бывшая принцесса? Да и какое отношение король имел к нынешней ситуации, они ведь упокоили его окончательно?