— Кажется, я верю. Вам обоим. Но… Что же мне делать? Что мне… теперь делать?!

====== Глава 5. Реванш ======

Ни Тарини, ни аматья Ракшас не осмелились беспокоить его утешениями или советами. С молчаливой надеждой они оба ждали, когда принц возьмёт себя в руки и сообщит, что готов действовать. Так вскоре и случилось. Придя в себя, Биндусара выпрямил спину и посмотрел на Тару.

— Я верну долг с лихвой, — твёрдо изрёк он. — Я заставлю самраджа Чандрагупту заплатить за всё, что он сделал с моим отцом и дядями. Месть свершится непременно, и она будет жестокой, но справедливой.

Аматья Ракшас выдохнул и радостно улыбнулся, а затем, сложив руки, низко поклонился молодому господину.

— Я верю в вашу справедливость, юный повелитель, — промолвил он. — Вы — истинный сын своего отца. Вы не позволите злу торжествовать. Любое ваше решение я поддержу. Приказывайте — и я исполню для вас что угодно!

— Мне нужно обдумать один план, — спокойно промолвил юноша, и на лице его, застывшем теперь в бесстрастную маску, не дрогнул даже мускул. — Благоприятная ситуация настала, и мне нельзя терять ни мгновения. Укройте махарани Тарини от чужих глаз и позаботьтесь о ней, советник, а я вернусь к себе и обдумаю дальнейшие шаги. Простите, что не называю вас матушкой, — теперь принц повернулся к Тарини. — Прежде, чем это случится, я желаю закончить свои дела с моим приёмным отцом! Как только он заплатит в полной мере за своё предательство вместе с проклятым Чанакьей, я смогу с лёгким сердцем вернуть вас во дворец и позволить вам быть со мною рядом.

— Нет, — прошептала Тарини, на глазах её выступили слёзы. — Я недостойна такой милости, сынок. Я вернусь обратно в ашрам ачарьи Нагендры и проведу остаток жизни там. Я просто желаю увидеть, как предатели получат по заслугам, мой сын станет царём и вернёт себе свой трон перед лицом всех. Более мне ничего не нужно.

— Вы увидите это, махарани. Непременно! — Биндусара поклонился Тарини и быстро вышел из покоев аматьи. На сей раз его уже никто не держал.

Растерянность, слабость и гнев прошли быстро. Дойдя до своей опочивальни, Биндусара уже точно знал, что делать. Осталась последняя сложность — не сдаться под влиянием крох любви, всё ещё трепещущих в сердце, не позволить лживым словам самраджа Магадхи завладеть его разумом!

«Чандрагупта был тем, кого царь любил. Больше братьев, сестры, жены… Больше собственной жизни», — невольно вспомнил Биндусара слова аматьи Ракшаса и стиснул зубы.

«Я тоже любил его, — с горечью подумал принц. — И тоже — больше всех на свете! А он лгал и притворялся. Ни слова правды не сказал с самого детства! Проклятый лжец. А я… действительно истинный сын своего отца… Попался в сети того же предателя, что и он! Но теперь всё кончено. Самрадж Дхана Нанд… Отец! Помогите мне укрепить мою решимость и не свернуть с выбранного пути. Я отомщу за вас и за ваших братьев. Даю слово!»

Показалось ли ему, но словно чья-то тень пронеслась над головой, мягко пригладив его волосы, будто успокаивая и даруя силы.

Биндусара запер дверь на засов, уселся посреди опочивальни на ковёр, скрестив ноги, и стал терпеливо ждать. Вскоре случилось именно то, что и должно было произойти: пришла служанка, чтобы передать ему послание от Чандрагупты. Девушка попыталась войти, но ничего не вышло. Тогда она громко постучала в запертую дверь, но ответа не последовало. Служанка стучала снова и снова, но Биндусара молчал, снедаемый своим внутренним пожаром, сделавшим его за несколько минут из слабого юноши крепким воином.

— Юврадж, вы там?! — наконец, отчаявшись, прокричала служанка, поняв, что войти внутрь не получится. — Скоро начнётся церемония поздравления! Самрадж приказал передать: вас давно ждут в тронном зале. Все гости собрались, и самрадж очень беспокоится. Ответьте, юврадж!

Губы Биндусары искривились в торжествующей усмешке. Он встал с места и сделал несколько шагов вперёд.

— Передай самраджу, если он желает меня видеть, пусть приходит сам. Один, без советника Ракшаса, без Чанакьи и прочих слуг, — отчётливо и громко отозвался принц, приблизившись к запертой двери вплотную. — Я не выйду до тех пор, пока император Магадхи, именующий себя моим отцом, не придёт ко мне. Я не стану объяснять причин своего поведения ни единой живой душе, кроме него. Ты поняла? Ступай и передай сказанное императору Чандрагупте.

— Слушаюсь, мой принц, — судя по шороху за дверью и топоту ног, девушка помчалась бегом сообщать царю странные новости о сыне.

— Не перечь, я иду с тобой, — Чанакья размашисто шагал по коридору дворца, не отставая от Чандрагупты ни на шаг.

— Биндусара звал меня одного! — резко воскликнул царь Магадхи. — Возвращайся в сабху и жди. Кому-то надо быть там, чтобы успокаивать гостей, недовольных тем, что церемония поздравления откладывается.

— В сабхе вовсю распоряжается Ракшас, налаживая отношения с разгневанными царями. У него отлично получается, даже удивительно. Я был уверен, что он хорош лишь в разжигании войн и в пытках заговорщиков.

— Значит, иди к нему! — ещё больше рассердился Чандрагупта. — Я собираюсь всё сделать так, как попросил Биндусара.

— Он не просил, а приказал, и на него это не похоже. Биндусара прежде никогда не вёл себя так дерзко. Он к тебе всегда относился с почтением, никогда не выдвигал требований, только смиренно просил. Будто сам не знаешь!

— У него что-то стряслось, — голос Чандрагупты дрогнул. — Моему сыну срочно требуется помощь, и об этом нельзя сказать служанке или даже первому министру. Он верит только мне. И я помогу ему!

— Ошибаешься. Если бы Биндусаре действительно срочно требовалась помощь, он бы скорее попросил Картикею или кого-то из охранников, чтобы не беспокоить тебя в столь ответственный момент. Но он даже не объяснил, с чего ему взбрело в голову устроить капризную детскую выходку, недостойную кшатрия, в день своего рождения! Чандра, это точно ловушка! — Чанакья обогнал своего упрямого ученика и загородил ему дорогу, раскинув руки в стороны. — Ты не подумал, что, возможно, пока мы проверяли одну часть дворца, заговорщики проникли с другой стороны и захватили в плен твоего сына в его же опочивальне? А что если он сейчас откроет дверь, а из-за его спины выскочит бунтовщик и пронзит твоё сердце стрелой или дротиком? А ты окажешься совсем один, и некому будет тебя защитить!

— Биндусара не позволит меня убить, — без малейшего сомнения отозвался Чандрагупта. — Он будет защищать меня, а вместе мы непобедимы.

Чанакья поморщился.

— Мне бы твою уверенность. Не забывай, кто он. Коварство у него в крови. Вполне возможно, Биндусара давно в сговоре с предателями и ждёт удобного часа, чтобы ударить в спину. Он такой же, как его…

— Замолчи! — голос Чандрагупты прозвучал воистину страшно. — Заткни рот, брамин! Мой сын никогда не предаст меня. Только в твоей голове могут бродить мысли о предательстве и днём, и ночью! Ты — единственный лжец! Убирайся! Встретиться с сыном я могу и без того, чтобы кто-то стоял рядом и подслушивал нас. Вон! — видя, что Чанакья не двигается с места, Чандрагупта заорал во весь голос так, что стены коридора вздрогнули. — Вон отсюда!!!

— Вот, значит, как ты заговорил, император Чандрагупта? — горько усмехнулся Чанакья. — Что ж… Желаю удачи. Буду молиться, чтобы ты вернулся живым из покоев сына.

Развернувшись, Чанакья удалился, а Чандрагупта продолжил свой путь к комнате Биндусары.

Заскрипел засов, медленно отворилась тяжёлая дверь, и Чандрагупта увидел на пороге опочивальни Биндусару в одних дхоти, без украшений. Царь удивился, хотя любой другой отец на его месте просто рассвирепел бы.

— Ты ещё не одет! — воскликнул Чандрагупта, и голос его прозвучал с удивлённым упрёком, но не с гневом. — Почему ты не готов?! В сабхе невозможно протолкнуться от толпы царей, приехавших, чтобы поздравить тебя, а ты сидишь один… Ты заболел?