— Возможно, тебе придется пожертвовать зубом, — обрадовал меня Ватари, когда я уже сидел в его кабинете в Мэйфу. – А, может, и не одним.

— Одного достаточно!!! — завопил я, подпрыгивая на месте.

— Надеюсь, они у тебя быстро восстанавливаются, как и тело в целом?

— Не знаю, зубы мне пока ещё за долгие годы моего существования в качестве синигами никто не портил, поэтому я не уверен.

— Передумал?

— Нет!!! — рявкнул я.

— Тогда терпи, — и он недрогнувшей рукой просверлил мне в здоровом коренном огромную дырку. — Скажешь, что пломба отвалилась, понял?

— Ыгы, — со слезами на глазах кивнул я. — Вашари, ты шадишт.

— Я не садист. Стараюсь, понимаешь, изо всех сил, чтобы маньяк-стоматолог не заподозрил тебя в симуляции заболевания. Нужен повышенный натурализм. Вот, теперь он есть, но это не всё.

— Что ещё ты хочешь со мной сотворить?!

— Тебя надо перекрасить в блондина, а потом залепить всю нижнюю десну одной штукой… Всю прошлую ночь изобретал!

— Зачем?!

— Слушай, ну ты и недоверчивый! Как это зачем? Тебе начнут зуб лечить, ты попросишь ввести обезболивающее, а вместе с ним, естественно, получишь добрую порцию яда. Хочешь в кому впасть, как эти семеро человек перед тобой?

— Ну-у… Нет.

— Вот поэтому моё изобретение очень пригодится! — и Ватари продемонстрировал мягкое розоватое вещество, напоминающее человеческую плоть.

С одной стороны его было не отличить от слизистой оболочки рта, с другой оно крепилось на гибкую белую пластину.

— Что это за хрень, Ватари? — без лишних обиняков вопросил я.

— Улавливатель яда. Пластина смазывается безопасным для здоровья, но очень крепким клеем и присоединяется к твоей настоящей десне. Маньяк-стоматолог колет яд в искусственную десну, ты приносишь образец вещества сюда, а я отправляюсь в свою лабораторию и разрабатываю противоядие. Здорово придумано?

— Здорово, только вот если «маньяк» поймёт, что уколол меня не туда? Или твоя ерундовина проколется насквозь?

— Тогда я, как виновный в данном происшествии, публично сделаю себе сеппуку в кабинете шефа.

— Не смешно.

— Ты, наверное, всё-таки хочешь, чтобы я послал вместо тебя Хисоку?

— Я с самого начал предлагал такой вариант! — перебил меня юноша. — Цузуки, почему всегда ты берёшь на себя самое опасное?

— Потому что быстрее всех восстанавливаюсь. Кроме того, ты эмпат, и когда этот тип дотронется до тебя, ты пропустишь через себя его эмоции и будешь страдать намного сильнее, нежели чем я.

— Зато я увижу, виновен он или нет! И это огромный, безоговорочный плюс!

— Если он связан с чёрной магией, ты ничего не увидишь! Аура магов искажает истину. И вообще. Дырку мне уже прокрутили, теперь её надо лечить. Што-то я не шаметил, штобы она зараштала шама по шебе, — прошамкал я, оттягивая пальцем щёку перед зеркалом и разглядывая свой пострадавший зуб.

— Надеюсь, этот психопат такой же хороший специалист, как Мураки, — задумчиво протянул Ватари. — Иначе дырку потом придётся заделывать мне.

— Боже сохрани, — пробормотал Хисока. — Если он похож на Мураки, то отрежет Цузуки голову вместе с зубом. Поэтому я уж постою в кабинете и прослежу, чтобы всё прошло тихо и мирно. Заодно буду снимать боль.

— Хисока! — просиял я, молитвенно складывая ладони перед собой. — Ты такой добрый!

— Да уж, — в своей обычной недовольной манере продолжал юноша. — Я-то добрый, а вот кто-то в благодарность за мою доброту вечно заставляет переживать за него.

Когда я уселся в кресло, стоматолог склонился над моим многострадальным зубом, направив на него лампу, убедился в наличии широкого дупла, забитого остатками пищи, ибо Ватари для убедительности и ради утешения скормил мне десяток пирожных перед телепортацией.

Танака-сан протянул мне какой-то раствор с противным привкусом и заставил тщательно прополоскать рот, после чего вооружился инструментом и приступил к лечению.

— Анестезию делать желаете? При установке пломбы это, конечно, не обязательно, однако, боюсь, ваш зуб сильно повреждён и, как бы я ни старался, но могу случайно задеть нерв. Так что — решайте.

Для вида я заколебался ненадолго, а потом махнул рукой.

— Колите. Я уже натерпелся достаточно из-за этого зуба.

Алчная улыбка мелькнула на лице стоматолога. Он набрал полный шприц обезболивающего и с готовностью воткнул его в мою накладную десну.

— Есть! — счастливо засмеялся Ватари, выбегая из своей лаборатории. — Мы получили образец! Спасибо, Цузуки! Ты здорово поработал! Кстати, твой зуб залечили?

— Более или менее. Скажи, ты уже понял, что за вещество в меня ввели вместе с анестезией?

— Нет. Я пока не понимаю, что это, однако буду сегодня изучать образец всю ночь, подниму свои старые записи, но обязательно докопаюсь до истины. Ребята, вам без меня придется вечером дежурить в клинике. Вдруг ещё кого привезут? Мы должны каждую минуту быть в курсе происходящего.

Тем же вечером в реанимационное отделение поступили ещё две девушки и взрослый мужчина в коме. А ближе к полуночи стряслось и вовсе непонятное.

Находясь в помещении для дежурных врачей, мы услышали голоса медсестёр. Они с кем-то беседовали в коридоре на повышенных тонах. Мы разобрали, что им отвечают по очереди два мужских голоса. Один из незнакомцев посреди разговора громко рявкнул:

— Мы сейчас такое предъявим, не забудете до смерти!

— Пожалуйста, спокойнее, — окоротил кто-то первого. — Пациенты отдыхают.

— Тогда пусть… — и мужчина что-то прибавил гораздо тише.

Далее послышались шаги нескольких пар ног по направлению к лифту. Если предположить, какие события имели место в последнее время, то сопровождали незнакомцев, скорее всего, в реанимационное отделение.

— Может, прибыл влиятельный родственник одного из потерпевших, кому нет дела до часов приёма? — предположил Хисока.

— Давай станем невидимыми и пойдём за ними, — прошептал я.

Хисока согласился без колебаний. Мы телепортировались к дверям реанимации. Там незнакомцы, одетые в форму военных, перекладывали потерпевших с больничных коек на передвижные носилки, оснащенные всем необходимым для поддержания жизни.

Военных оказалось пятеро. Остальные, очевидно, были ниже по рангу и потому не встревали в разговор своего начальства и медперсонала.

— Что вы делаете? — ахали медсёстры. — Как мы завтра объяснимся с их родственниками?

Один из военных, на форме которого присутствовало внушительное количество нашивок, заложил руки за спину и важно сказал:

— Вы ничего не будете объяснять. По телевидению скажут, что обнаружен новый вирус, и в целях предотвращения его распространения мы вынуждены изолировать заражённых, пока не будет найден способ лечения. Вашу больницу закроют, остальных пациентов распределят по другим клиникам, а врачей, имевших контакт с пострадавшими, отправят на карантин. Также проверят всех, кто контактировал с заражёнными непосредственно перед госпитализацией.

Одна из медсестер, самая молоденькая, не сдержавшись, испуганно ойкнула.

— И ещё, — прибавил тот же военный, пока его люди выкатывали носилки в коридор. — Покажите списки всех, чья смена сегодня ночью. А потом выведите дежурных на первый этаж. Я собираюсь переговорить с ними.

Услышав это, я немедленно схватил Хисоку за руку и переместился вместе с ним к выходу из клиники.

— Жди здесь, — сказал я ему. — Когда тебя вызовут, объяснишь военному, что меня с утра не видел и понятия не имеешь, где я. Ничего не бойся.

— Да я не боюсь! — возмутился Хисока. — А ты куда?

— Пока похитители не исчезли, хочу проследить за ними. Похоже, наш стоматолог — мелкая рыбёшка. Крупная приплыла только что. Вот и надо узнать, кто за всем этим стоит.

Хисока горько усмехнулся и вымолвил без колебаний:

— Свою версию я уже неоднократно высказывал, и моё мнение неизменно.