— Теперь точно не верю, — с облегчением выдохнул я.
Напряжение вмиг ушло.
— Ты лжёшь. Мураки, которого я знаю, не мог желать моего спасения. Никогда!
Лилиан скептически хмыкнула.
— Если ты не задашь мне сейчас правильный вопрос, Асато, мы не сдвинемся с мёртвой точки. Я уже давно повторяю, что твой настоящий враг — не Мураки. Кажется, ты так и не понял. Если выберешься сегодня отсюда невредимым, потом до скончания веков обречён будешь гадать, правду я сказала или нет? Ведь если наше сражение выиграю я, то в новом мире, клянусь, я сохраню тебе прежнюю память и наделю бессмертием, чтобы ты постоянно вспоминал о случившемся и мучился. Но ещё до наступления Апокалипсиса ты сам измучаешь себя. Поэтому, пока есть шанс, узнай о причинах, по которым один из моих слуг позволил уничтожить свою душу. Назови любое имя, и я расскажу правду. Или навсегда забудь своё стремление докопаться до истины!
— Мураки Кадзутака, — сдался я, понимая, что мной снова манипулируют. — Хочу услышать его историю.
На лице Лилиан воссияла торжествующая улыбка.
— Значит, я не ошиблась. Слушай. Я уже рассказала о том, как вынудила его заключить со мной контракт, и том, что любила его, а он стремился к тебе. Почему — для меня загадка! Ты привлёк его внимание ещё на той чёрно-белой фотографии, сделанной в начале века Юкитакой-сан. А потом он увидел тебя живым в Нагасаки, и твои глаза стали его наваждением. Ты стал его худшим наваждением, Асато. Я ещё никогда не видела у взрослого человека такой одержимости. Представляешь, каково его самообладание, если, уверяю, он не показывал тебе своих чувств даже на один процент? Лишь я знала, ибо, когда мы были близки, моему телу приходилось испытывать силу его одержимости тобой. Но я не жаловалась, мне это нравилось.
Сердце забилось скорее. Оно колотилось всё громче, отдаваясь пульсацией в висках и затылке. Тело начинало гореть, словно объятое невидимым пламенем.
— Он хотел оставаться свободным и независимым в мыслях, желаниях и чувствах, но хранителю абсолютного амулета такая роскошь не позволена. Всё, что у Мураки оставалось в защиту против силы Ока, стремящейся подавить его — твой самодельный амулет из янтаря, некогда позаимствованный Юкитакой-сан. Но Мураки не мог часто использовать янтарь. Тот нарушал связь между Оком и сознанием хранителя и лишал Мураки магической силы. В таком состоянии Кадзутака не сумел бы исполнить свой замысел по возрождению Саки. Отказаться от мести, лелеемой много лет, было выше его сил, поэтому Мураки выбрал подчинение Оку и мне. Он собирал для меня души людей и наполнял кинжал силой, а Око в свою очередь давало силы ему. Чувства к тебе сбивали его с толку. Я видела его внутреннее смятение, несмотря на то, что он изо всех сил старался не обнажать душу. Но для меня ценностью обладал лишь он сам. Я хотела избавить его от грядущего контракта, поэтому однажды сама предложила приемлемый выход, и даже Око не возражало против такого решения. Я сказала Мураки, что освобожу его от необходимости исполнять контракт, если он заставит тебя дать мне клятву хранителя в нужный день вместо себя. Поняв, что я охочусь за тобой, как ещё за одним потенциальным хранителем, всерьёз опасаясь, что однажды я до тебя доберусь, Мураки решил: смерть для тебя станет лучшим выходом. Тогда он попытался возродить в твоём теле Саки, освободив, как ему казалось, твою душу от страданий. Он разрешил Ории-сан отдать твоим друзьям карту-ключ от своей лаборатории, попросив друга лишь выиграть немного времени для него. Он планировал, что Тацуми, Ватари и Хисока придут убить его, когда ты будешь уже мёртв, а Саки возрождён, и таким образом вы с ним освободитесь, а Саки останется пылать в вечном аду в твоём теле, связанный проклятием, вызывающим боль. Кроме того, Мураки очень рассчитывал, что после твоей и его смерти у меня не останется иного выхода, кроме как сделать Саки хранителем, — она пожала плечами. — Разумеется, этот план в любом случае провалился бы. Никаким синигами не под силу уничтожить того, кто заключил контракт с абсолютным амулетом. И Око сразу распознало бы подмену, почувствовав слабую и жалкую душу в твоём теле. Оно бы отвергло Саки.
— Всё же поступок Мураки не слишком похож на попытку спасения или самоубийства, — заметил я, совершенно не поверив её рассказу. — Твои объяснения не кажутся мне правдоподобными. Я по-прежнему склоняюсь к мысли, что Мураки обезумел из-за влияния амулета и пытался меня убить ради воскрешения Саки. Других причин у него не было.
— Ты всё ещё так думаешь? — Лилиан усмехнулась. — Слушай тогда дальше, это не конец истории. Позже, проводя эксперименты в военном бункере, Мураки пытался создать для меня нового хранителя, лучшего, чем вы оба. Он надеялся, что из Каэдэ Микако или выношенного внутри её тела маленького Рэндзи Саки всё-таки получится подходящая замена. Опять не вышло. Око отказалось рассматривать обе кандидатуры. Слишком слабые. После рождения Рэндзи Саки вопрос о хранителе встал особенно остро. Я спросила лорда Артура, жившего тогда со мной под одной крышей в Дареме, что всё-таки он выберет: отдать Оку тебя или принять клятву хранителя самому? Мы вполне могли бы шантажировать тебя здоровьем Хисоки, и ты бы наверняка согласился стать хранителем ради его спасения. Скажешь, нет?
Я решительно кивнул.
— Ради Хисоки согласился бы.
— Как я и думала, ты очень предсказуем. Однако Мураки, несмотря на мои уговоры, запретил мне приближаться к тебе и заговаривать на эту тему. На следующий день он дал клятву духа-хранителя. Добровольно связал себя с Оком, хотя мог освободиться от контракта, пожертвовав тобой. Итак, Асато, в мае девяносто девятого года Мураки избавил тебя от необходимости жить в чёрной пустыне, которую ты только что видел внутри меня, и предпочёл войти туда сам. Вчера он сделал то же самое.
Я издал неопределённый звук. Находясь рядом с ней, я уже привык к постоянной лжи. Значит, она чем-то шантажировала Мураки и вынудила его вчера согласиться на уничтожение собственной души? Тем не менее, её признанию о намерении Мураки пожертвовать собой ради меня я по-прежнему не верил.
— Да, я снова солгала насчёт исключительно «добровольного согласия». Пришлось, иначе всё это не звучало бы столь захватывающе. Ничьё решение отдать свою душу на растерзание не бывает добровольным. Я призналась Мураки, что хитростью заманила тебя в замок и собираюсь отправить блуждать по подземному лабиринту. Случись такое, ни твой амулет, ни твой хозяин не сумели бы пробраться туда. И ты бы выхода не нашёл. Я не смогла разрушить амулет синигами, разорвать его связи с владельцем и хранителем, но я вполне способна была сделать тебя вечным пленником замка. То, как я некогда поступила с другим Мураки, замуровав его в роскошных апартаментах, являлось верхом гостеприимства, за которое мне отплатили чёрной неблагодарностью. С тобой я не собиралась церемониться. Ты бы попал в настоящий ад на многие сотни лет, о чём я незамедлительно сообщила своему хранителю, уточнив, что единственный действующий вход в подземный лабиринт можно, конечно, запечатать прежде, чем ты туда попадёшь, и таким образом спасти тебя, однако каждый, кто попробует это сделать, наткнётся на установленное мной заклятие разрушения души. Поверь, если бы Мураки не решил запечатать лабиринт, ты бы уже оказался там и не слушал сейчас мою исповедь. Разумеется, Мураки в моём присутствии сделал вид, будто твоё будущее его нисколько не интересует. Однако спустя полчаса он приказал Ятоноками и Курикаре запечатать вход. Они оба наткнулись на заклятье и пострадали, но закрыть лабиринт, естественно, не смогли. Тогда Мураки отправился туда сам. Он успел закрыть вход, но тоже получил проклятие. Чего-то подобного я и ожидала. Выбирая между своей душой и твоей, он опять пощадил твою. Тебе не кажется, что это несколько несправедливо? Поэтому в благодарность за своё спасение и из уважения ко мне за то, что я честно рассказала тебе правду, ты должен помочь. Уничтожь Хрустальный Шар, Асато. Это единственное, что я прошу! И тогда возможно, если ты немного поторопишься с выполнением этого нетрудного задания, я, наверное, вспомню, как отменяется заклятие разрушения души, наложенное менее суток назад? Может, у нас ещё получится обратить его вспять, и никто не пострадает, даже Ятоноками с Курикарой. Или судьба Мураки и этих двоих тебе безразлична? Разумеется, они ведь все монстры и чудовища. Тогда, конечно, ступай. Не смею задерживать. Возвращайся в Сибуйя и будь счастлив!
