— А потом решил встретиться с отцом? — предположил я.

Язык пересох, и во рту отчётливо ощущался горький привкус.

— Верно. В назначенное время ты прибыл на условленное место и впервые увидел Кзндзиро-сан. Вы долго разговаривали. Отец просил тебя стать владельцем Ока и уехать с ними в Англию. Рири-тян умоляла о том же. Она знала, что энергия амулета невыносима для неё. Бедняжка всерьёз опасалась, что демонический кинжал в конце концов поглотит её душу. И это случилось впоследствии, как видишь.

Новое чувство вины, свалившееся на плечи, казалось, сейчас раздавит…

— Прекрати! — одёрнул меня Асато, уловив мои мысли. — К чему теперь сожалеть? Чем больше ты винишь себя, тем хуже делаешь тем, кого пытаешься спасти. Оку только того и надо, чтобы амулет синигами вместе с тобой и твоим хозяином перешёл на сторону тьмы. Тогда некому и не с кем будет сражаться. Рири-тян из твоего мира позволила поглотить свою душу, моя Ририка всё ещё борется. А ты… обязан победить ради всех! Поэтому прекрати сожалеть о прошлом и задумайся, наконец, о будущем!

— Говори, — совладав с эмоциями, попросил я. — Хочу знать, что было дальше. Судя по всему, я отказался от предложений, сделанных отцом и сестрой?

— Наотрез. Ты не собирался иметь ничего общего ни с магией, ни с демоническими амулетами, ни с семьёй Эшфордов. Ты хотел жить, как обычный человек, рядом с Ру-тян и Акеми-сан. Но отец взял с тебя слово, что ты подумаешь ещё, через неделю снова встретишься с ними и дашь окончательный ответ. Тогда ты предложил отцу остаться в Коива и жить под одной крышей. Кэндзиро и Рири-тян резко отозвались, что после того, как они выяснили все подробности случившегося, придя в ваш дом и поговорив с твоей тётей пару часов назад, для них неприемлемо снова встречаться с невольной убийцей твоей матери, не говоря о совместном с ней проживании. Они ненавидели Акеми-сан и Руку и не понимали, почему ты, узнав правду о смерти Аюми, продолжаешь защищать приёмную мать и кузину. Кэндзиро был уверен, что, побеседовав с ним, ты немедленно решишь принять фамилию Эшфорд и покинуть Японию, забыв про семью Цузуки навсегда. Но ты сопротивлялся, поэтому тебе дали время на размышление. Отец обещал снова встретиться с тобой на железнодорожной станции. Он предупредил, что если ты и через неделю предпочтёшь остаться с убийцами, то они с Рири-тян навсегда забудут о тебе. Более того, Око сотрёт твою память, и ты их больше никогда не увидишь и даже не вспомнишь о них, потеряв уже навсегда. Ты начал колебаться и сомневаться, и это продолжалось, пока ты шёл домой. Но распахнув дверь и увидев обеспокоенные глаза Руки, даже ни минуты не размышляя, ты осознал, что готов забыть кого угодно, только не её. Ты выбрал двоюродную сестру вместо родной…

— И тем выбором погубил обеих, — невольно завершил я фразу.

Горькое понимание пронзило сердце.

— Увы, тот же выбор сделал и я. Но для нас, согласись, не существовало никакого будущего в Англии. Акеми-сан была единственной матерью, которую мы знали, а Ру-тян — единственной сестрой.

— Конечно.

— Поэтому ты заверил Руку и маму, что через неделю встретишься с отцом и сообщишь ему о своём намерении остаться в Коива. Рука была против вашей новой встречи. Она просила тебя не уходить, так как у неё появилось дурное предчувствие о некоем бедствии, которое должно произойти в тот день. Но как ты мог не пойти в последний раз на встречу с отцом и сестрой, зная, что вскоре Око сотрёт тебе память? Ты пошёл. Вопреки ожиданиям, тебе сохранили воспоминания. Отец и Ририка сумели, пусть и с трудом, понять твои чувства, о которых ты им честно сказал. Они отпустили тебя, оставив свой адрес в Дареме. Они рассчитывали, что однажды ты передумаешь и приедешь. Но даже им не было известно в тот миг о трагедии, случившейся в твоё отсутствие… Вернувшись домой и обнаружив Ру-тян и маму мёртвыми, ты потерял контроль над собой. Именно в ту минуту Око, уловив всплеск твоей энергии, сообщило Кэндзиро и Ририке о смерти Акеми-сан и Руки. Отец и сестра бросились к тебе на помощь. Рири-тян пыталась позвать врача и полицейских. Отец находился поодаль, ведь ты не позволял никому приближаться к себе. Он создал защитный барьер вокруг тебя, чтобы собравшаяся возле дома толпа не посмела тебе навредить, пока ты беспомощен. Но ты вдруг вскочил, с лёгкостью разорвал барьер и побежал прочь. Ты мчался так, что тебя трудно было догнать. Рири-тян и отец смогли добраться к берегу Эдогава, когда город уже полыхнул. Ты пытался сжечь себя вместе с жителями. Помнишь?

— Словно сквозь туман. Помню, как Ририка рвалась через кольцо огня, а я кричал, что не знаю, кто она, и не желаю знать. Я считал её демоном, исчадием ада.

— У тебя помутился рассудок от горя. Кэндзиро и Рири-тян должны были это понять, но не поняли. И это предрешило будущее. С помощью Ока твоя сестра и отец пытались погасить огонь, но ты вдруг спросил, не они ли убили твою семью, чтобы лишить тебя выбора и заставить уехать с ними.

— Я спросил это?! — внутри всё оборвалось.

Эту часть случившегося в Коива я совершенно забыл. К счастью для себя. Я бы не смог жить спокойно ни дня, ни минуты, помня о таком!

— Да. Когда отец и Ририка ответили отрицательно, ты крикнул, что не веришь ни единому их слову. Назвал их лжецами. Обвинил в том, что они ничуть не лучше тех, кто травил и пытался уничтожить твою семью все эти годы. Заметил, что горло Акеми-сан и Ру-тян перерезали кинжалом и, видимо, именно этот кинжал сейчас украшает шею Ририки. Потом… ты пообещал, что убьёшь отца и сестру вместе с остальными жителями Коива. И направил огонь на них.

— Как я мог сделать такое?!

Невозможно! Неужели в глубине души я действительно убийца, как и говорил Энма?!

— Ты был не в себе, Асато, а на Кэндзиро и Рири-тян влияло Око. На угрозу владельцу и потенциальному владельцу амулет мог ответить только атакой. Наполнив разум твоего отца гневом, Око вынудило его напасть на тебя. Вы с Кэндзиро-сан довольно долго сражались, уничтожив остатки Коива. Наконец, поняв, что победы в сражении не будет, отец проклял тебя, назвав предателем. Он в твоём присутствии поклялся дочери, что с этой минуты только она станет считаться его наследницей и владелицей амулета. А потом попросил Рири-тян стереть тебе память. По мнению Кэндзиро, ты больше не был достоин помнить о том, что некогда он искал тебя и называл своим сыном. Кроме того, ты должен был забыть об Оке, чтобы однажды вместе со своей невероятной силой не стать препятствием для осуществления планов сестры по изменению мира. По просьбе отца Ририка стёрла тебе память о последних двух неделях твоей жизни. А затем Кэндзиро попросил заставить и его забыть о том, что когда-либо он находил тебя живым и беседовал с тобой. Он сказал дочери, что предпочтёт отныне считать тебя снова мёртвым, нежели чем помнить твоё предательство и попытку убить их. Рири-тян исполнила его просьбу. Затем вместе с отцом она телепортировалась в Дарем. Таким образом, воспоминания о случившемся в Коива остались только у неё.

— И, разумеется, с того дня Ририка возненавидела меня и начала считать предателем.

— Безусловно. Она испытывала сильную горечь и боль, ведь в отличие от отца всё помнила. Спустя несколько недель, остыв от гнева, Ририка снова попыталась отыскать тебя. Однако ты опять пропал из поля зрения Ока. Амулет не сумел обнаружить твоего местонахождения и предположил, что ты погиб в своём же огне. И Ририка поверила и сдалась. Но дальше между мирами возникли существенные отличия. Через семь лет в моём мире вездесущий голос двойника сообщил Рири-тян, будто знает, где я и какова моя дальнейшая судьба. Я находился в Токио, в частной клинике доктора Мураки и в скором времени был обречён на самоубийство и вечные мучения в аду. Двойник Ририки призналась, что меня ещё можно спасти, если до того дня, когда мне предначертано умереть, я дам клятву духа-хранителя. Рири-тян, даже не задумываясь о том, лжёт ли невидимый голос, решила тайком от отца вернуться в Японию и попытаться спасти меня. Именно в тот день наши с тобой судьбы пошли разными путями.