В начальной школе сестра часто помогала мне с уроками, и мы просиживали часами над моими заданиями. Ру-тян пыталась подтянуть мою хромающую на обе ноги успеваемость.

— Отличника из тебя не выйдет, — грустно вздыхала она, — но выучить материал хотя бы на «В» ты должен!

Я старался, но у меня скверно получалось. В глубине души я совершенно не стремился к хорошим оценкам. Постоянно отвлекался. Ничего не мог поделать с собой, но когда Рука садилась рядом и начинала что-то объяснять, я смотрел на нежную кожу её щёк, на ниспадавшие до талии пряди густых иссиня-чёрных волос, представляя, как здорово перебирать их пальцами, заплетая в косы. Или о том, как мы могли бы гулять с ней под осенними клёнами, взявшись за руки. Или танцевать посреди парка Сёва, или любоваться изумрудно-серебристыми водами Китаками. А потом образ расплывался, и я оказывался на берегу озера Юхацу с Йошико …

— Опять заснул?! — Рука сердито расталкивала меня. — Просыпайся! Что за беспечный парень!

Я поднимал голову с измятой тетради и сладко зевал, за что получал ощутимый подзатыльник:

— Не буду больше заниматься с тобой! Вот лентяй!

Но я не был лентяем. Просто безнадёжным мечтателем, чьи мечты не могли осуществиться.

Фыркая, Ру-тян уходила, но через пять минут возвращалась, снова будила меня и заставляла решать очередную задачу.

К концу учебного года ей с трудом удалось подтянуть мою успеваемость с «D» и «E» до очень нетвёрдых «C». На большее я был просто не способен.

Встал вопрос о том, стоит ли мне поступать в среднюю школу или устроиться на работу, например, в какой-нибудь магазин. Я готов был выбрать второе, но родители внезапно воспротивились.

— В старшую школу можешь не идти, — сурово заметил отец, выслушав мою просьбу, — но среднюю закончи обязательно, иначе лишишься наследства!

Мама высказалась короче, но её угроза была не менее действенной:

— Никакой домашней выпечки до конца жизни!

У меня не осталось выбора. Я поступил в первый класс средней школы, где судьба послала мне неожиданный подарок — встречу с Йошико-тян. Девочка перевелась в мой класс и теперь сидела за соседней партой. А через неделю семья Обата переехала в освободившийся дом, расположенный напротив, и мы с Йошико стали вместе ходить на занятия. Мы быстро подружились. Всё получилось так легко, что с моей стороны не потребовалось прилагать никаких усилий. Я не верил собственному счастью.

— Вот ты и повзрослел, Асато-кун, — потрепав меня по волосам, сказала однажды вечером Рука. — Даже невеста появилась!

Я снова смутился. Йошико в качестве будущей жены я совершенно не представлял. Конечно, она мне очень нравилась, и я бы ради неё сделал, что угодно. Но жениться? Никогда!

Добросердечные одноклассники ещё в прошлом году поделились со мной любопытной информацией о том, чем занимаются мужья и жёны, оставшись наедине. Эта новость ввергла меня в панику. Я отказывался верить, пока мальчишки не ткнули меня носом в познавательные книги для взрослых, чтобы я окончательно удостоверился.

Щедрая и великая Аматэрасу-омиками, я никогда не смогу предложить Йошико заняться со мной подобными вещами! Даже спустя десять лет, когда мы вырастем! Мы ведь с ней друзья. Пусть всё так и останется.

Кошмар, разрушивший жизнь моей семьи, опять случился летом. Недаром с шестилетнего возраста я ненавидел это время года!

В конце июня мы с Йошико стояли возле её дома и обсуждали предстоящие экзамены, неотвратимо приближавшиеся с каждым днём. Я отчаянно жестикулировал, чтобы рассмешить девочку и показать ей, как сильно боюсь, и в этот миг она снова увидела мелькнувший под моим правым рукавом кусочек янтаря.

— Что за талисман ты носишь? — с любопытством спросила Йошико.

Я смутился.

— Подарок анэсан. Оберег от злых духов.

— Покажи!

Я медленно подтянул рукав рубашки вверх и позволил Йошико рассмотреть янтарь.

— Красивый! — восхищённо ахнула девочка. — Словно весь сияет! Да и шнурок сплетён здорово. Как твоей сестре удалось соединить два разных типа плетения?

— Она у меня талантливая. Всё на свете умеет, — похвастался я.

— Дашь примерить?

Я заколебался.

— Нельзя? — опечалилась Йошико. — Но почему?

Её умоляющему взгляду я не смог противиться. «Да ничего не случится, если я ненадолго сниму амулет. Всего на минутку. Это же Йошико. Рядом с ней я в безопасности!»

— Хорошо. Только я отвернусь, ладно?

— Зачем?

— Чтобы амулет не потерял силу, — слукавил я.

— Как скажешь.

Я повернулся к ней спиной и через плечо протянул девочке янтарь. Йошико восторженно захлопала в ладоши.

— Ух, как здорово! Слушай, а твоя сестра сможет сделать такой же для меня?

Я не успел ответить. Откуда-то из проулка на мою беду вывернулся младший брат Гото Масаши — Дзиро, бывший одноклассник Йошико. И, по недавнему признанию моей подруги, наглец, каких свет не видывал. Что-либо предпринимать было поздно.

Дзиро вразвалочку подошёл ближе, внимательно пригляделся ко мне и ехидно присвистнул.

— Эй, ты, придурок из 1 «А», что с глазами сотворил? Раскрасил и не отмыл? Фу, выглядишь ещё глупее, чем обычно. А кто это у тебя за спиной? О, Йошико? Привет! Встречаешься с тупым неудачником? Поздравляю.

— Заткнись, Дзиро, — сухо вымолвила девочка. — Иди дальше своей дорогой.

— Наследница гайдзина и буракумина изволит гневаться?

— Немедленно извинись перед Йошико-тян! — вспыхнул я, сжимая кулаки и подступая ближе.

— Мне? Извиняться? Пфф. Это тебе стыдиться надо, что твоя сестра шлюха, и об этом вся школа знает. Каждый день в кабинет к директору таскается и потом подарки от него получает. Хорошо, что мой брат одумался и бросил её!

Я размахнулся, целя кулаком в его переносицу. Дзиро ловко увернулся, подскочил к Йошико и, вырвав у неё мой амулет, собрался зашвырнуть его за чужую изгородь, но я перехватил руку мальчишки. Пальцы разжались, и янтарь упал на дорогу.

— Отпусти!!! — завизжал Дзиро. — Мерзкий выродок с глазами демона!!!

Он пытался высвободиться, но я крепко держал его.

— Больно!!!

— Будет ещё больнее. Проси прощения у Йошико и у моей сестры! Быстро!

— Асато, отпусти его! Пусть уходит! — испуганно попросила моя подруга.

— Хочешь, чтобы я отпустил?

Я не узнал собственный голос: он прозвучал низко и хрипло.

Где-то в глубине тела, разгораясь, полыхало пламя. Оно сжигало сердце, расплавляло кровь, просясь на свободу.

— Да! Дай ему уйти!

Я заставил себя отпустить руку Дзиро, но тот внезапно повернулся к Йошико и со словами:

— Лживая гадина! — изо всех сил толкнул девочку.

Йошико больно ударилась спиной о край изгороди. Даже не обернувшись, Дзиро пошёл прочь.

Мир покрылся сетью огненно-алых трещин, фейерверком взлетел к небу и осыпался осколками. Снова появилась разрывающая боль в ладонях, ощущение стремительно накаляющихся рук. Я не мог это контролировать, не способен был остановить, хотя пытался, сжимая мускулы из последних сил… Поздно!

Пламя вырвалось, зашумело, скрутилось смертоносным кольцом. До меня донёсся отвратительный запах горелой плоти. В ушах зазвенело от судорожных воплей и предсмертных хрипов.

Всё повторялось, как в Акита. Умирающий мальчик корчился в агонии у моих ног. Из ближайших домов выскакивали, что-то громко крича, знакомые и незнакомые люди… А я ничего не воспринимал, кроме одной мысли, пульсирующей в висках: «Я проклят. Я грешник. Убийца».

На негнущихся ногах Йошико приблизилась ко мне, вцепилась в мои плечи. Она хотела спросить что-то, но бледные трясущиеся губы не повиновались ей. Не вымолвив ни слова, она рухнула на землю. Я уселся рядом, притянул бесчувственную девочку к себе и, обратив лицо вверх, закричал, срывая голос.

С детства я не верил в богов, которым поклонялись родители, наверное, поэтому небеса и ад, вместо того, чтобы даровать мне желанную смерть, равнодушно отвернулись от меня.