Мы оба возбуждены до пьянящего головокружения, до горячей истомы. Он садится на покрывало и сажает меня сверху, лицом к себе, прижимая мои колени к своей талии, и я уже не понимаю как, но он быстро входит в меня, и мне, как ни странно, совсем не больно. Наоборот, я испытываю невероятное наслаждение от нашей близости. Я плачу, кричу, обхватывая его за шею руками, зарываюсь в его волосы, двигаюсь с умопомрачительной скоростью, стремясь впитать, почувствовать, поймать как можно больше за отпущенные мгновения. Но мне мало, и ему тоже. В самый ответственный момент он выскальзывает из-под меня, несмотря на мои отчаянные протесты, переворачивает на живот и начинает гладить по спине, успокаивая.

Ложится сзади, обхватывая всей поверхностью своего восхитительного, безупречного тела. Целует, что-то шепчет на ухо, и вдруг неистово прихватывает зубами плечо с глухим, почти звериным рычанием. Меня пробивает дрожь.

Я снова чувствую его в себе — неудержимого, страстного. И всё повторяется сначала. Нарастающее возбуждение, почти экстаз, не достигнув апогея, срываются, когда он, дразня, покидает моё бунтующее тело.

Не выдержав, я переворачиваюсь, грубо хватаю его за плечи, оплетаю ногами и руками, заставляя прижаться к себе.

— Не отпущу! Не уходи! — вырывается из моих губ.

— Ты не столь давно требовал оставить тебя в покое? Разве нет? — с видом победителя смеётся он.

— Я тебя ненавижу! —, но фраза звучит фальшиво, и мы оба знаем это.

— Понимаю, — с коротким смешком кивает он. — Но желание быть со мной гораздо сильнее, и ты ничего не можешь с ним поделать. А моя страсть еще огромнее твоей, хотя тебе и кажется, что всё совсем наоборот. И я точно так же себя за это ненавижу. Ты уничтожаешь мой годами отработанный самоконтроль. Разбиваешь веру в то, что подобное влечение — лишь обман и иллюзия.

И с этими словами, без промедления войдя в меня снова, он несколькими уверенными движениями доводит нас обоих до желанной развязки. И я уже не помню, что кричу на пике наслаждения. Наверное, что счастлив, и мне хорошо, как ни с кем в жизни не было. Всё верно. Мы оба демоны. Только мы можем полностью удовлетворить друг друга.

Я вскочил, задыхаясь, и осмотрелся по сторонам. Я находился на скамейке под сакурами неподалеку от жилого корпуса Энма-Тё. Рядом со мной на деревянном сиденье застыл Хисока.

Глаза его были пугающе пусты. Он не шевелился, будто охваченный заклинанием неподвижности. Влажные пальцы юноши сжимали мою ладонь.

Я осторожно провёл по щеке Хисоки тыльной стороной кисти. Никакой реакции. Тогда я позвал паренька по имени. Снова ничего. Только из широко распахнутых глаз его вдруг скатились две слезинки.

— Цузуки-сан, — едва слышно вымолвил мой напарник. — Оказывается, тебе на самом деле нужен вовсе не я…

— Что?! — я не мог поверить своим ушам. — Хисока, о чём ты?

— О твоём сне… Или, скажешь, не помнишь, что тебе снилось?

Краска залила меня до кончиков ушей.

— Это всего лишь отвратительный кошмар!

— Не сказал бы, — горько усмехнулся он.

— Поверь, я сам себя презираю! Я бы рад был, если б мне такое вовсе перестало сниться!

— По отношению ко мне ты никогда не был таким, — с сожалением произнес юноша.

— Каким?

— Сгорающим от желания. Жаждущим. Ненасытным. Неужели Мураки так сильно сумел привлечь тебя?

— Я ненавижу его всеми фибрами души, как и ты!

— Почему же ты тогда с таким удовольствием занимаешься с ним любовью в своих снах?! — закричал мой напарник. — Не лги хотя бы самому себе!

В тот миг я остро осознал его чувства, даже не будучи эмпатом.

Я не знал, что ему ответить, как разубедить… Внезапно юноша с грустью посмотрел на меня и произнёс:

— Даже если однажды ты сделаешь это с ним наяву, я всё равно буду продолжать любить тебя, — с этими словами он встал со скамейки и поспешил прочь вдоль по аллее.

Я раскрыл рот, желая его окликнуть или броситься за ним, но понял вдруг, что не сумею сейчас изменить ситуацию в лучшую сторону, только всё окончательно испорчу. И решил запастись терпением и выждать время, а потом попытаться еще раз доказать Хисоке, что он ошибается насчёт меня.

На следующей неделе Вакаба притащила в наш отдел весьма забавный квест, разработанный наскоро кем-то из персонала Дворца Свечей. Коноэ-сан сразу всех предупредил: «Увижу вас занятыми не работой — прибью по второму разу, не посмотрю, что вы бессмертные». А мой завтрак, обед и ужин в случае доказанного свидетелями злонамеренного безделья пообещал отнять у меня и съесть самолично.

Но разве кому-то суровое предупреждение босса помогло отказаться от забавы? Нет, конечно. Я сразу попросил Вакабу прикупить шефу побольше коричных рулетов и отнести в кабинет с утра пораньше. После чего мы всем отделом с чистой совестью приступили к совместным путешествиям по виртуальному миру.

Спустя три часа в помещении заморгал свет, а потом и вовсе упало напряжение ниже критической черты, отправив все наши компьютеры в одновременный аут.

— Не-е-ет! — раздавались изо всех углов отчаянные вопли синигами. — Только не сейчас, когда я почти добрался до заколдованной башни!

— А я сундук с сокровищем откопал!

— А я почти уговорил нового шики присоединиться ко мне!

— Замолчали все немедленно! — холодно скомандовал Тацуми. — Меня куда больше интересует, почему ни у кого из нас до сих пор нет качественных блоков бесперебойного питания?!

— А потому что, — язвительно поделилась догадками Вакаба, — кое-кто проел все запланированные на апгрейд деньги в позапрошлом месяце. Туда же особой статьей входили и средства на закупку новых блоков взамен сгоревших пять недель назад во время каких-то странных опытов Ватари! Ты не знаешь, Цузуки-сан, кто бы это мог быть? — хитро полюбопытствовала девушка.

Я ощутил всей поверхностью кожи, как в темноте на мне скрестились многочисленные рентгеновские лучи откровенно неприязненных взоров. И чего всегда оказываюсь виноват именно я? Ну да, я чаще других захаживаю в разные кафе и магазины, особенно в кондитерские отделы, но это же не повод обвинять меня сразу во всех грехах!

— Ладно, ладно, — примирительно заговорил Тацуми, — сейчас я пойду и попробую разобраться, что произошло. Чёрт! — послышался грохот.

Очевидно, в непроглядной тьме мой бывший напарник врезался в допотопный ксерокс, украшавший окно напротив.

Больно, знаю. Сколько раз сам в эту железяку лбом вписывался, причём при свете дня…

Наконец, ответственный секретарь Энма-Тё выбрался наружу в коридор, по которому со свечами в руках носились сотрудники остальных отделов, пытавшиеся понять, что случилось.

Один я оставался совершенно спокойным, как золотой Кришна. Или Будда? Да ну их, вечно путаю!

Я и так достаточно переволновался на прошлой неделе, когда Хисока перестал общаться со мной и удостаивал лишь коротким кивком в качестве приветствия по утрам и в конце рабочего дня.

Новых расследований на Земле не намечалось, поэтому шеф никуда не отправлял нас вдвоём, и Хисока, кажется, только радовался этому обстоятельству. Мой напарник по-прежнему переживал из-за меня, но он испытал слишком сильное потрясение, подсмотрев худший из моих снов. И, безусловно, хотел дать мне шанс разобраться в своих чувствах самому.

А я не представлял, как теперь убедить его, что мне не нужен никто, кроме него, и что мои сны — просто ненавистные кошмары. Не зная, как подступиться к разговору, я каждое утро кивком отвечал на его молчаливое приветствие и стыдливо отводил глаза в сторону.

Подача электричества возобновилась час спустя.

Встряхнувшись от мрачных мыслей, я взглянул на компьютер и убедился, что он перезагрузился и готов к работе. Я с предвкушением подумал о продолжении интересной игры, но тут внезапно заметил, что над стрелкой «мыши», случайно оказавшейся на значке сетевого окружения, высветилось сообщение: «Найдено два новых соединения».