Подняв с пола толстовку, что он прихватил из своего логова, он надел ее на девушку, не вытаскивая связанные руки из рукавов, а этими же рукавами обвязал девушку за талию и привязал к горячей трубе. Не такой горячей, чтобы обжечься, но и холодно Мяте точно не будет.

– Больно! – заскулила девушка, жалобно показывая на ноги.

– Потерпишь, – хмыкнул мужчина и достал последние предметы из заднего кармана джинсов: маленькую бутылочку с водой и таблетки.

– Открой рот! – строго приказал он, но Мята лишь закусила нижнюю губу и замотала головой.

Надо было с таблеток начинать, так бы хоть не орала и плакала!

– Это. Твое. Лекарство! – сердито прорычал Ловчий, показывая девушке названия на упаковках. – Открывай!

И не дождавшись, пока она выполнит приказ, он зажал пальцами ее щеки и всунул в открытые губы две таблетки.

– Запивай! – мужчина приставил к губам горлышко бутылки и осторожно влил воду.

И все же Мята закашлялась, и тонкая струйка лишней воды потекла по ее подбородку и шее вниз за ворот толстовки.

Это было последней каплей. Желание стало почти невыносимым и Ловчий с рыком сжал кулаки, чем вызвал новую порцию паники и слез у девушки. Тогда мужчина отгрыз зубами еще один кусок скотча и заклеил девушке рот. Ее крики и мольбы превратились в неразборчивое мычание, немного похожее на стоны, что Мята издавала этой ночью.

– Твою ж мать! – выругался мужчина. – Ты можешь просто заткнуться и ничего не делать?!

Мята притихла и замерла на месте.

– Наконец-то! – рявкнул он. – Сиди теперь тут! Когда посчитаю нужным – тогда отпущу! Хоть один звук услышу – ей богу прибью! Все!

Мужчина вышел из котельной, стукнув тяжелой щеколдой на двери и провернув два раза ключ в замке, а Мята осталась одна-одинешенька, обездвиженная с тонким лучиком света от фонарика на полу.

– Где Мята?! – первым делом выкрикнул Игорь Разин, когда в подвал наконец соизволил прийти Ловчий. Разин всю ночь провел в связанном состоянии и сейчас у него жутко ломило все суставы. – Что ты с ней сделал?!

– Не волнуйся, ей понравилось, – сально улыбнулся мужчина.

Ловчий придвинул хлипкий стул поближе к Разину, развернул спинкой вперед и осторожно уселся.

– Советую тебе забыть об этой девушке, – с ленцой говорил он, – и начать спасать свою шкуру. У тебя ведь, вроде как еще дочь имеется.

– Чего ты хочешь? – нетерпеливо спросил Разин, поморщившись от боли в боку. Вчера, когда он бросился на защиту Мяты ему сильно прилетело от того самого «шкафа».

– Сотрудничество, – коротко ответил Ловчий. – Сдашь всех своих людей, отдашь клуб, и я не трону тебя и твою дочь.

– Без своих людей я долго не проживу! – сердито выплевывал каждое слово Разин.

– С ними, как видишь, тоже, – усмехнулся Ловчий. – Но… если тебе условия не подходят…

– Что я должен делать? – сдался Разин, едва переводя дыхание из-за боли и онемения во всем теле.

– Твой клуб – интересное место. Я собираюсь переловить всех, кто мне нужен через него, ну и все. Ты с дочерью потом благополучно свалишь и больше никогда не будешь попадаться мне на глаза, а что делать с твоим людьми я решу сам.

Разин сердито сопел, с ненавистью глядя в глаза своему собеседнику.

– Смотри сам, – Ловчий пожал плечами. – Твой клуб все равно уже мой, а ты и твои люди считай уже мертвы. Мне глубоко забить на твою помощь. Условия я тебе поставил только потому, что Мята уж очень постаралась, чтобы я дал тебе хоть какой-то шанс на жизнь. Кстати, спасибо тебе за такую горячую девку, еще и не тронутую.

Разин сжал зубы от злости и опустил голову.

– Как я помогу тебе без своих людей? – процедил Разин.

– Сам придумаешь, – обыденно отвечал Ловчий, снова возвращаясь мыслями к связанной Мяте. Не пережал ли он ей там чего, пока обездвиживал?

– Тогда мой ответ – нет, – Разин гордо поднял голову, показывая, что готов достойно принять расправу над собой.

– Хорошо, – отказ Игоря никак не задел Ловчего.

Мужчина вышел из подвала и направился к той самой котельной, что магнитом тянула его назад.

Открыв тяжелую железную дверь, он снова увидел свою бедовую девчонку и выдохнул с сожалением. Ловчему не хотелось использовать ее так жестоко, но надо было «добивать» Разина, пока тот еще способен соображать.

Мята жалобно подняла глаза на мужчину, но несмотря на несчастный вид, было видно, что девчонка зря времени не теряла. За это время ей почти удалось вылезти из толстовки Ловчего. Еще минут пять, и она бы точно высвободилась из плена.

Вовремя зашел.

– Послушай, сладкая, – мужчина ласково убрал выбившиеся пряди волос с лица девушки. – Ты потерпи немного, пока этот Разин не расколется, ладно?

Девушка не понимающе уставилась в лицо Ловчему, словно он говорил на непонятном языке.

Но объяснять что-то нет времени, поэтому придется немного помучить бедняжку.

Ловчий развязал рукава толстовки и снял ее с девушки, а затем подхватил на руки и вынес из котельной.

Мята не скулила и не брыкалась, наоборот, к удивлению мужчины, она набросила свои связанные ручки на шею Ловчему, прижалась лбом к его щеке и задрожала. Из-за резкой смены температур, наверное.

– Закрой глаза и, что бы ни случилось, не открывай, ладно? Я буду с тобой, – приказал Ловчий и проследил, чтобы Мята подчинилась. Но, увидев нерешительность в ее глазах, он добавил. – Больно не сделаю.

Затем он внес девушку в небольшую комнату, где всего несколько минут назад его подельник Косарь выбивал информацию у одного из дружков Разина. Человек Разина был без сознания, весь в крови, поэтому Ловчий не хотел, чтобы Мята увидела это. Остановившись возле мужчины, привязанного к стулу, Ловчий поставил девушку на ноги спиной к нему и принялся обмазывать кровью того бедняги.

Мята дернулась и распахнула глаза, но Ловчий тут же приказал ей сделать обратное.

– Потерпи, – сказал он у самого ее уха, бережно поддерживая за талию. – Сыграй свою роль хорошо, и я потом лично тебя отмою.

Мята поджала хрупкие плечи, очевидно, борясь с брезгливостью, но все же кивнула в ответ.

Через пять минут девушка выглядела так, будто это ее пытали всю ночь. Для пущего эффекта, Ловчий еще сгреб немного глины с землистого пола и нанес грязь поверх кровавых пятен на локтях, коленях и висках девушки.

– Последняя деталь, – шепнул мужчина ей в ушко и увидел, как по шее девушки пробежали мурашки. – Не бойся.

Мужчина рванул на ее груди тонкую футболку, и только теперь остался полностью доволен проделанной работой.

Вновь подхватив бедняжку на руки, он понес ее к Разину, заранее предвкушая победу.

– Можешь открыть глаза, – разрешил он, а затем спросил. – Ты ведь хочешь, чтобы я отпустил Разина?

Мята быстро закивала, поблескивая на свету испачканной кожей.

– Тогда постарайся разжалобить его и склонить на сотрудничество со мной. Если у тебя не получится, мне придется его избить. Ясно?

Мята снова закивала, жалостливо сдвинув бровки на переносице.

Ловчий нахмурился ее жалкому внешнему виду, а после наконец внес внутрь.

Ловчий внес меня в подвал, и я тут же выхватила взглядом родную фигуру своего любимого мужчины – Игоря Разина. Тусклая лампочка едва освещала помещение, но я бы увидела Разина даже в кромешной темноте, даже полностью ослепнув.

Сердце ёкнуло в груди, когда я оглядела его внешний вид и, не дожидаясь пока Ловчий меня отпустит, я взбрыкнула и спрыгнула с его рук. Идти со связанными ногами я не могла, поэтому я дважды перекатилась по полу, чтобы быстрее сократить расстояние между нами.

– Мята, – Разин осмотрел меня взглядом, полным сожаления. – Что он с тобой сделал!

Резким движением я оторвала скотч от своего рта и с остервенением принялась грызть его на запястьях.

– Развяжи его! – в ярости крикнула я Ловчему. – Пожалуйста!

Ловчий с готовностью подошел, словно только и ждал моей команды, и раскрыл на ходу нож. Однако, вопреки моим ожиданиям, он не перерезал веревки Разину, а схватил меня за волосы и приставил нож к моему горлу.