– Чего уставилась, курва? – тут же отреагировал «шкаф». – Ощипать тебя, попутавшую?

Хотелось прямо сейчас наброситься и выколоть собственными ногтями ему глаза. Но я тут же подавила в себе агрессию. Моя атака только усугубит ситуацию.

– Мята, – Разин строгим шепотом приструнил меня. – Будь умнее!

С немым обожанием я взглянула ему в глаза. «Будь умнее». Это было его любимое наставление в мой адрес. С того момента, как я оказалась в его доме, он ставил меня на место именно такими словами. И я всегда «была умнее». И в те моменты, когда не видела берегов из-за своей злости, и в те моменты, когда признавалась в любви Разину. Я всегда должна была замолчать и «быть умнее».

Да, я любила Игоря Разина. Самой сильной и преданной любовью. Когда в четырнадцать лет я сбежала от пьющей матери, я прожила почти месяц на улице. Отчаяние было настолько сильным, что мне не хотелось жить. И в этот самый черный период своей жизни меня нашел Игорь. Он привел меня в свой дом, где жили еще двое его друзей и дочь. В благодарность я бралась за любую работу, лишь бы он меня не выгнал и не вернул матери. А еще через месяц он выкупил меня у нее, пригрозив чтобы больше не смела ко мне даже на улице приближаться. А та была только рада избавиться от «лишнего рта».

Так я и жила у Разина до сих пор, пока мне не исполнилось девятнадцать. Он никогда не давал мне надежды на взаимность, ссылаясь сначала на то, что я малолетка, а потом на разницу в возрасте. Никогда не прикасался ко мне и даже не удостаивал чуть более нежным взглядом. Его броня была непробиваемой, но я все равно не теряла надежды. Я видела какой красивой я становлюсь. Теперь я уже не та костлявая и долговязая четырнадцатилетняя девочка.

У меня по-прежнему не было красивых женственных форм, но тонкие лодыжки, запястья, талия и шея были моей главной гордостью. Как и густые светлые волосы. Каждый парень старался сделать меня своей. Но в моем сердце жил только Разин. И я мечтала о том дне, когда он все же сдастся и станет моим первым мужчиной. Это было глупо, наивно, почти нереально, но я слепо верила в свой план…

До сегодняшнего дня. Ведь теперь моим первым мужчиной может стать кто угодно: Ловчий, этот тупой «шкаф» или что вернее всего группа насильников. Но я должна что-то придумать! Должна! Обязана! И даже в этом случае, уж лучше отдать себя этим сволочам на растерзание, но спасти Игоря Разина.

– Вперед, – скомандовал «шкаф», когда машина остановилась.

У открытых дверей стоял Ловчий уже без красных очков и без кувалды, но его вид был не менее устрашающий даже без этого. Он снова окинул меня взглядом, полным похоти и грязных мыслей, и его губы растянулись в предвкушающей улыбке.

– Можно с тобой поговорить? – я смело сверкнула серыми глазами и одернула короткую юбку.

– Со мной? – он удивился моей смелости, но удивление явно было приятным. – Ну, идем, сладкая. Поговорим, – последнее он произнес с подтекстом, облизав губы.

– Мята, нет! – тут же вступился Разин. Он схватил меня за запястье и потянул за свою спину.

Это пусть и слегка грубоватое движение показалось мне самым приятным что я испытывала. Разин в принципе никогда не касался меня, а тут… продолжал держать.

Я тайком окинула взглядом спину Разина и даже задержала дыхание на мгновенье, но тут же заставила себя прийти в себя.

– Нет! – с болью в сердце, я сбросила его руку и рванула вперед, пока Игорь вновь меня не перехватил.

На выходе я оказалась в мощных ручищах Ловчего, который не упустил случая тут же ухватить меня за ягодицы. Мужчина стащил меня на землю, пока «шкаф» удерживал Разина от попыток защитить меня. Пусть нервничает, я ведь ради него это делаю!

– Что, сладенькая? Натерпится? Извелась вся в пути? – Ловчий максимально сильно и близко прижал меня к своему мощному телу. Так, что ребра разболелись от его хватки, а его горячее дыхание обжигало мои губы.

– Да! – сердито выпалила я, трепыхаясь в его руках. Еще чуть-чуть и он мне переломит хребет. – Больно! – не выдержала я. Если он меня убьет на месте, я так и не озвучу свое предложение.

– Я знаю, – довольно рыкнул мужчина и потащил меня за собой. А затем, развернувшись, бросил «шкафу». – Этого в подвал – пусть остудится.

Ловчий притащил меня в свое логово, которое выглядело вполне себе так ничего. Вопреки моим ожиданиям, это не была холодная кафельная комната со свисающими цепями и орудиями пыток. Это был комфортный кабинет-гостиная в серых и коричневых тонах, с дорогой мебелью и техникой. Обстановка вселяла надежду, что Ловчий – не совсем конченный отморозок, но это была слишком хрупкая надежда.

Втолкнув меня внутрь, мужчина плотно закрыл дверь, а затем с удовольствием расположился на диване, широко расставляя ноги.

– Отпусти Разина! – сразу с порога я принялась умолять. – Я заплачу тебе! Много! Только отпусти!

– Заплатишь? – его густой бас вызвал мурашки на моей шее. – Откуда у такой как ты деньги?

– Я… продам кое-что, – предательский стыд зажег на щеках яркий румянец. – Мне хорошо заплатят. Уже в конце недели я отдам тебе все деньги. Пожалуйста! Просто дай нам уйти. Хотя бы только Разину!

Ловчий заинтересовано оглядел меня, чуть склонив голову на бок, а затем похлопал по своим коленям, приказывая сесть к нему.

Превозмогая страх, я нервно сглотнула и двинулась к нему. Сесть на его колени ведь совсем не страшно. Даже если он заставит меня сделать ему…

– Быстрей! – рявкнул Ловчий, а в его глазах появилась злость.

Я резво преодолела оставшийся метр и села на бедра мужчины, стараясь касаться его по минимуму.

– Ну и что же ты собралась продавать? – широкая ладонь мужчина медленно прошлась по моему бедру вверх, проникая под юбку.

– Неважно, – теперь мой голос задрожал от страха.

– Тогда не вижу смысла верить тебе, – мужчина провел пальцами по моим трусикам, отчего я всхлипнула и дернулась.

Слезы вновь выступили на моих глазах, но на этот раз искренние. Почему-то было до ужаса стыдно признаваться ему в этом.

– Девственность! – выкрикнула я, со злостью уставившись ему в глаза. Пусть уж лучше моим первым мужчиной станет какой-нибудь богатенький старпер, чем все люди Ловчего.

– Ты – девственница?! – громко рассмеялся он. – Вчера только зашилась?

Это конец. Теперь я поняла, что нам с Разиным уже никто не поможет.

Я закрыла лицо руками в желании умереть прямо здесь и сейчас. Только что я отдала на растерзание свою мечту – стать любимой женщиной Разина. Это было все, чего мне хотелось вот уже пять лет. Мне казалось, я только что потеряла себя окончательно. И уже ничто не вернет меня к жизни.

– Извини, но это и вправду смешно, – Ловчий скалился в улыбке. – Ты на улице росла или в пансионе благородных девиц? Даже если ты фригидная, то неужели какой-то мужик повелся на твой отказ и не взял тебя силой или пьяненькую?

Он отнял мои руки от лица и заметил слезы.

– Нет, ну мне реально интересно, – в его взгляде появился голодный азарт.

Какая же он сволочь! Интересно ему там!

– Я лесбиянка! – выпалила я с ненавистью в глазах. – У меня были только девушки и секс без проникновения.

– Даже так? – Ловчий иронично поднял бровь вверх, показывая, что ни капли не поверил в сказанное. – А что ж ты ссышься по своему Разину? Вон на какие жертвы готова, чтобы спасти только его одного. Себя любимую подложить под любого, лишь бы этот чмошник вернулся к нормальной жизни.

– Он мне как отец! – меня затрясло от гнева.

– Ага, – продолжал веселиться Ловчий. – Только на «отцов» не смотрят как на эротическую фантазию.

– Скотина! – я замахнулась и почти влепила ему пощечину, но в последнюю долю секунды Ловчий перехватил мое запястье, а затем вывернул и завел за спину.

Острая боль вынудила меня закричать и выгнуться, а следовательно, прижаться к груди мужчины.

– Больно! – зарыдала я. Нужно немедленно исправить ситуацию, поэтому я прижалась лбом к бычьей шее Ловчего и принялась умолять. – Пожалуйста, не делай больно! Я ведь все готова отдать, только отпусти нас! Прошу тебя!