– Нет, – с каким-то садистским удовольствием ответил он, но хватку ослабил.

– Я заплачу тебе… – я попыталась вернуться к прежнему плану, но мужчина перебил.

– Да мне плевать на твои деньги. Предложи что-нибудь повкуснее и только для себя, – он проговорил тягучим сексуальным голосом, а затем будто снова разозлился. – А чмошнику своему передашь, чтобы он не прятался за хрупкие спинки таких влюбленных дурочек, а попробовал сам решать вопросы.

У меня все горело внутри из-за оскорблений в адрес моего любимого мужчины, но я должна «быть умнее».

– Что ты хочешь? – сдалась я.

– А что ты можешь предложить? – снова этот тягучий голос.

– Все! – захныкала я, надеясь хотя бы здесь получить смягчение. – Деньги, свое тело, можешь почку мою продать, только отпусти нас!

– Опять это «нас»! – зарычал он, сжимая второй ладонью мою талию. – Ты должна попросить только за себя.

Я беспомощно рыдала в могучую шею мужчины. Зачем мне просить помилование для себя, если я хочу помочь только Разину?

Нет! Я должна взять себя в руки! Да, это практически безвыходная ситуация, но я должна бороться до конца! До последнего вздоха! Возможно, если я добьюсь лучших условий для себя, у меня будет больше шансов на спасение Игоря?

– Я все отдам за себя, – пустым голосом отозвалась я.

– Как-то искренности не хватает, – сыронизировал Ловчий, вызывая во мне новый приступ гнева. – Прямо все?

– Да, – сквозь зубы процедила я.

– И даже чтобы Разин отдал за тебя жизнь?

– Нет! – я подскочила и только было принялась вырываться из рук Ловчего, как он тут же вернул мне нестерпимую боль в запястье. – Только не это, пожалуйста!

– Значит не все, – заключил Ловчий, отпустив мою руку. – Ну ладно. Иди умойся, – он указал рукой в сторону двери, которая очевидно вела в уборную. – А потом съездим в одно место.

– В какое? – запаниковала я.

– В клинику, – Ловчий с удовольствием наблюдал за моей реакцией. – Почку твою будем продавать.

Мужчина бесцеремонно скинул меня с колен и шлепнул по попе, подталкивая в указанном направлении.

Я застыла на месте, но тут же заставила себя пойти в ванную. Поздно отступать.

Освежив лицо прохладной водой, я отдышалась и осмотрела ванную в поисках чего-нибудь полезного. Открыв один из шкафчиков, я пробежалась взглядом по содержимому. Это оказалось чем-то похожим на аптечку, но кроме лекарств там лежали различные медицинские инструменты и меня аж передернуло от увиденного.

– Ты бы не усугубляла свое положение, – Ловчий внезапно возник на пороге, сложив ручищи на широкой груди. – А то ведь я прямо сейчас скину тебя в подвал и никаких поблажек больше не будет.

Я побледнела и медленно отодвинулась от шкафчика с ужасными предметами.

– Иди, – приказал он.

На негнущихся ногах я вышла из ванной, а затем последовала за мужчиной.

Я пыталась себя успокоить, что по крайней мере он повезет меня в клинику, а не порежет сам. Но это очень слабо помогало.

Неужели он все же сделает это? Кто меня за язык тянул!

– Вперед, – скомандовал Ловчий, когда его милая спутница в нерешительности застыла у входа в клинику.

Он забавлялся ее реакцией и хотел проверить насколько у нее хватит смелости.

Тонкие девичьи пальчики перехватили стильную вертикальную дверную ручку и потянули вперед. Девушка обреченно шла в указанном направлении и каждый следующий шаг ей давался с трудом.

«Вот так Мята, или как тебя там», – думал мужчина. «В следующий раз будешь думать, что говоришь».

– Сядь и жди меня, – приказал Ловчий, указывая на диванчик в холле. – Клиника охраняется. Попытаешься убежать – я тебя в психушку оформлю, ясно?

Мята кивнула и молча села на коричневый диван.

Мужчина был уверен, что она не сбежит, слишком уж заступается за этого чмошника Разина, но пригрозил ей на всякий случай.

В регистратуре он попросил бланк по анализам и принялся отмечать галочкой все, что его интересовало: анализы на ВИЧ, СПИД, гепатит и венерические заболевания. Мужчину жгло любопытство почему же Мята до сих пор не открыла для себя мир секса. Лесбиянка? Точно нет. Заразная? Возможно, но как-то же эту заразу она должна была подцепить. Может, тупо соврала? Тогда бы не предлагала все подряд за спасение Разина, а просила бы только за себя.

Наконец, отметив все нужное, он стащил девушку с дивана и повел в процедурный кабинет.

– Что… это за клиника? – дрожащим голосом спросила Мята.

Ловчий знал, что она боится его, но медицинское вмешательство теперь пугало ее еще сильнее. Поэтому девушка трогательно жалась к спине Ловчего, будто прося его защиты.

– А что тебя в ней смущает? – оскалился в улыбке он.

– Она… работает ночью и… под охраной, – Мята подняла на него огромные испуганные глаза нежного голубовато-зеленого цвета.

– Обычная клиника, – хитро ответил он. Не раскрывать же этой девчонке все секреты! – Специально для тебя поискал круглосуточную и охраняемую.

Он заметил, как девушка нервно сглотнула и вошла в процедурный кабинет.

– А… тут что? – она снова инстинктивно сжалась и коснулась остреньким плечиком его руки.

– Нужно сдать кровь на анализы, – все так же хитро отвечал Ловчий. – Обычная процедура для доноров.

Дыхание девушки стало взволнованным и тяжелым.

– Сядь, – приказал он, указывая на удобный стул.

Мята послушно двинулась вперед, оступилась, а затем уселась на самый краешек.

– Сядьте удобнее, пожалуйста, – вмешалась медсестра, разложив все необходимое для сбора крови.

С напряженной спиной, Мята пересела и положила дрожащую руку на подушечку.

Ловчий оглядел ее тонкую кисть, совсем худенькую ручку, всю исчерченную зеленоватыми венками, а также локтевой сгиб. Следов уколов на ней не было, что даже странно. В клубе, где заправляет Разин, дурь толкают только так.

Медсестра тем временем перетянула девичью руку и воткнула иглу. Мята закрыла глаза и отвернулась в сторону. Ее ресницы дрогнули и Ловчий понял – сейчас заревет. Но слез мало. Мужчине нужна настоящая истерика, паническая атака, чтобы Мята безоговорочно сдала всех подельников Разина. Девчонка! Легкая добыча. С Разиным придется возиться подольше.

Если Мята все сделает правильно, то на этом ее можно и отпустить, но тогда у девчонки будет только один вариант – прибиться к какой-нибудь другой стае. Просто так чужачку Мяту не примут, она должна будет выслуживаться. А если она останется без защиты ее изнасилуют и порежут в собственном же доме, если он у нее есть. Поэтому шансов у девчонки не то что ноль, а даже значение с минусом. А жаль. Красивая, преданная, еще и чистая, возможно.

Медсестра сменила шприц, не вынимая иглу, и первая слезинка медленно поползла по бледной щеке Мяты. Медсестра вопросительно посмотрела на Ловчего, но он ответил лишь строгим взглядом, мол делай свою работу и все.

Под конец процедуры Ловчий еще раз напомнил, что результаты тестов нужны немедленно, поэтому медсестра тут же засуетилась с пробирками, приклеивая на них стикеры с пометками.

– Ну что, сладкая, – Ловчий протянул девушке руку, но она встала, не приняв помощь. – Теперь пойдем на осмотр?

– Осмотр? – дрожащим голосом переспросила она.

– Конечно, – Ловчий приобнял совсем побледневшую девушку за плечи и вывел из процедурной. – Пусть хирург посмотрит тебя, оценит, заодно подождем результатов анализов.

– А… потом ты отпустишь Разина? – слабым голосом спросила она, не сводя взгляда, полного надежды.

– Нет, – хищно улыбнулся он. – Мы договаривались, что только тебя.

– Пожалуйста, – Мята сложила руки у лица в умоляющем жесте. – Прошу тебя!

Девушка загородила Ловчему путь, намереваясь умолять на коленях, но мужчина тут же пресек эту попытку и подхватил Мяту под локти.

– Я все сделаю, только… – заголосила она, но мужчина притянул девчонку к себе, вынуждая ее встать на носочки.

– Хватит! – недовольно рыкнул он. – Из всей вашей шайки-лейки я могу отпустить только тебя, но, благодаря твоему поведению, я уже не рассматриваю этот вариант. Так что закрой свой ротик и иди в кабинет.