— Думай о своём любимом, — услышала она в ответ печальный голос жреца. — Твоя любовь защитит тебя, а я постараюсь укротить собственные чувства. Не переживай. Тебе нечего бояться. Я никогда ещё никому не лгал. Я сдержу слово.

Наставник сосредоточился, и его энергия, чистая и мощная, потоком хлынула в узор Даэны. Именно тогда случилось непредвиденное. Линии узора стали, наполнившись светом, меняться так стремительно, что Торм, почуяв неладное, быстро разомкнул ладони и прервал ритуал, но было поздно. Наставник потрясённо смотрел на свою ученицу, вокруг фигуры которой вспыхнуло ослепительное сияние, а потом тело Даэны стало полупрозрачным. Её вторичный и третичный узоры со стороны виднелись так чётко, что можно было рассмотреть каждую петлю и изящный изгиб. Торм залюбовался этой необыкновенной красотой. Неожиданно Второе Имя Даэны стало меняться на его глазах, превращаясь в другое, совершенно новое.

Торм не понимал, как такое возможно. Он изучал сведения о разных вариантах течения энергии во время обряда, но никогда не слышал, чтобы узор кого-то из участников ритуала трансформировался! «Если только, — вдруг догадался Торм, — все эти изменения не скрывались внутри узора изначально. Как цветок разворачивается из бутона, так и спрятанная часть узора стала раскрываться, получив дополнительную силу. Я пробудил её… Я подарил Даэне новую жизнь!» — и в сердце жреца затеплилась радость.

— Нет, ты не Защитник, — ошеломлённо пробормотал Торм, не отводя восторженного взгляда от девушки. — И даже не Маг. Я лишь подтолкнул твоё развитие, но это случилось… Кажется, ты только того и ждала, уснув, будто младенец внутри Рождающего Кристалла. В твоём узоре столько силы! Тай, ты — Воин Первого Круга.

От неожиданности Даэна затрепетала, словно пойманная в магический шар нариратта (5).

— Нет… Невозможно. Я ещё недавно была обычной танцовщицей! Как я могла стать Воином Первого Круга так внезапно?!

— Ты и была Воином, — констатировал очевидное Торм. — Этого не изменить, признай же истину. Я просто разбудил твою спящую часть узора, и она стала такой, какой ей всегда полагалось быть!

— Наставник, прошу, — Даэна умоляюще сложила руки перед грудью, едва сдерживая слёзы, — не отсылайте меня никуда! Я хочу стать Магом Защитником и никем больше! Я не хочу быть Воином!

«В храме Мито мне не сберечь Сестру!» — отчаянно стучало в висках.

Неожиданно Торм обхватил Даэну за пояс и крепко притянул к себе. Гладя по волосам, успокаивающе заговорил:

— Хорошо, я оставлю тебя здесь, если ты не желаешь уходить. Я буду продолжать учить тебя на Защитника, но… — тут, опомнившись, он слегка отстранился от Даэны. Голос его окреп, став суровым. — Ты не должна ничего говорить ни единой живой душе, даже служанке. Ни слова, понимаешь? Случись что, если ты будешь раскрыта, я готов отвечать по всей строгости закона, взяв вину на себя. Я скажу Полному Кругу Совета, что видел твой узор и твои способности, но намеренно скрывал их даже от тебя. Скажу, будто нарочно продолжал уверять свою ученицу в том, что выше Защитника ей не подняться, потому что надеялся однажды сделать её своей ан-тиа. Да, пусть думают, что я настолько низок и лжив, зато ты будешь спасена от неугодной тебе судьбы.

— Роо-тте! — в глазах Даэны появились слёзы благодарности. — Спасибо! — теперь она сама бросилась вперёд и обняла наставника за шею, но тут же отпустила, почувствовав слишком горячее прикосновение к своему телу.

— Прошу об одном, ради твоего блага, — Торм с невыразимой нежностью смотрел на Даэну, — тяни время. Как можно дольше старайся не выдавать свои истинные способности, а однажды… наступит день, и тебе не придётся больше жить в страхе. Я пока не могу сказать всего, но обещаю: однажды ты станешь совершенно свободной и будешь жить, где захочешь, с тем, кого любишь. Я сделаю всё, чтобы помочь тебе в этом!

Даэна испуганно смотрела на Торма, не понимая его последних слов, но во взгляде жреца видела лишь одно: ради её благополучия он предаст даже свой храм и Альризу.

— Я никому ничего не скажу, — пообещала она наставнику.

Но уже нарушила слово, сознавшись Нимме. Да и как было не признаться той, которая в свою очередь доверила ей собственную тайну? Нимма отпустила её руку и с удивлением посмотрела на Даэну.

— Тай, в ваших мыслях на мгновение мелькнуло, будто у вас есть сестра. Вы прежде не говорили о выживших родственниках! И ещё я не поняла другого: почему в храме Мито вашей сестре будет плохо?

Даэна потупилась, окончательно смешавшись. Вот так, пропев одну ноту, невольно приходится петь и другую. Живя рядом с эмпатом, никакие тайны долго не утаишь!

Взгляд Ниммы был умоляющим.

— Почему же вы снова молчите и не желаете что-то говорить? Мне отсечь себе руку или вырвать язык, чтобы раз и навсегда доказать свою верность?

— Что ты! — испугалась Даэна. — Не смей и думать о таком!

— Тогда будьте со мной откровенны. Докажите, что не считаете меня лживой предательницей, способной вам навредить.

— Это долгая история, киэй, и началась она в день моего рождения, — неохотно промолвила Даэна. — Это моя самая последняя тайна, и за её сокрытие мне грозит смерть. Одно твоё слово о моей Сестре, и мы обе умрём.

— Неужели ваша сестра тоже отступница? — ахнула девочка, зажав рот ладонью.

— Всё намного хуже.

— Разве может быть что-то хуже, чем получить лаир и унизительное звание отступника? — не согласилась Нимма.

— Может. На самом деле моя сестра мне не родная. Она — гость, которого здесь все боятся. Но она спасла мне жизнь дважды — в младенчестве и в полтора года, поэтому я её не предам. Она — шепси и живёт внутри меня.

Услышав это, Нимма отшатнулась и некоторое время с откровенным ужасом смотрела на Даэну. Жрица тоже глядела на девочку, ожидая, что служанка теперь сделает: отправится к Торму и расскажет ему? Или выбежит в коридор и закричит на весь храм, что новенькая скрывает в своём узоре жителя с Мёртвой звезды? Тогда ей, Даэне, ради спасения Сестры придётся кричать ещё громче о том, что Нимма — беглянка с Мрачного озера, внедрившая в себя перемещающий кристалл и сменившая внешность. И надеяться на то, что любовь Торма окажется сильнее желания избавиться от опасной ученицы, носящей внутри себя возможную смерть для Альризы.

 Наконец, перепуганное лицо Ниммы обрело привычное выражение.

— Тайна моей хозяйки — моя тайна. Никто ничего не узнает, Тай, — вполголоса промолвила девочка, поднимаясь с места и приступая к уборке комнаты.

Дакус второй день подряд не находил себе места от волнения. Конрад, отправившись в Северный Храм, так и не вернулся. Его ждали в кают-компании вечером, затем утром, много раз в течение дня заходили к нему домой, но капитан не появился и не дал о себе знать.

Наконец, Дакус не выдержал неизвестности и решил обратиться к Совету Защитников через переговорный кристалл. Лидер Вайто очень вежливо ответил, что о местонахождении Конрада Картрайта им ничего не известно, искать его они не намерены, поскольку у них достаточно своих проблем, и в заключение едко добавил:

— Ваш капитан имел неприятную привычку совать нос, куда не следует. Считая себя, вероятно, бессмертным, любил шататься в запрещённых местах. Например, гулять возле храма Ара. И не отрицайте это, мы знаем! Что ж, когда-нибудь его везение должно было закончиться. Я бы на вашем месте не удивлялся, — и Вайто отключил связь.

Дакус тяжело откинулся на спинку плетёного стула. Всё было хуже некуда. Об исчезновении капитана следовало незамедлительно сообщить на Землю, но Дакус уже предвидел, что в случившемся обвинят его и других членов команды и, вероятнее всего, отдадут приказ возвращаться, пока не пропал кто-то ещё, а Дакус был решительно не согласен с тем, чтобы отбыть с Альризы, бросив Конрада на произвол судьбы.

— Он жив, — пробормотал Дакус вполголоса. — Я не верю в его гибель!

Голова от волнения отказывалась соображать, в то время как требовалось срочно придумать убедительную причину отсутствия Конрада на корабле и вписать её в отчёт, предназначенный для Джамтана, постоянно ищущего повод придраться к работе команды. Продолжая отвлекать внимание главного Наблюдателя, уверяя его, будто здесь по-прежнему всё под контролем, Дакусу надо было успеть организовать экспедицию к храму Ара, попытаться выяснить, куда пропал Конрад, и спасти его, если тот угодил в одну из ловушек Альризы, а в последнем Дакус почти не сомневался.