В тот миг он ясно понял, что совершает нечто чудовищное, но остановиться не мог. Да и не хотел. Грань заряженного трансформера вонзилась в дрогнувшие, словно живые, первичные линии, разделяя обессиленных влюбленных, не способных сопротивляться, ибо он обездвижил их, забрав почти всю энергию. Он старался не повредить узору Ирэн, однако линии Шиама рвал, не глядя, во всей ненавистью, на которую только был способен. На секунду, Кьют только успел заметить, как из последних сил Шиам дернулся — Брат уже больше не являлся шепси, это определенно, но он еще был жив и сохранял крупицу сознания — а затем исчез в странном водовороте, оставив впавшую в беспамятство Ни-иту. Шиам не сумел бы спасти ее. Он больше не помнил о своей возлюбленной, так как соединяющую их линию Кьют разрубил в первую очередь.

Кгаллена совсем не обеспокоило неожиданное исчезновение Шиама, хотя этого теоретически не должно было произойти. Кьют, волнуясь, склонился над искалеченным золотистым шаром, оставшимся в комнате, чья плазменная оболочка меняла цвет на его глазах, становясь кирпично-алой. Кгаллен аккуратно вложил в обнажившийся разрыв узора заранее приготовленный четвертый трансформер, но тот неожиданно не захотел сращиваться с краями оборванных линий и выкатился на пол.

«Почему? — испуганно ахнул Кьют. — Только не это! Если не срастить линии, вся ее жизненная сила вытечет наружу, и Ирэн погибнет! Не ради такого финала я старался! Думай! Думай быстро, Кьют! Срастить линии можно только другими линиями. Ее собственные фрагменты узора возвращать нельзя, иначе она вспомнит Брата. В конечном итоге, я все равно затевал ловушку с целью пользоваться ее силой, а сейчас некогда колебаться».

Молниеносным движением кгаллен надсек свои вторичные линии, соединив оборванные края с искалеченным узором Ирэн.

Все вокруг закружилось и потемнело. Внезапно тело Кьюта снова обрело плотность и стало непрозрачным. На какой-то страшный миг кгаллену показалось, что у трансформера вдруг появилась отдача, и энерго-лезвие полоснуло по его собственному Первому имени тоже.

Он вскрикнул и потерял сознание.

====== Глава 10. Ирэн Ганн ======

Переход между уровнями оказался далеко не такой легкой штукой, как уверял Шиам. Кристаллы больше не могли помочь, разрушившись один за другим при переходе. Кроме того, кгаллену пришлось тянуть следом утратившую сознание шепси. Впрочем, у него временно оказался переизбыток энергии из-за украденной у Шиама силы, и её с необходимостью следовало потратить, иначе узор не выдержал бы подобного напряжения.

Они с Ирэн очутились в новом мире, где у Кьюта сохранилось одно преимущество: кгаллен мог менять внешний облик, читать чужие мысли и материализовывать предметы. Линия, связывавшая его с Кгалле, сама собой растворилась после того, как он соединил свой вторичный узор с оборванными линиями Ирэн. Как Кьют и надеялся, независимая от планеты Светящаяся сделала свободным и его. Хотел Кьют или нет, но рисунок его линий необратимо изменился после содеянного.

В лучшую ли вот только сторону? Кгаллен понимал, что отныне, лишенный трансформеров, он будет черпать энергию только через созданную им искусственную связь с шепси.

Оказавшись в межпространстве в поисках планеты с подходящим узором, Кьют обнаружил четыре возможных варианта миров, где их с Ирэн сознание не отторгли бы, как чужеродное.

Первый мир назывался Лоо. К сожалению, планетарные линии сократились здесь до критического уровня, за которым обычно следует мощный взрыв. Поселяться на Лоо не имело смысла, ибо сложившаяся ситуация наводила на мысли о близящемся Апокалипсисе.

Вторая планета именовалась Тэнна, и на ней по непонятной причине происходила постепенная утечка энергии из узора в космос, что также не вызывало желания посетить ее, а тем более задерживаться надолго.

Две последние планеты носили одинаковое название — Земля. Отличались они друг от друга разительно: на первой — цивилизация едва начала осваивать собственную орбиту. Совершив пару коротких рейдов в космос, земляне радовались, как дети, что стали мудрыми и сильными. Они не имели понятия, что за Завесой существовало зеркальное отражение их родины, где космические корабли, используя энергию межпространства, совершали перелеты в дальние галактики, осваивая сотни незнакомых миров.

Если бы Кьют не боялся оказаться раскрытым, он, как ученый, не колеблясь, выбрал бы жизнь на более развитой Земле. Однако стоило опасаться местных исследователей, легко способных выяснить с помощью своих новейших приборов при каком-нибудь случайном осмотре, что Кьют — не человек. Слиться с толпой здесь вряд ли получилось бы. Если земляне открыли для перелетов межпространство, узор инопланетянина при желании прочтут тем более. Нет, не стоило туда даже соваться. Шепси и кгаллены живут по две-три тысячи лет. Он еще успеет посетить вторую Землю. Поддерживая на искусственной нити бесчувственную Ирэн, Кьют шагнул через пространственно-временной коридор на планету с менее развитой цивилизацией.

Перемещаясь над поверхностью Земли в облике плазменного сгустка, он начал внимательно присматриваться к происходящему вокруг. В первый же день, поняв, что его внешний вид шокирует землян, Кьют быстро сообразил, каким образом можно стать невидимым. Всего-то и потребовалось перестроить вторичные линии и уйти в часть спектрального диапазона, не воспринимаемую органами зрения аборигенов. Это оказалось несложно с его теперешним умением изменять частоту колебания энергии в узоре так, чтобы проходить даже сквозь межпространство.

Спустя девять суток пребывания на планете Кьют выяснил все необходимое. Ирэн всё еще находилась в бессознательном состоянии, но кгаллена это не смущало. Он понимал, какую боль причинил ей, уничтожив связь с Шиамом. Ничего, она теперь с ним, а фрагменты первичных линий Брата и ее собственных — у него в скрытой петле. Пусть Кьют необратимо изменил себя, пусть разрушились трансформеры, а Кгалле и Шепси остались за спиной, — ничто не имело значения. Ирэн больше не разлучится с ним! Свечение, которое Кьют любил в ней больше всего, свечение, дарившее ему силу… Вот оно, прекрасное, как и раньше. Ее энергия никуда не ушла. Ирэн отныне целиком принадлежит ему. Он победил!

Ирэн очнулась от того, что красивый зеленоглазый мужчина, сидевший рядом, нежно гладил ее тёмные волосы.

— Милая, как ты? — заботливо спрашивал он.

Девушка откинулась на спину и несколько раз медленно моргнула, глядя в потолок.

— Где я?

— В больнице.

Она поднесла руку к голове, и пальцы ее уперлись в плотную бинтовую повязку. Девушка задумчиво потрогала материал, отдернула руку назад.

— Я ничего не помню.

Болела не только голова, невыносимо ныло все тело, ломило каждую косточку, дергало и выкручивало мышцы и суставы.

— Мы попали в авиакатастрофу, — мужчина осторожно поцеловал худую, бледную ладонь девушки. — Все погибли, кроме нас. Помнишь, Ирэн?

— Это мое имя?

— Да.

— А вы кто?

В голове теснилась каша хаотичных мыслей. Чей-то пронзительный крик, полузабытое имя, лицо, чьи черты нельзя вспоминать, потому что это мучительно больно…

— Меня зовут Кевин Ганн, я твой муж. Мы оба из Невады. Поженились в прошлом году. Летели в Мадрид на симпозиум. Мы ученые-биологи.

— Что такое «биологи»? — Ирэн задумчиво разглядывала свои руки. — Почему я так выгляжу? Это не мое тело! — она откинула одеяло, увидела свои ноги в гипсе и закричала. — Помогите! Помогите!

На ее крик в палату вбежала медсестра и, прижав руку молодой женщины к кровати, сделала успокоительный укол.

— Ничего странного, — поспешно заговорила она, обращаясь к мужчине. — У нее посттравматический шок. Наберитесь терпения. Вам еще придется побеседовать с полицией, ведь вы единственные выжившие в той катастрофе. Какое счастье, что оба ваших кресла упали между ветвей дерева. Иначе вы бы тоже погибли!

— Если бы я удержал ее, — Кевин тяжело вздохнул. — Ирэн могла не пострадать вовсе, но кресло перевернулось, она соскользнула вниз, — Кевин закрыл лицо руками, но не издал при этом ни звука.