— Что ж… Я бы очень хотел увидеть вас завтра на сцене с остальными участницами, но если вы не желаете этого, я, конечно, не могу вас принуждать. Можете теперь присоединиться к остальным, — и Хонма-сенсей указал кивком в ту сторону зала, где сгруппировались подружки Бертильды, шушукаясь и переглядываясь между собой.

На Элен они смотрели с нескрываемым любопытством. Одна директорская дочка сверлила нежданно объявившуюся талантливую соперницу взглядом, полным страха.

«Она почему-то боится! — с удивлением поняла Пике, наблюдая за Бертильдой. — Неужели оттого, что семпай, приглядевшись получше, способна признать в ней или в одной из её подруг ту самую девицу, ударившую её вчера дверью? Хм, возможно, дело именно в этом».

И Пике с нетерпением стала ждать момента, когда Элен узнает в ком-то из присутствующих вчерашнюю незваную гостью, переворошившую вещи в комнате.

Семпай решительно двинулась по направлению к Бертильде, но та вдруг намеренно отступила подальше, встала у стены вместе со своими подружками, собрав их в тесный кружок и игнорируя приближение новенькой. Тогда Элен как ни в чём не бывало прошла мимо и встала поодаль. На её лице не отразилось никаких эмоций. Бертильда же, похоже, по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно бросая нервные взгляды в сторону Элен.

После двух первых уроков танцевальный зал освободили для генеральной репетиции. Хонма-сенсей отпустил учениц, не участвующих в завтрашних выступлениях, и пригласил на первый этаж юношей из образцового класса, Августа-сама и пожилого преподавателя, исполняющего роль помощника директора и консультанта для молодых учителей. Втроём они уселись на стулья в углу зала, чтобы посмотреть на то, как подготовились пары к грядущему выходу на сцену.

В выступлениях собирались участвовать шестнадцать пар. Хонма-сенсей внимательно смотрел па-де-де снова и снова, не упуская из виду ни единой мелочи. Ни одна из пар танцующих не вызвала ни у него, ни у директора, ни у консультанта серьёзных замечаний.

— Я доволен, — наконец, подытожил Хонма-сенсей, когда все участники, включая Пике и Факира, показали свой танец. — Надеюсь, и завтра вы не ударите в грязь лицом. Сцену на главной площади ранним утром украсят гирляндами чудесных цветов, и вы будете выступать будто в благоухающем раю. Постарайтесь представить себя ангелами, танцуйте от души, чтобы порадовать всех!

С таким напутствием учитель отпустил всех отдыхать по домам.

— Не трать время! Скорее переодевайся и выходи на улицу. Я провожу тебя к родителям, — торопливо проговорил Факир, приближаясь к Пике.

Бертильда глянула в их сторону с таким гневом, что у Пике перехватило дыхание. Глаза директорской дочки сверкали, словно у тигрицы, готовой к прыжку. Резко развернувшись, Бертильда вместе с кузеном покинула зал.

— Удачи, ты непременно справишься, — внезапно услышала Пике негромкий голос позади и не поверила ушам.

— Спасибо, сенсей! — радостно воскликнула она, оборачиваясь, но учитель быстрым шагом направился к дверям и ничего больше не ответил.

Провожая Пике до общежития, Факир, как обычно, был бесстрастен и молчалив. У девочки же всё трепетало внутри от волнения.

— Беспокоишься? — внезапно спросил Факир, заметив её состояние.

Голос его был непривычно доброжелательным. Пике кивнула.

— Я жду выступления и в то же время боюсь. Хочу, чтобы это всё скорее завершилось, и в то же время мне страшно осознавать, что завтра всё закончится.

— Что тебя на самом деле пугает?

— То, — она запнулась, потом набралась смелости и закончила фразу. — То, что уже завтра мы больше не будем вот так идти по улице вместе… И я начну каждый день скучать, а вам это будет безразлично! Вы даже не подойдёте ко мне после занятий, не скажете ни слова. Я… Я просто умру, наверное! Простите, семпай. Я снова несу чушь, которая вам не интересна.

Руки Факира осторожно коснулись её плеча. Они оба остановились посреди улицы.

— Пике, ты не должна переживать. Это нелепые страхи. Я никогда не перестану общаться с тобой. И если в будущем ты попросишь меня о помощи, и это окажется в моих силах, я не откажу. Мы же друзья.

— Вы впервые назвали меня по имени! — обрадовалась девочка.

На глазах её невольно выступили слёзы. Впервые Пике видела Факира смущённым.

— Извини. Я не привык выражать свои чувства. Мне это чуждо, и я не знаю, как реагировать.

Он отпустил её плечи и отступил на шаг.

— Тебе нужен человек, похожий на тебя. Поверь, однажды ты увидишь, что какой-то другой юноша… лучше меня во много раз. Ты непременно его встретишь и будешь счастлива. Так что прекрати бояться… И да, перестань нести чушь про смерть. Поняла?

Пике ощутила, как внутри расцветает тёплый цветок счастья.

— Спасибо, — прошептала она, обнимая Факира и прижимаясь щекой к его груди, и он не стал отталкивать девочку, тоже обняв её.

«И это тоже сохраню в памяти», — подумала Пике, на секунду закрывая глаза.

Вечером в гостиной дома Гретхен перед зажжённым камином сидели трое: серый кот, зеленоглазый юноша и жёлтая уточка. Портниха ушла к соседке отдавать заказ и, наверное, осталась там на ужин или чай.

«Это правильно, — думал Факир, нежно поглаживая перья уточки, которую держал на руках. — Гретхен-сан пора обзаводиться новыми друзьями. Теми, кто протянет ей руку в трудную минуту, не будет насмехаться и захочет иногда обсудить житейские новости. Я, кажется, сам начинаю ценить такие мелочи, которые не замечал прежде…»

Уточка завозилась, удобнее устраиваясь у него на руках.

— И ты волнуешься? — шутливо спросил Факир, заглядывая в голубые глаза, похожие на безоблачное небо. — Совсем как твоя подруга. Та тоже вся извелась, хотя особых причин нет. Нам надо просто собраться с духом и сделать всё в лучшем виде. Я вот сейчас спокоен. А ты?

— Кря-яяя, — несчастным голосом протянула уточка, в одной интонации выказывая разом все свои волнения.

Ахиру в самом деле не знала, как пережить завтрашний день. С тех пор, как Факир намекнул вчера, что на грядущих выступлениях, возможно, решится её судьба, и она получит некую волшебную возможность навсегда остаться девочкой, она не находила себе места.

Время тянулось убийственно медленно. “Этот завтрашний день, наверное, никогда не наступит”, — думала Ахиру.

Однако медленно, но верно приближался вечер, а теперь и ночь. «Всего одна ночь, а завтра всё будет в порядке», — мысленно проговорил Факир, успокаивая себя самого.

— Запомни ещё раз и не забудь, что я сказал тебе, когда мы вчера выходили на улицу, чтобы Пике не услышала. В общем, лучше снова повторю. Будь готова к тому, что Гретхен-сан заберёт тебя утром с собой. Сиди на её руках смирно, тихо и не крякай. Всё-таки завтра на главной площади соберутся разом мэр с женой, Август-сама, Хонма-сенсей, но, самое главное, вся королевская семья в полном составе. И мы должны вести себя достойно. Если всё получится, как я запланировал, а я надеюсь … Ох, Ахиру, я так боюсь давать тебе обещания, которые не исполнятся, но и молчать больше не могу! Однако если всё получится, как я задумал, то король, сам о том не догадываясь, поможет мне вернуть тебя в тело девочки! Навсегда. А потом… Я прошу заранее только об одном: прости меня, дурака, когда это случится! Простишь? Вот обещай прямо сейчас, ладно?

Ахиру потрясённо поглядела на Факира. Во взгляде её читалось недоумение.

«Прощать? Но за что? Ты же пытаешься помочь мне», — говорили её глаза.

Факир ещё крепче обнял уточку и зарылся лицом в пушистые перья.

— Прости за то, что я с самого детства и до сих пор был законченным идиотом и несчастным кретином, который сначала что-то делает и лишь потом думает. Ты завтра сама поймёшь, что я имел в виду. И вот, когда поймёшь, тогда прости. А если не сможешь… Не знаю тогда, что делать буду… Пойду к тому проклятому озеру, сяду на берегу и буду там торчать, как камыш, до самой смерти, чтобы наказать себя за всё, что когда-то натворил!