— Видимо, она, — удовлетворённо выдохнул он. — Сейчас поглядим.

Генрих полез за пазуху, снял с шеи длинный шнурок, на котором висел крохотный ключик.

Только тогда маленькая уточка поняла всё. Перед ней находился тот самый неизвестный вор, похитивший ключ из часов Факира! Этот жадный, жестокий и, без сомнения, хитрый мальчишка сумел найти сообщника и влезть в чужую комнату, чтобы отыскать замок, открываемый украденным ключом.

Как поступить? Сейчас они унесут шкатулку, и Факир больше никогда не увидит её!

Сердце уточки то замирало, то начинало быстро колотиться. Она осторожно выбралась из шкафа и бесшумно подобралась сзади к наглым взломщикам, ещё толком не понимая, как собирается их остановить. Но у неё было преимущество: начинающие воры не замечали Ахиру, всецело занятые шкатулкой.

— Круто! — восхитился белобрысый парень, которого смышлёный не по возрасту Генрих, похоже, использовал в качестве пропуска в общежитие. — Твой ключ подошёл! Давай! Мне не терпится посмотреть, что там, и поделить найденное, как договаривались.

Ахиру едва не крякнула от гнева. Наглец! Делить то, что ему не принадлежит?

И, метко прицелившись, она изо всех сил тяпнула мальчишку за самую выступающую часть тела. В тот же миг Генрих, щёлкнув замком, открыл шкатулку.

Эффект от нападения на врага с тыла оказался поразительным. Белобрысый завизжал и подскочил на внушающую уважение высоту, хватаясь руками за ягодицы. Генрих испуганно отшвырнул шкатулку, и та укатилась к двери комнаты. Из неё на пол высыпались незатейливые ювелирные украшения: тонкая цепочка, серебряный браслет, золотые серьги, два кулона.

Но мальчишкам было не до драгоценностей. Белобрысый подвывал, осыпая Ахиру проклятиями, однако не предпринимал больше никаких действий. Удрать от него, пока он ещё не пришёл в себя, можно было в два счёта. К несчастью для уточки, здесь же присутствовал и Генрих, а он оказался куда более хладнокровным. Когда Ахиру попыталась юркнуть к незапертой двери, мальчишка быстро опомнился и ловко вцепился в неё. Крепко сдавил шею со словами:

— Ну всё, тебе конец! — и, повернувшись к своему сообщнику, наконец переставшему скулить, добавил. — Подбери драгоценности и валим! Если спросят, что случилось, отвечай: бешеная утка вылетела отсюда и напала на нас. Понял? Виноват этот... Факир, или как его там, но не мы. Твоя девчонка ведь просила нарыть что-нибудь на него?

Белобрысый судорожно кивнул, морщась от боли.

— Вот мы и нарыли. Утку держит в общежитии, а это против правил.

Ахиру задыхалась, у неё потемнело в глазах, но Генрих и не думал отпускать её шею.

«Я так задохнусь… Больше не выдержу! Факир, прости. Я не смогла уберечь драгоценности твоей мамы!»

В то мгновение, когда она уже почти потеряла сознание, сквозь подступающую темноту, Ахиру услышала оглушительный звон бьющегося стекла и громкое, яростное шипение нескольких котов. Уточка решила, что ей всё это, наверное, чудится. Однако когда неведомая сила вдруг повалила на пол Генриха, освободив Ахиру из его рук, и уточка почувствовала живительный воздух, ворвавшийся в лёгкие, а над ней склонилась, фыркая, знакомая серая морда, она поняла: это не игра воображения. Её снова спасли.

С трудом отбившись от шести разномастных котов и белой кошечки, изящно расписавшей физиономию Генриха острыми коготками, мальчишки, вопя, распахнули дверь комнаты и бросились наутёк. Лицо белобрысого несколькими секундами раньше щедро разукрасил чёрный кот за то, что парень, забывшись, дёрнул его за усы. Худшего метода самообороны в сложившейся ситуации и вообразить было нельзя, но белобрысый в пылу сражения, наверное, позабыл об этом. И поплатился.

Верно сообразив, что против такого количества рассвирепевших животных они бессильны, грабители бесславно покинули поле битвы, даже не забрав добычу. Впрочем, им бы вряд ли позволили её взять.

Ахиру, придя в себя и увидев маячивших на пороге двух любопытствующих служанок, не нашла ничего лучшего, чем прошмыгнуть между ними, пролететь по коридору за бегущими котами, а затем удрать на улицу через разбитое окно на лестничной клетке.

Вылетев наружу, она с непривычки едва не оказалась унесена в сторону городской стены сильным порывом ветра. Но Ахиру быстро сумела выровнять полёт, подняться выше и осмотреться.

Город, засыпанный мокрым снегом, выглядел непривычно. Ахиру почему-то не могла вспомнить, зимовала ли она, и правда, хоть раз одна? Скорее всего, нет.

Воспоминания о прошлом вдруг показались далёкими и туманными. Кажется, она всегда раньше путешествовала осенью и весной со стаей, но держалась от них чуть в стороне. Дикие утки не прогоняли её, но и не пытались общаться. Да и она, в свою очередь, не стремилась к их обществу. Но у стаи было одно несомненное преимущество: по дороге на юг вожак служил всем путеводной нитью. Без него нечего было и думать лететь за пределы Кинкан Таун!

Не страшно. Весна уже не за горами. Осталось пережить пару недель, а там и снег растает, станет тепло. Надо вернуться на озеро и спрятаться где-нибудь. Факир ведь догадается, где она? Конечно! В первую очередь, её Рыцарь придёт именно туда. Правда, скорее всего, забрать в общежитие не сможет... Ему теперь не позволят. Ничего, с голоду она не умрёт, Факир будет кормить её, а холод со здоровым крылом и лапками пережить легче. Можно летать и плавать в полынье, а спать на сухих листьях и камышах. Всего две недели. Четырнадцать дней. А потом спасительная весна!

Поразмыслив таким образом, Ахиру решила лететь к привычному месту обитания, как вдруг с высоты увидела Гретхен. Молодая женщина шла домой, неся в руках корзинку, прикрытую сверху куском рогожи. Наверное, ходила продавать на рынок сшитую одежду, ведь иного заработка у бывшей балерины не осталось.

Сердце Ахиру кольнуло. Гретхен выглядела такой печальной и одинокой. Невольно маленькая уточка вместо того, чтобы продолжать свой путь на озеро, торопливо спланировала к её ногам.

— Кря! — громко сказала она, приземляясь прямо в снег. — Кря!

«Не огорчайся. У тебя есть Факир и я. А однажды ты обязательно найдёшь Катарину-сан», — хотела проговорить Ахиру.

Она боялась, что Гретхен ничего не поймёт, но вопреки ожиданиям та улыбнулась, наклонилась и, подхватив Ахиру, прижала её к себе.

— Утешаешь? Спасибо! С тобой-то что случилось? Почему ты не с Факиром-сан? Ох, совсем ведь замёрзла...

— Кря-кря-кря! — неловко попыталась рассказать свою историю Ахиру, крутя головой и взмахивая крыльями.

Гретхен рассмеялась.

— Идём. Затоплю камин, и ты погреешься. А я пока приготовлю поесть. Вчера и сегодня мне повезло. Я продала много одежды, и мне удалось купить не только молока, овощей и хлеба, но ещё и сыра, и масла, и вкусной свежей рыбы. Хочу сварить уху. Мой Петер любил её. Надеюсь, тебе тоже понравится.

Благодаря гостеприимству Гретхен, Ахиру задержалась у неё до обеда. Досыта наелась, согрелась и выспалась. А когда проснулась, в дверь постучал Факир, и необходимость лететь на озеро отпала сама собой.

Юноша рассказал Гретхен всё о случившемся утром в его комнате. Мимоходом сообщил, что в поисках Ахиру успел добраться до озера, никого там не нашёл, заволновался, но потом его осенило: есть ещё одно место, где она могла спрятаться. И его предположение, к счастью, подтвердилось.

Также он поведал о горьком разочаровании, которое испытал, когда ему вернули шкатулку. И тут же, не дожидаясь, пока его начнут утешать, с лёгкой улыбкой заметил:

— Зато Ахиру цела. Пусть Дроссельмейер солгал, я всё равно найду способ превратить Ахиру в девочку! Я не сдамся.

— Вот и правильно, — одобрительно кивнула Гретхен. — Об этом я и говорила в прошлый раз: никогда не сдавайтесь. И однажды у вас всё получится!

— Спасибо, что приютили её, — Факир вежливо поклонился Гретхен.

— Как я могла не приютить? Она, как и вы, отныне мой друг. Близкий друг.