— Что ж, вынужден признать, я ошибался. Факир-сан разглядел в тебе потенциал, не замеченный мной. Так и быть, старайся. Через неделю посмотрю ваш совместный танец. Если тебе снова удастся впечатлить меня, сообщу директору, что ты на показательных выступлениях никого не разочаруешь.

С этими словами он покинул зал. Пике быстро побежала в раздевалку, накинула одежду, выскочила в коридор и, смеясь от счастья, повисла на шее поражённого её поведением Факира.

— Учитель сказал, что я хорошо танцую! — радостно восклицала девочка, прижимаясь к щеке юноши. — Я выдержала проверку!

— Замечательно, — сдержанно отозвался Факир. Он стоял прямо, неподвижно и не делал ни малейшей попытки прикоснуться к Пике. — Я, правда, рад за тебя… То есть, за нас, — поправил он себя, заметив, как обиженно дрогнули губы его партнёрши. — А сейчас мне пора. Ты останешься, или тебя проводить?

— Я ещё позанимаюсь, — упавшим голосом отозвалась Пике. — Мне нужно продолжать тренироваться, Хонма-сенсей сказал, что через неделю снова будет проверять, как мы танцуем вместе.

— Значит, завтра продолжим совместную репетицию. Увидимся!

Факир уходил по коридору, Пике смотрела ему вслед, а в её глазах пеленой стояли непролитые слёзы.

В комнате Факира ждала та единственная, кому отныне принадлежали его объятия. Он не мог делить их ни с кем другим.

Они вместе поужинали, и Ахиру уснула рядом, устроившись на подушке, но бывшему Рыцарю не спалось. Проснувшись посреди ночи, Факир вскочил, включил лампу и сел за стол, поражённый мелькнувшей идеей, откладывать осуществление которой не собирался.

«Я попробую, — думал он, — в конце концов, ничего иного не остаётся. Это будет совсем коротенькая сказка, только для того, чтобы вспомнить. Я никого из жителей города, кроме себя, в неё не вовлеку и даже ничего не изменю в реальном мире».

Он поспешно схватил перо, обмакнул его в чернила и торопливо написал на чистом листе бумаги:

«Жил-был юноша, у которого умерли родители. Юношу звали Факир, и ему осталась по наследству от мамы шкатулка, но он не мог её открыть, потому что не помнил, куда пропал ключ. Но однажды утром вскоре после наступления Нового года Факир проснулся счастливым, потому что во сне вдруг увидел, где ключ находится. Юноше удалось открыть шкатулку. Внутри он обнаружил именно то, что и ожидал: средство, способное превратить его подругу Ахиру из утки в девочку».

«Сработает или нет?» — напряжённо размышлял юный писатель, откладывая перо в сторону.

Сердце тревожно замирало, но больше ничего не происходило.

«Ах, да, надо попытаться уснуть! — хлопнул себя по лбу Факир. — Воспоминания придут во сне».

Он погасил лампу и нырнул под одеяло, обнял Ахиру и почти мгновенно уснул, прижавшись к мягким щекочущим перьям.

Провалившись в сон, юноша не услышал, как из-за дверцы шкафа донёсся ехидный старческий смех, потом створка сама собой распахнулась, раздались крадущиеся шаги по полу. Они приближались к письменному столу. Спустя минуту, изумлённым голосом невидимый Дроссельмейер тихо пробормотал:

— Хм, сообразительный. Если так пойдёт и дальше, я, пожалуй, начну немного гордиться этим бесполезным мальчишкой. Ну, поглядим. Ведь это ещё не финал истории.

Комментарий к Глава 9. Сказка о потерянном ключе Название профессии произошло от немецкого слова schlos — замок. Шлоссеры — мастера, изготавливающие замки.

====== Глава 10. Гретхен ======

Следующим утром Ахиру, пробудившись, с недоумением обнаружила, что Факир сидит на краю кровати, прижав к груди подушку, и шёпотом награждает кого-то нелестными эпитетами.

— Болван, идиот, неудачник, кретин, безнадёжный тупица, — повторял бывший Рыцарь.

Ахиру осторожно потянула Факира за рукав пижамы.

Тот вздрогнул и повернулся, но вместо пожелания доброго утра уточка снова услышала ряд нелицеприятных характеристик в чей-то адрес. Ахиру вопросительно взглянула на своего защитника и спасителя, ожидая объяснений. И они последовали, ибо Факир не мог умалчивать о такой важной новости.

— Я вчера написал короткую сказку в несколько строк, чтобы во сне вспомнить, куда пропал ключ. И вспомнил. Но, понимаешь, Ахиру, я — идиот. И как теперь быть, не знаю.

Голубые глаза уточки изумлённо расширились.

— Ключ был крохотным, почти невесомым. Много лет назад, будучи ребёнком, я спрятал его за второй задней крышкой часов. Тех самых, которые совсем недавно отдал вредной птичнице. Я решил выкупить тебя тогда, отдав этим жадюгам нечто ценное, от чего они точно не отказались бы. Я ничуть не сожалею о часах, но я вполне мог бы вытащить ключ, если бы в тот день вспомнил о нём. Но я забыл! — Факир наклонился и ткнулся лбом в собственные колени. — Скажи, ты ещё помнишь дорогу к дому отвратительной женщины, мучившей тебя? Без твоей помощи ключ не вернуть теперь.

«Кот бежал так быстро, петляя по дворам, и я почти не запомнила дорогу, — размышляла Ахиру. — И всё же… Да, наверное, я смогу отыскать тот дом!»

— Кря, — кивнула уточка, качнув хохолком.

— Хорошо, — вздохнул Факир. — Тогда сегодня вечером я попробую потихоньку вынести тебя из общежития, и мы вместе пойдём искать обиталище живодёров. Прости, Ахиру, от меня совсем мало проку. Вместо того, чтобы защищать и беречь тебя, я постоянно сам жду чьей-то помощи! Я ни на что не годен.

— Кря-кря, — Ахиру быстро замотала головой, давая понять юноше, что в корне не согласна с его мнением.

«Как не годен? — словно пыталась сказать она. — А кто отдал за меня часы? Кто написал сказку, чтобы вспомнить о ключе? Кто сейчас отправится на встречу с самой неприятной в городе особой?»

Ахиру так долго и выразительно смотрела на Факира, желая, чтобы он догадался, о чём она думает. Кажется, получилось.

Лицо Факира просветлело.

— Значит, по-твоему, я не безнадёжен?

Ахиру кивнула и крепче прижалась к его руке.

После занятий и репетиций с Пике, Факир торопливо вошёл в комнату и, не раздеваясь, взял Ахиру на руки.

— Готова? Только молчи и не крякай, что бы ни случилось, пока мы не покинем территорию Академии.

— Кр…

— Начинай молчать уже сейчас!

Он тщательно упрятал уточку под меховое пальто и, приняв независимый вид, спустился по лестнице и вышел из общежития во двор, даже не заметив, как крупный серый кот увязался следом, неслышно ступая по снегу.

— Слушай внимательно. Сейчас выйдем за ворота, и ты сможешь оглядеться. Если надо идти вперёд, сиди спокойно. Если необходимо повернуть налево, дёргай меня за левый рукав, направо — за правый. Ущипни слегка, если поняла. Ух-х… Я ж сказал — слегка!

Лёгкое сопение и неуклюжее похлопывание крылом он принял как извинение.

Ахиру оказалась куда лучшим проводником, нежели он думал. Менее чем за час, немного покружив по улочкам, Факир выбрался к одноэтажному грязно-серому дому с потрескавшейся черепицей. Снег был расчищен лишь на несколько шагов возле крыльца, а дальше возвышались непроходимые сугробы.

— Здесь?

Ахиру нервно кивнула и снова с головой забралась под пальто.

— Отлично, — одними губами прошептал юноша, прокашлялся, чтобы голос зазвучал увереннее, и постучал.

За дверью послышались шаги и недовольное бормотание.

— Кого ещё принесло?

Щёлкнул замок, и на пороге появилась та самая «торговка», которую Факир имел счастье лицезреть прежде.

— Неужели? Снова ты, — презрительно скривившись, изрекла толстуха. — Зачем пожаловал? Купленная к Рождеству утка не по вкусу пришлась?

Судя по усилившейся возне под пальто, Факир понял, что Ахиру еле сдерживается, чтобы не высунуться наружу и не клюнуть краснолицую в лоб.

— Я уток не ем, — спокойно произнёс Факир, — а пришёл сюда, чтобы спросить, целы ли часы?

Птичница громко рассмеялась.

— Целы или нет, они мои теперь.

— Ваши. Однако в тот день я вам собирался отдать только их, но не то, что случайно оказалось внутри.