— Мальчишка, девчонка какая разница?

— Ей девятнадцать. Если ее не учили, время упущено.

— Я выучу.

Баригар наклонил голову, пристально вглядываясь мне в глаза.

— Ты выучишь? Лей Син огнем управляют, а не землей.

— Но у тебя огненных магов нет.

— Нет. Дар редкий, только в одной семье родится.

— Видишь какой шанс отличный? Не упусти. — подбодрил я нагло.

— Свадьба назначена. Забрать невесту — значит оскорбить королевскую семью Ларкии. К чему мне такие сложности? Я с семьями Дюжины не ссорюсь.

— Она того стоит. Ну и я тоже. Без нее не вернусь в орден.

— А… — Баригар изобразил беспокойство. — Ради тебя великого из великих я должен это сделать.

— Я хороший маг и ты это знаешь.

— Ты сбежал и в любой момент может снова это сделать.

— Ну так подгляди одним глазком в будущее.

— Подойди, — он поманил меня ленивым жестом. И я, сглотнув, подошел. Если бы Первый Столп решил прямо сейчас меня убить, ни черта я не успел ему противопоставить. Не ровня мы, потому-то он Первый, а я лишь Шестой.

— Повернись.

Я повернулся спиной, уже зная что последует дальше. Тяжелая рука ударила меня в спину, и я зашипел от боли. Татуировка Хранителя вскипела на коже, и чернила вылетели вон, подчиняясь легкому жесту пальцев главы.

Пошатываясь от боли я отошел от стола. Ну вот и все. Доигрался Олав. Теперь не выйти мне отсюда без Хранителя мира, если только не пробьюсь силой через все охраняющие чары, наложенные лучшими магами.

— Я подумаю над твоим предложением насчет Лей Син. А теперь иди. Определю тебе учеников, будешь служить как положено. Долги отрабатывать. Шесть лет тебя не было, есть чем тебя занять.

Я, тяжело дыша, поплелся к двери.

— Олав. — обернулся, едва сдерживаясь, чтобы не рухнуть. — Так ли уж хороша она? Сильна?

— Да.

— И пойдет за тобой? Сюда? К нам? Принцесса?

— Пойдет. — я постарался сказать это уверенно, но червячок сомнения грыз меня. Пойдет ли Сан со мной? В орден от богатого мужа и роскоши? Я не был в этом до конца уверен.

Меня отпустили небрежным пасом, я вывалился в коридор, навалившись на родные каменные стены Твердыни.

Дед Шах уехал в Кано через два дня, а я начала усиленно тренироваться в своем новом зале, сделанном по образцу тех, из которых я сбежала в восемь лет в Кано.

Августин и его папенька любезно выделили мне флигель, чтобы не переживать, что я могу спалить их царственную резиденцию.

Утром я завтракала и отправлялась туда со своим четырьмя дамами. Никто из них не владел магией, они безудержно зевали, а когда становилось слишком жарко от пламени быстренько сбегали, чтобы погулять по королевским садам с ларкийскими дворянами.

Мы выглядели для Ларкии экзотично и у моих дам быстро набралось по несколько поклонников. Сидеть и подпирать стенку, пока я упражнялась в магии огня им было невыносимо скучно и я даже не препятствовала их бегству. Рада была, когда они уходили и оставляли меня одну. Их бесконечное обсуждение прелестей ларкийских вельмож и сотен нарядов меня утомляло.

Я знала о тканях и камнях все и обладала безупречным вкусом и знанием этикета одежды. Я могла точно подобрать жемчуг под цвет лица и раньше страшно гордилась этими своим умениям, но вот беда — жемчуга и рубины больше не радовали меня. Даже когда рискуя шеей какой-то юный маркиз передал мне через одну из дам любовную записку, сердце мое не забилось победно в груди.

Еще один глупый мальчик, которому понравилась моя мордашка, волосы или холеные ручки. И что с того? Впрочем, поэтом он был неплохим и ода меня развлекла. Назло Августину, который после памятного приема меня игнорировал и уехал на охоту, я отправила мальчишке заколку в знак расположения. Просто так. От нечего делать.

Я не отдавала дани ни королевскому повару и его блюдам, ни павлинам, расхаживающим по саду, меня не развлекли ни танцоры, ни фокусники, а архитектура Ларкийского дворца, такая чужая и непохожая на Кано, раздражала и постоянно подчеркивала, что я не дома.

У нас были в ходу колонны из красного камня и загнутые уголки крыш, статуи, что стояли во дворце все были из грубого тяжелого камня и скорее выглядели агрессивными и пугающими — драконы, огненные саламандры, знаменитые огненные маги с суровыми лицами и огнем, вырывавшимся из рук или рта.

В Ларкии все казалось мне изнеженным и женственным — ажурные перила и балюстрады, белый мрамор, высокие стрельчатые окна с витражами, тоненькие занавески с вышивкой. Да даже их аллея из громрысей выглядела как набор хрупких керамических статуэток — кажется, дунешь и огромные кошки посыплются одна на другую как фишки домино.

Все раздражало меня и злило. И как не хотела я в этом признаваться, этому не было прямой причины. Со мной обращались как с драгоценной гостьей, меня не унижали, не третировали а Августин был зол только когда я нарушала этикет и «позорила» его перед гостями. А я все грустила и злилась и не могла понять почему.

А потом я ложилась ночью в постель и иногда даже пореветь хотелось.

Я вспоминала Олава. Его теплые ладони, голубые глаза и смех. И робкая улыбка касалась губ. Я душила ее нежной шелковой подушкой, накрывая лицо.

Ну что такое! Он ушел! Он бросил меня. И я выхожу замуж. Ничего тут не поделаешь! Нужно было перестать думать о нем, но когда я засыпала, мне снилось что он тут со мной в ларкийском дворце, учит меня магии и брызгает водой из фонтанов, украшенных изящными статуями полуголых девиц.

Я смотрела на них и представляла что бы он сказал, как бестактно и невоспитанно присвистнул бы, гладя на обнаженные груди. Отмокая в бассейне, я вспоминала как он мечтал однажды это увидеть, и от этих мыслей мне становилось только горше и хуже.

Дни шли за днем, свадьба приближалась, а я становилась все рассеяннее все раздражительнее.

Ко всему прочему пришла женская кровь, стало ясно, что никакого ребенка от Олава у меня не будет и значит все мои симптомы и злость, признак приближающегося безумия. Мне становилось страшно.

Я налегала на тренировки, уставала так сильно, что валилась с ног. Как и сказал дед Шах я выматывала себя до предела, но с каждым днем предел отодвигался все дальше и в какой-то день, раскалив свой зал до того, что стекла в окнах полопались, я все еще была на ногах и не чувствовала усталости.

Мне нужен был учитель, который научил бы меня работать со стихией тоньше, чем просто выпускать огонь. Но его не было.

В один из дней, когда я скакала по своему залу в тренировочном костюме магов Лей Син — то есть в штанах (фи!) и в камзоле до колен с красно-черной отделкой и широким поясом, в дверь деликатно постучали. Я уняла пламя, из которого без особого успеха пыталась сотворить защитный огненный круг:

— Войдите.

Дверь открылась и, раздвинув полотна несгораемой ткани, в зал ступил мой дорогой жених.

— Принцесса Санлина, раз вас приветствовать.

— А… — выдала я разочарованно и тут же спохватилась. — Доброго дня, Ваше Высочество.

И что я, правда? Не рада я видеть Августина так это же не повод грубить. Я в конце-концов воспитанная девушка, а не грубиянка вроде Олава. Зачем только я его снова вспомнила?

— Вы вернулись с охоты?

— И сразу поспешил к вам, моя ненаглядная. — он подошел и поцеловал мне руку. Обычай, который в Кано было невозможно представить. Мы не касались друг друга без острой нужды и прикосновения такого толку дома сочли бы неприличными вольностями.

Принц был в белом — цвет королевской семьи, воздушных магов. Не могла не отметить, что ему с его темными волосам и зелеными глазами этот цвет был к лицу.

— Как ваши тренировки?

— Хорошо, благодарю вас.

— Я слышал вы все время проводите тут. Вам стоит и отдыхать, разве приготовления к свадьбе вас не занимают?

— Не особенно. Уверена ваши люди сделают все в лучшем виде. — я отстранила руку, которую Августин продолжал собственнически сжимать.