========== Предисловие ==========

Вопреки тому, что данная зарисовка (скорее уж по нынешнему размеру справедливо использовать слово “повесть”, но автор упрям как баран) написана по конкретному фандому, с ней может ознакомиться любой читатель - автор раскрыл детали, которые помогают понять мир. Однако же, одно единственное словосочетание осталось без расшифровки. Автор посчитал нелепым закладывать его в зарисовке, поэтому пояснил ниже:

— Кровавая вуаль - если возникла мысль о женском головном уборе из кружев, частично или полностью заляпанном кровью, то автор спешит разуверить читателя. Вуаль - это особый вид накидки, которая используется в качестве брони. Существует несколько типов, и в каждый встроено складное особое атакующее устройство: одни выглядят как пальто и пыльники и их фалды образуют длинный хвост с жалом, другие напоминают пиджак, свободные рукава которых превращаются в волчьи металлические головы на длинных шеях, и другие.

Заметки между строк:

[1] Как ни странно, поначалу в зарисовку не закладывался какой-то глубокий смысл, потом автор вырубился, а проснувшись, увидел 35 страниц с уклоном в рассуждения и внутренние переживания. Нет, автор не помнит, что употребил.

[2] Отдельно мысли автор не выделял, потому что для зарисовки этот вариант выглядит неудобоваримым.

[3] Некоторые выделения и акценты были осуществлены с помощью знаков препинания. Авторский стиль, если хотите.

[4] Автор заверяет, что он не охренел, приписав к своему персонажу сразу двух мужчин. Ну правда, не охренел.

[5] Повествование ведется от третьего лица глазами героини и в настоящем времени. Крайне заурядные и простые слова, по мнению автора, более чем уместны.

[6] Зарисовка построена на мелочах, поэтому автор просит любого, кто читает, не спешить: упустите одну - и рано или поздно дело заглохнет.

[7] Изначально предполагался совершенно другой конец. Более приторный и какой-то нереальный. Но у автора свело зубы от сладости, да и окинув взглядом героев, он понял, что это совсем не в их характерах. Открытый финал - как намек на продолжение? Разумеется. И воспринимать последнюю точку следует как многоточие. У них все только начинается.

========== Пташка ==========

***

Якумо зовет ее Пташкой. Это не прозвище, и тут совсем без романтичных историй, скорее — это позывной. Она думает, что это из-за ее любви к кровавым вуалям, которые со спины напоминают опущенные крылья птицы. Или потому что он сам когда-то сказал, что взял под свое крыло трех малышей. Ее, Мию и Ио. Смешно, конечно, но иногда она прислушивается внимательнее — к тому, как Якумо обращается к Мие. Он всегда называл ее по имени. Во всяком случае, в присутствии Вивьен или тогда, когда она незаметно подслушивала. К Ио он тоже обращался по имени до того момента, как она… как она покинула их.

По какой-то неясной ей самой причине Вивьен важно, чтобы этот позывной принадлежал только ей.

— Эй, Пташка! — кричит Якумо и плюхается возле омелы.

Она строго прикладывает указательный палец к губам.

— Тише! Чего раскричался?

— Ай, выдыхай. Поблизости ни одного Потерянного, дважды проверил.

У Якумо довольное ленивое лицо льва. В качестве доказательства он кивает в сторону своего двуручного меча. Появилось несколько новых зазубрин, отмечает она, пока рассматривает толстое изогнутое лезвие. Великолепное оружие, выкованное тем же Бессмертным, который изготовил оружие Луи, и, казалось, не столь уж давно — настолько хорошо оно выглядит со стороны. Все благодаря Рин — непревзойденный мастер, это уж точно. Чуть что поломаешь, отломишь, порвешь, случайно выведешь из строя или захочешь усовершенствовать — неси к ней и радуйся, что ремонт обходится видео-играми, найденными во время исследований или вылазок. Даже немного завидно, что оружие Якумо воспламеняло воображение Рин, и та, со своей стороны, встраивала в него всевозможные примочки. К слову, над секирой Вивьен она тоже трудилась, но куда там тягаться компактной секире с мечом, который не всякий мог удержать в руках, не говоря уже о том, чтобы идти с ним в бой. Все что удалось модернизировать — так это лезвия: теперь вместо одного — секира имела два, расположенных вдоль ручки подобно бабочке, светящейся в темноте.

Якумо легонько пихает Вивьен в плечо.

— Что у тебя? — его вопрос возвращает прежнее напряжение.

— Ничего, — бормочет она и отворачивается от ветра.

На такой высоте он дует постоянно. Мало она видела мест, где царила такая беспросветная тоска. Высохшие Желобы. Некогда широкая река, сейчас пересохшая и оставившая после себя красноватые скалы с мертвыми кораллами и кучу ржавых кораблей, — последнее место, где она хотела бы находиться. Но Луи сказал, что здесь спрятана пещера с кровавым родником. Вообще-то после окончательной победы, одержанной слишком большими жертвами, кровавых слез — в избытке, причем в избытке даже по меркам предыдущего состояния города, и вся кровь идет на пропитание таких, как они с Якумо, — Бессмертных. Но спустя четыре декады ситуацию едва ли можно назвать сносной. Потерянных меньше не становится. Луи переживает, что если не зачистить важные места с источниками кровавых слез, могут наступить последствия.

К слову, Потерянные, вопреки всем ожиданиям, стали проявлять повышенную агрессию и под действием неведомого инстинкта чаще выползали на поверхность, вместо того чтобы забиться в щели подземелий, как тараканы. Такое поведение, конечно, не от хорошей жизни. Хотя разве это можно назвать жизнью? Некогда бывшие Бессмертные, совсем потерявшие человеческий облик, оказались под властью паразита, намертво прикрепленного к сердцу, который без крови начинал отчаянно цепляться за жизнь и протягивал часть себя во все мышцы и во все внутренние органы, включая мозг. Именно из-за поражения мозга любого Бессмертного ожидала участь пострашнее смерти — он сходил с ума и становился Потерянным. Мутировавший монстр без разума и воли.

— Ну-с чем займемся? — спрашивает Якумо, на что она озадаченно склоняет голову набок.

— В смысле, чем? Пикник, что же еще. Сейчас наберем кровавых слез и будем пировать. Пригласим парочку Потерянных, для разнообразия.

Он смеется, и у нее будто груз сваливается с плеч. Ей не остается ничего другого, как шутить рядом с ним. Иначе можно сойти с ума от непонятного смущения.

Сумерки сгущаются.

— Ладно, и так засиделись, — говорит она, вставая.

Неласковое небо принимает глубокий пурпурный оттенок. Еще немного, и скоро почернеет, спрячет камни и ямки, крутые обрывы и овраги от неосторожного и беспечного. Можно бы и прибавить шагу.

— Воу-воу, Пташка, подожди, не улетай! — она слышит голос за спиной, затем — легкое прикосновение пальцев к своему плечу. До смешного простое касание вызывает нешуточную оторопь.

— Ты медленно ходишь, — она дергает плечом. — Хочешь, чтобы поход затянулся на неделю?

— В твоей компании хоть на целый месяц, — улыбается он. — Ты всегда прикроешь спину.

— Не могу сказать того же о тебе, — мрачно добавляет она и хихикает. — Ты как затычка в бочке. Все внимание привлекаешь к себе, мне ни крохи.

— Достаточно с тебя. Один раз мы тебя чуть не потеряли, — тихо продолжает он, хмурится, вспоминая. Да и ей совсем не до веселья. Вивьен знала, что ей рано или поздно кто-нибудь с базы напомнит об этом, и хотела, чтобы это случилось по возможности позже. Лучше — никогда.

По привычке она старается подумать о чем-нибудь другом, но образ Ио все равно встает перед глазами. Заместо Вивьен еще совсем девочка принесла себя в жертву, благодаря за то, что рядом с ней прожила полную жизнь, научилась сражаться и быть личностью, и даже обрела счастье. Если бы не Ио, у города Вейн не появилось бы шанса стать самым безопасным местом на Земле. Если бы не Ио, Вивьен бы тут не стояла…

— Так было нужно… И если потребуется снова…

— Нет. Другого раза не будет. Мы команда, Вив, — с первой же встречи Якумо твердо решил, что ее полное имя — старомодное и слишком дурацкое, ей не к лицу и на свой лад сократил его. Что ж. Хорошо, что остальные не поддержали его. — Так что… держись рядом и просто любуйся видом. Лады?