Добежав до широкого ручья, не раздумывая скинула с себя сорочку и ухнула воду.

— Ох. — дыхание на миг перехватило и я застыла широко раскрыв рот. Не была я готова к тому, что ручей ключевой водицей наполненный, а потому вода студеная как в проруби.

— Тепло ли тебе девица?

Вздрогнув, повернулась к другому берегу ручья. Там, привалившись спиной к дереву, сидел Дар и лениво жевал травинку.

— Ты как сюда попал?

Он поднялся и подешел к самому краю ручья, казалось стоит протянуть руку и он меня схватит, что уж говорить о том, если Дар превратится в дракона. Тогда ему достаточно взмаха крыльев, чтобы меня вынесло из студеной воды на берег, а там поминай как звали.

Внимательно вгляделась в дракона. У него был уж очень измученный и уставший вид — под глазамт залегли тени, между бровей залегла хмурая складка.

— Хотел тебя увидеть. — по чувственным губам проскользнула едва заметная усмешка.,- Ждал.

Я начала замерзать, кожу неприятно покалывало от пронизывающего до самых костей холода. Казалось пробудь я в ручье еще с минуту, и кожа с меня лоскутами слезет, оставив холоду полоскать ведьминские кости.

— Уходи. — от холода зуб на зуб не попадал.

— У тебя губы посинели. Выходи.

Он снял с плеч куртку и бросил мне. Вот только она зависла в воздухе, а потом ее отбросило назад. Проверяет насколько здесь прочная защита, поняла я. Дар нахмурился и сжал губы, на красивом лице заходили желваки.

— Отвернись. — терпение закончилось вместе с чувствительностью конечностей, если сейчас же не выберусь, то захлебнусь, ноги уже отказываются держать.

Он подчинился, хоть и нехотя. Быстро выскочить не получилось, едва передвигая одеревеневшими ногами добралась до берега, хотя там и было всего то пару шагов, и подняв грязную сорочку, решила ту прополоскать.

— Я пришел предупредить тебя, Василиса, князь стоит у границы леса, с ним конница, он готовится к наступлению.

Я так согнувшись и застыла от удивления, а дракон уже успел повернуться и теперь пожирал глазами молодое и такое желанное тело. Тут же выпрямилась и прижала к груди уже успевшую намокнуть сорочку.

— Ты куда это вылупился?

Дракон не ответил, только шумно выдохнул и снова отвернулся.

— Не вздумай в ближайшее время в лес выходить. — так как я ничего не отвечала он спросил. — Ты поняла?

Надев на чистое тело мокрую, не совсем чистую рубаху, поежилась.

— Да поняла я. Вот только зачем князь на лес наступает?

Дар в очередной раз повернувшись лицом в мою сторону, усмехнулся.

— Не договорился он с пани Ганной, разозлила старая ведьма Бриара. Неподчинение, оскорбления, обвинения в детоубийсве и это только малая часть. Сотрет с лица земли он этот лес вместе с ведьмой. Поэтому подумай хорошенько перед тем, как под ее защитой оставаться.

— Ты угрожаешь?

Просто все что сказал дракон походило на скрытую, ну или не очень угрозу.

— Я просто предупреждаю.

— Вот и славно.

Развернулась и пошла по узкой, заросшей камышом тропе, и была остановлена тихим.

— Вернись ко мне, Василиса.

Остановилась, повернулась, сердце тянулось к дракону, душа пела в его присутствии, и только разум не позволял вот прямо сейчас броситься к нему.

— Кем я буду?

Затаив дыхание ждала ответа, если скажет женой, я поверю и пойду, любая жена мужа перевоспитать может.

— Любимой женщиной.

Отвернулась, чтобы ненароком этот гад чешуйчатый не увидел блеснувших слез. Сама себя мысленно ругала, что так быстро к нему душой прикепела, но разве сердцу прикажешь, которое сейчас покрылось трещинами и вот-вот разлетится осколками.

— Ищи в другом месте, я буду не только любимой, но и единственной.

Больше я не останавливалась. Слезы бежали по щекам и я их не утира, пускай бегут, так легче будет. К дому подошла уже совсем другая Василиса, разбитое сердце меняет человека, а в особенности ведьму, даже если она всего лишь на четвертушку ведьма. Увидев ее пани Ганна кивнула своим мыслям.

— Приходил?

Молча кивнула.

— Который?

— Дракон.

Ганна подозрительно прищурила глаза, буравя тяжелым взглядом.

— И ты отказала?

Гордо вскинула голову.

— Да, вы были правы, он не собирался на мне жениться — грустно вздохнула, вспомнив настойчивость дракона. — А как же вначале красиво пел.

— Все они такие, Василиса, с ветром танцуют, вот сквозняком голову и продуло, а коли правда любит тебя, то подождет, никуда не денется, не все же женщинам ждать, пускай и они помучаются. — ведьма с кряхтением встала- И еще, Василиса, не выкай мне, не напоминай лишний раз о возрасте и близкой кончине, называй просто Ганна.

Я кивнула, а пани Ганна продолжила нравоучительно:

— С каждым днем я слабею, времени мало, а потому нужно спешить. Сегодня с тьмой пойдешь договариваться.

Ведьма согнувшись ступила в дом, я следом за ней.

— Это ж как сегодня? Я не смогу, я не готова еще.

— К такому и не подготовиться никогда, тебе ее заинтересовать надо, предложить что-то взамен. — Ганна присела на лавку и махнула в сторону большого шкафа. — Достань там пузырек с зеленой болотной водой и красной кровью людской.

Вместо меня к шкафу метнулся Кузьмич.

— Я против того, Василиса. Тьма тебя обманет, обдерет как липку да выбросит, а то и вообще погубит. — все это домовой говорил не забывая рыскать в ведьминском хране, попутно все внимательно осматривая.

— А ты помолчи. — голос Ганны стал холодным и колким. — С одним светом, коим и пользоваться толком не умеет, она долго не протянет, первый же демон или схарчит, или в свои чертоги затянет.

Домовой достал склянки и теперь удерживая по одной в каждой руке, воинственно направился к ведьме.

— А тьма ее убьет. Раньше же как-то жила без тьмы, и сейчас проживет.

Ганна повысила голос:

— А потому жила, что ее не видели, а сейчас будут видеть и схарчат сразу же, и костей не останется. Варварка ее не защитит, слаба стала, Ермиония с нее все силы тянет.

Я тут же оттеснив в сторону Кузьмича, наклонилась к ведьме:

— Что вы имеете ввиду? Моей маме что-то угрожает?

Ганна насупилась, она не собиралась мне ничего говорить, и сейчас явно жалела что сболтнула лишнего.

— Сядь, не мельтеши. — теперь ведьма сама подошла к большому сундуку и достала оттуда порошки травянные, подозрительно похожие на те, что для похоронных благовоний используются, а еще жуков-кожеедов, которые были плотно запечатаны в банке. Снова сев на лавку, она разложила на столе травы, и начала ссыпать все в ступку, медленно перешивая. — Очень сильной ведьмой твоя бабка была, и всю силу свою умирая дочери отдала. Варька была красивая на зависть многим, колдовской красотою, необычной, ей даже тьма сама благоволила. Все думали она верховной круга своего станет, но подвинула ее Ермиония. Она тесно с Бриаром общалась, и все знают что он ей помог, сама бы ведьма не справилась, силы в ней немного, а вот дурости, норова и тщеславия хоть отбавляй. Мать твоя даже в круг не вошла, а потому ушла из леса, в городе поселилась, ближе к людям. А когда ты родилась и стало понятно, что белая магия в тебе пересилила черную, попросила Варвара на тебя печать сдерживающую наложить. Ермиония согласилась, да не задаром, а за красоту и непрожитые годы твоей матери, говорила же, что ведьмы ничего за просто так не делают. Так что недолго твоей матери на этом свете жить осталось, последние нитки силы тянет из нее Ерема, а сама краше и сильнее становится из года в год.

А ведь и правда, я заметила что мама быстро уставать стала, все чаще отдохнуть пыталась, и на меня лавку свою оставляла, да и магией слабее значительно стала. Вспомнить только как она заговор на страсть с платья бального сняла, потом ушла пошатываясь от слабости, а я думала от горя, что кровинушку свою за такого нелюдя как князь отдает. Руки сами сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони оставляя красные следы.