— Произнесите ваши клятвы.
Скрипучий голос древнего, рассыпающегося на глазах демона вытянул меня из собственных мыслей. Я протянул руки, раскрывая обе ладони, обхватывая тонкие запястья Ости. Церемониймейстер поднял толстую свечу, зажигая ее усилием собственной воли, и под синхронное звучание моего приговора капал раскалённым воском на переплетение рук, оставляя бурые ожоги, закрепляя клятву огнем и кровью.
Я выбираю тебя в свои законные жены, демоница Ости из рода Белиала. Клянусь тебе в верности по крови и умыслу. И пусть пламя преисподней выжжет все дурные помыслы, покорит меня своей воле. Начиная с этого дня. К лучшему, к худшему, к величию и силе; в вечности и в этом мире; любить и беречь, пока мы оба будем живы.
Бракосочетание свершилось, оставалось лишь поцеловать счастливо улыбающуюся жену, борясь при этом с подступающей тошнотой от осознания всей безысходности ситуации. Взгляд зацепился за Сатану, со всей его довольной ухмылкой и одобрением во взгляде, тошно стало втройне. Жестокий тиран, ставящий во главе политику, требующий беспрекословного выполнения своих указов и готовый разрушить жизнь единственного отпрыска. В этом весь он. И за это его боятся и уважают. Он не видит в моих жертвах чего-то важного и стоящего, Дьявол сам отказывался от благ в угоду правления адом, это в его крови, в его плоти, сознании и мыслях. Возможно, лишь благодаря этому ад не прогибался под давлением ангелов, отстаивал свою автономность и успешно требовал уважения.
Все так, но скоро на трон взойду я, и все изменится. Мы слишком разные, сколько бы он не убеждал себя в обратном. Моя политика будет иной, и не факт, что она будет по нраву Дьяволу. Я ухмыльнулся, отводя взгляд. Поверхностно коснувшись губами приоткрытого рта Ости, я тем самым завершил церемонию и отстранился от девушки, мечтая больше никогда ее не видеть.
Празднование все продолжалось. Демоны поздравляли нас, одаривая никому ненужными подарками, а я лишь выдавливал из себя вежливую улыбку, дожидаясь, когда все это мероприятие наконец прекратится. Мысли то и дело возвращались к Владу. И к тому факту, что никогда больше я не смогу коснуться его так, как требует моя душа, как жаждет мое тело. Нам предстоит только работа, и я уже сейчас не знал, как смогу посмотреть в его глаза. Стыд, сожаление, боль. Эти чувства терзали душу, грозясь вырваться на волю жалобным рыком израненного зверя. Но торжество продолжалось, и маску необходимо было держать.
Но я не выдержал… я не смог справиться с собственными чувствами. Это стало выше моих сил. Пока шла подготовка к свадьбе, я неустанно искал возможность расторгнуть сделку, хотел прекратить эти пытки. Ости, которая давно уже поняла, что безразлична мне, прекратила свои нападки ещё до нашего отпуска с Владом, и сейчас, под финальные отзвуки музыки, она не рассчитывала на продолжение брачного союза. Чувство того, что я ее не хочу, убивало ее не меньше, чем меня убивал факт того, что единственное существо, которое я желал, стало теперь недоступно, а единственное доступное — вызывало отвращение. Я не мог касаться Влада, не мог рассказать про условия сделки. Все, что ждало меня впереди — бездна отчаянья и боли.
Очередным сюрпризом стал разговор с отцом после того, как я попытался его убить. Стоило гостям разойтись, а Владыке направиться в свой кабинет, как я отправил новообретенную супругу в ее покои, а сам, позаботившись об оружии, направился следом за отцом. В тот момент терзала лишь одна мысль:
Почему я не сделал этого раньше?
Я грезил о том, чтобы вспороть его грудину так же, как это делал он в показном видении. Я жаждал рассечь остриём клинка мощную шею, с наслаждением вслушиваясь в булькающе-чавкающий звук, и ощущать, как сила покидает его тело. Вот только сил моих было недостаточно…
— Ты думал я отдам тебе Ад? Щенок! — кулак прилетел ровно в челюсть, заставляя затрещать кости. Языком я пересчитал зубы, удивительно, но они оказались сильнее удара.
Сатана не давал мне говорить, его сила сковывала демонов, делая из них марионеток. Сейчас я был одной из них. Безмолвно наблюдая за своей пыткой будто со стороны, я с ужасом понимал, что все это время был просто пешкой в руках чудовища, которому плевать на жизни других.
— Как только твоя жена родит от тебя, я скормлю ее адским псам, как кусок жирного мяса. А стоит отпрыску подрасти, я лично вырву твое сердце на глазах нового наследника. Это закалит в нем характер. Из тебя не вышло проку, тебе нужна замена. Сын.
Последнее слово принесло и удар в живот, ломая пару ребер. Я все еще не мог произнести ни звука, пусть лучше он убьет меня, чем такая жизнь без возможности сопротивления. Вот только в его планы входило лишь мое полное подчинение на ближайшие несколько лет. Этим сроком и будет исчисляться моя ненавистная жизнь.
— Помни о сделке, щенок. Еще хоть раз, ты придешь сюда с этим, — Сатана оттолкнул кинжал, который я очень хотел всадить ему в сердце, — и твой голубоглазый вампир лишится жизни. Я заставлю тебя жрать его на моих глазах, до тех пор, пока не останутся одни кости. Будущее ада мне важнее всего, и пока вы, чертовы ублюдки, стоите у меня на пути, я не поскуплюсь на жестокость. Будь уверен, я исполню каждое своё обещание.
Я не мог говорить из-за силы Сатаны. Но теперь я не мог еще и дышать. Страх. Ужас. Его цепкие острые когти впивались в сломанные ребра. У меня нет шансов выжить в этом аду. Нет шансов, что мое правление изменит сложившиеся устои. Я пал жертвой слабости и страха перед мужчиной. Тем самым, подписав себе смертный долгосрочный договор. Не будет Ости, будет другая. Это даже не ад, а нечто намного худшее. Пока жив я — Влад в опасности.
В тот момент я принял решение. Доковыляв до спальни и приведя себя в более или менее приличный вид, я отправился на Землю. Отправился к нему. И хоть я понимал, какую именно боль причиню ему своим поступком, я знал, что это необходимо. Иначе Влад не поймёт. А он должен. Обязан понять, что мои чувства были настоящими и искренними, что только они руководили мной в принятии тяжелых решений.
Обязан понять, что он всегда будет значить для меня больше, чем сама жизнь.
Сейчас
Удар, болезненный и настоящий, вернул меня в сознание, короткая передышка закончилась, и новое чудовище пришло на запах пролитой крови. Таких тут я еще не встречал. Это было животное, стоящее на двух ногах, местами кожу покрывали куски бурой шерсти, но большая часть плоти открывала голые мышцы, не обтянутые даже кожей. Существо взревело, тряхнув рогатой головой, а с вытянутой морды капала кровавая слюна.
Не задумываясь о повреждениях, я отскочил в сторону, не забывая покрепче ухватить рукоять меча. Желтые глаза сверкнули в сантиметре от моего лица, а зловоние из пасти с двумя рядами острейших зубов, заставило отшатнуться еще дальше. В этом мире тебя всегда окружал запах смерти и безысходности, но сейчас я понял, кто именно разносил эту вонь. Вот он — истинный вестник смерти.
Длинные изогнутые когти были острее, чем каждый клинок, найденный мной. Единственный взмах, и часть острия меча просто отсекло от рукояти, оставляя в руках лишь жалкий обломок. На лохматой лапе осталась глубокая борозда, зверь сжал ее, а взгляд окрасился в красный. Казалось, только он имел цвета в этом мире. Он, и кровь, что текла из наших тел. От следующего взмаха смертоносных когтей я уклонился, лихорадочно оглядываясь вокруг в поисках замены ставшему уже привычным клинку. Но как назло, именно сейчас вокруг не было ни одного, а клинок, потерявший в весе, длине и остроте, не внушал больше никакого доверия.
От очередного взмаха я уклониться не успел, и на моем бедре раскрылась зияющая рана, через которую на секунду показалась кость. Рваные края не перекрывала ткань изорванных брюк, когти сорвали не только часть одеяния, но и укрывающую мышцы кожу. Через мгновение из раны хлынула кровь, заливая иссушенную землю. Если до этого я брал победу измором, то сейчас этот вариант стал мне недоступен. Нога почти не двигалась, плечо болело после прошлого нападения, а в руках был лишь осколок меча.
