Я может и хотел бы поразмыслить об этом, но горячие губы снова впились в мои, лаская несдержанно и смело, а слуха коснулся тихий щелчок дверного замка. Он сам отрезал нас от присутствующих, отгородил от всего прочего мира, оставляя в этом мрачном чулане только нас двоих.