Окон здесь быть не может.

И тогда я услышал еще один ясный, как внезапный гром, голос.

— Саня, я здесь! Ты слышишь меня?

— Боже, бррр. — отряхнулся я, посмотрев на дверь в комнату Мари. Из-за ухудшившейся погоды, я бредил.

Она заблокирована. Кто-то обогнул стальными прутьями дверные заемы, и теперь ее нельзя было пробить. Совершенно никак — я слушал отчаянные попытки Мари.

— Что произошло?

— Сука, Фокси, обхитрила нас. — сплевывала она, пытаясь открыть захлопнувшуюся дверь. — Она очнулась раньше меня и закрыла здесь, какая же я дура, мне нельзя было расслабляться!

— Почему она не убила меня, а пошла к тебе.

Мари вздохнула, осознав свою беспомощность перед силой стальных дверей.

— В этом кроется ее суть — начала она, облокотившись. — она не любит быстрых побед, она словно лиса, любящая поиграть с добычей, прежде чем убить ее.

— Замечательное раскрытие персонажа, Мари, просто шик. Но мне бы хотелось конкретики.

— В этом то и проблема — она хитрейшая среди нас. Она достаточно умна, чтобы понимать, что открытое противостояние с нами — закончится для нее плачевно. Ее невозможно выиграть, если только ты ее не обыграешь.

— Каким образом?

— Саня… Прошу тебя… Пожалуйста, не погибай, умоляю, только не умирай.

— Мари, твою мать, времени в обрез, у тебя истерика. — закричал я, перекрикивая звон грома. — скажи мне, все что знаешь, а затем я сделаю все, что в моих силах.

— Она — лиса-аниматроник. Живет в пиратской бухте. Но эта информация вряд ли тебе чем-то поможет. Мы могли бы застать в расплох на ее территории, но сейчас она сбежала. Все кончено.

— Нет, Мари, все только начинается. — ответил я, хлопнув по долбанной двери.

Заметив мое рвение, она избавилась от накатившего уныния и прожужжала напоследок:

— Берегись крюков.

Я вырубил фонарь, так как в условиях постоянных раскатов молний, я видел помещение каждые десять секунд. Я дополнительно выдавать местоположение той, которую опасается сама Марионетка, я не стану.

Я достал один из легких прутьев, чтобы хоть как-то защититься, и затаился на одном из углов. Держа его, я чувствовал, как он скользил по потливых рукам. Мне было жарко, несмотря на бушующую погоду.

Крючки…

Берегись крючков.

Я же видел их, когда стоял здесь.

Черт, черт, черт, почему, ты не сказала мне раньше!

Рванув что есть силы, я то и дело, что закрывал глаза во время вспышек непогоды — она на секунды освещала мне путь и подсказывала мне о помещении, о том, куда мне стоило бежать.

Лампочки не горели, и мне приходилось ориентироваться на фотографическую память, по обрывкам вспоминать те фрагменты, которые я смог запомнить.

Забежав в главный зал, я услышал смешок.

— Хи-хи-хи…

Легкий и слегка раздразненный.

Развернувшись, я заметил два розовых, как фламинго глаза. Я знал, что в помещениях не работал свет, а значит, это не внутреннее освещение.

А…

П-ы-ых…

Звон посуды и следующий раскат грома, который на секунду ослепил меня. Фокси исчезла, но я не был дураком, чтобы думать, что она убежала в другую комнату.

Она здесь. Прячется, наблюдает за мной, крадется, как зверь, и упивается могуществом.

У нее суперзрение, а я не вижу в кромешной темноте. Даже редкие вспышки не спасали — уж слишком все было темно.

Из рук предательски соскальзывал кусок прутья.

Но в тот момент во мне что-то пробудилось. Ладонь сжала оружие, а сознание прояснилось.

— Нет, сучка, я не умру! Не в этот раз, я не умру!

Я знаю эту комнату. Главный зал, я бродил здесь с самого первого дня. Боже мой, я помню эту комнату, не могу не знать.

Я ощущал, что она прыгнула — эту невидимую, кровожадную хищность невозможно не почувствовать. Оно схоже с тем, когда ты нутром знаешь, что за тобой бежит голодная стая собак.

Я знаю, что это — ведь однажды по пути домой почувствовал их агрессию, и возможно, спас себя, забравшись на одну из детских площадок.

А теперь воспоминание минувших дней, день, который я уже позабыл, так как был маленьким, вспыхнул во мне, как искра.

Искра проклюнувшего шанса победить!

Я отпрыгнул в сторону, врезавшись об угол столика. Треск посуды и неудачного прыжка вздыхающего аниматроника подбодрили меня. Сейчас, глядя во мглу, я не чувствовал боли от ожогов, у меня не болела шея, сейчас прилив сил накатил с огромной волной, мне казалось, что я мог свернуть ей глотку голыми руками.

Она отряхнулась, и чья-то призрачная легкая рука погладила по моей спине.

Я обернулся, но не увидел никого, зато ясно вспомнил, почему спина покрылась мурашками. Это тот самый стол, на котором я трахнул Бонни. Эта текстура, боже, прижавшись к деревянному уголку, я чувствовал эти неровности на нем. Я хорошо помнил о них.

Она прыгнула вновь, а я закатился назад, отпрыгнув от второго столика как можно дальше вперед. Я полетел, словно на пружине и ударился о барную стойку.

Фокси разбила столы своей массой, и явно разозлилась, так как ее гул был слышен на весь комплекс. А уж я и подавно его ощутил.

А еще я ощутил расплавившиеся кексики на руках. Это место, где сгорела Чика. Место, где я ее убил.

Раскат грома прояснился еще раз, и я наконец увидел ее лицо. Коричневато-красная кожа, пушистый лисий хвост, и этот пиратский крюк на руке. Она видела меня, облизывала свои губки, но вместо теплого человеческого тела, захватила несколько бутылок хорошего виски.

Человек увернулся от ее выпада. Как это вообще возможно? Кто он такой, и как ему удается избегать атак?!

В воздухе повис запах алкоголя и бушующая ярость пиратки.

— Не люблю крепкий алкоголь. Разве твоя подружка Чика не говорила тебе об этом?

Я кидал в нее бутылки рома, джина, пива, да вообще любых напитков, которые отыскивал в этом баре. Я не особо огорчался пропаже такой ценной коллекции алкоголя 80-годов. Ведь это всяко лучше, чем потерять жизнь.

Она улыбалась, и я знал почему. Стекло не могло причинить ей вред, но это была лишь приманка.

Потому что, разбив одну из бутылок, я соорудил розочку и проткнул ей глаз.

Она откинула меня, а я захлебнулся кровью.

— Вот теперь ты точно пират!

Болящие бока ничто по сравнению с ее недовольной рожей. Она запищала, вскинув руки над собой, зацепила осколок крюком, вытащив его. С окончания розочки расцвели пикающие электроды со слабым розоватым свечением.

— ЧЕЛОВЕК! — прозвучал сердитый голос. Но она не увидела его. Он воспользовался временным помешательством и скрылся от нее. Убежал так же, как и остальные люди.

Он боится, поэтому прячется.

Д-д-а-а-а-а… По-другому и быыть не может…

Клыки лисицы вылезли из-под челюстей, шерсть вздыбилась, а когти на конечностях увеличились. Она напрягла все свое нечеловеческое чутье, чтобы выследить добычу, но как назло здесь никого не было.

— Сбежал?! — вспылил аниматроник, прыгнув на стол. Она ходила на четвереньках, выслеживая слишком удачливого охранника. Раньше она не думала о том, что он сможет зайти так далеко, но увидев то, с какой изобретательностью тот избавляется от бесполезных роботов, не смогла сдержать восхищения. Так хорошо сориентироваться в незнакомой местности и сразу же установить свои порядки — достойно для человека.

Возможно, она оставила его в живых, но страстный голод, схожий с пожаром, не давал ей повода сделать это. Он диктовал, приказывал выполнить лишь одну команду:

Убитьубитьубитьубитьубитьубитьубитьубитьубитьубитьубитьубить…

Разум захлестнула ярость, одолела рассудок, и сейчас она не могла мыслить столь же ясно, как и час назад.

Шорох в пиратской бухте. Он там…

Зашел в мое логово. Какой нахал, или же совсем дурак. Фокси уже сомневалась в нем, ведь на такой шаг мог пойти только глупец — спрятаться в логове хищника, думая, что он не заметит его.

И поэтому подкравшись к двери, осторожно, переступая на цыпочках, мягких подошвах, она прошмыгнула внутрь и услышал треск. Она разбила лежащее стекло и увидела веревку, которая проскочила вслед, она шла по проему двери, переходя наверх, пока наконец не разрезалась окончательно.