– Мерзко… мерзко мне. Не прикасайся.

– Как же сладко ты лжешь.

Скользит между складками прямо внутрь и трепыхается у самого входа, и я внутренне трепыхаюсь от каждого движения. Задыхаясь от ненавистного удовольствия и понимания, что даже не вижу ублюдка, посмевшего так нагло трогать меня под носом у бандитов и их жуткого предводителя, почти рядом с ведьмой и карликом горбатым. Ощущая, как нарастает ураган внутри. Незнакомый, такой болезненный и сильный, как надвигающийся смерч с огненными искрами.

Раскаленными кольцами вьется адское удовольствие между ног там, где палец умело и настойчиво выписывает одинаковые круги. Вся краска к щекам прилила, а пошевелиться не могу. А он дразнит, сжимает пульсирующими движениями, заставляя выгнуться в немом крике, и, сильно сжав ноги, замереть перед тем, как забиться в оргазме.

Выгнувшись в пояснице и запрокинув голову, дрожать в судорогах невыносимого наслаждения, сжимая его палец бешено сокращающейся плотью и чувствуя, как слезы градом катятся по щекам.

– Хорошо тебе? Нравится, когда я тебя трогаю, когда ласкаю, м? Хайртай? Хочешь еще?

– Отвратительно! Ужасно! Кто ты? Тело насиловать и прятаться. Испугался? Трусливый! Тебя тоже утопят?

Но послышался всплеск, и все исчезло. Я быстро обернулась. Дрожащая, опустошённая, испуганная. Никого нет. Только кусты у воды колыхаются.

– Все на берег вышли.

И тут же вздрогнула, обернулась. Выдохнула, всхлипывая, закрывая грудь руками, оглядываясь снова по сторонам – никого. Словно привиделось все… но тело еще сладко ноет, и дергает плоть отголосками наслаждения. Еще никогда мне не было так хорошо от прикосновений, еще никто не доводил меня до оргазма никогда, и это было неожиданно и болезненно сладко. Вместе с отвращением к себе. С каким-то ощущением собственной распущенности, и в то же время будто знаю, кто меня касался.

Я к берегу побежала, полотенце старое схватила и тут же обмотала вокруг тела.

– Ты чего дрожишь, русская? Вода теплая.

Обернулась, а на меня карлик не моргая смотрит.

– А ну наклонись, лоб потрогаю. Вирус не подхватила? Не простудилась? Чего щеки красные, губы пунцовые?!

А мне мерзко стало от мысли – вдруг это он меня трогал или стражник – вот тот здоровый узкоглазый! Или вон тот с глазами красными, как будто дым в них попал. Но сказать Буге побоялась. Вспомнила слова старой монголки, да и самого карлика о том, что трогать и смотреть нельзя. Кто знает, что мне за это могло быть.

– Одевайся! Уезжаем мы! К вечеру доедем до границы! Там чужие будут! Чтоб из повозки не высовывалась!

И посмотрел на меня зло. Я чувствовала, как сильно ему не нравлюсь. Он мне тоже не нравится. До зубовного скрежета.

Дальше нас в повозке везли, загнали всех в крытую кибитку, запряженную двумя лошадьми, и по обе стороны от повозки верхом бандиты едут. Топот копыт их лошадей слышно так отчетливо, что кажется, под ними земля дрожит. В дороге все притихли, и я не знала, от чего глаза у девушек округлились, и все они молча переглядываются, словно боятся. И я, как не от мира сего, не знаю, что там впереди нас ждет. Чем дальше, тем темнее становится, а ведь день еще не закончился, не так долго едем, и солнце в зените в самом было, когда нас всех под полог загоняли. Воздух становится насыщенно вязким, как будто серой отдает и болотами топкими. Эти места наводили ужас. Я всегда воды боялась, а болот и подавно. За мешковиной повозки вспыхнули фонарики.

– К перепутью приближаемся, Тархан?

Голоса вывели из оцепенения и задумчивости.

– Не знаю. Сигнального костра нет на берегу.

– А ты уверен, что раньше знаки были, а не обманки?

Ощущение, что я все еще сплю, вернулось с прежней силой. Как будто цивилизация исчезла совершенно, и я нахожусь в другом измерении. Мне страшно и очень странно, что мы не на машинах, а верхом и в повозке. Но здесь, наверное, так принято или легче передвигаться верхом.

– Уверен. Окружите повозку, и идем за мной шаг в шаг. Ни одного звука. Не нравится мне тишина эта замогильная.

Кто-то из девушек всхлипнул.

– Жутко как… и холодно.

– Молчи. И так страшно до трясучки, а еще ты тут зубами стучишь и каркаешь, как ворона.

– Лхагву боюсь… говорят, если выкуп запросит – а не дадут, утопит в топях живьем. Не все невесты до места назначения доезжают… мне бабка рассказывала, как в дорогу собирала. Лхагва девок себе отбирает. А потом их тела находят в черном озере без внутренностей. Он их сначала…

– Молчи! Много болтает бабка твоя. Услышит ее из наших кто, несдобровать ей будет.

– Тшшш… там… вой какой-то. Мамочкииии.

Я тоже услышала, и по коже мурашки пошли. Страшный звук, ни на один не похож, всю радость вытягивает из души и из тела, от ужаса пальцы немеют и волосы начинают шевелиться на затылке. Что это, господи? Какие еще твари притаились в этой жути? Волки? Вроде на вой волков похоже, но намного грубее, как не вой, а рык с завыванием.

– Кишлигские псы… – прошептал кто-то, – это… это Кишлиг. Мы не к переправе приехали. Мы…мы в каком-то другом месте. Жутко как.

– Тихо ты.

– Обманники, Дьявол. В ловушку завели. Кишлиг – сука, вражья его душонка, твааарь, заманил, или нас кто-то предал?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.