Хёкджэ ревновал. Чувства переполняли его, выливаясь бурным потоком на репетициях. Танцы спасали его, но… В общежитии было невозможно находиться. Довольные улыбки Шивона и смущённые взгляды младшего…

— Успокойся, а то скоро пар повалит из ушей, — фыркнул Хичоль, грациозно покачивая ножкой в воздухе и щёлкая тачпадом на ноутбуке. — Вернётся твоя блудная рыбина к тебе. Куда он денется? Никуда. Он за тобой как приклееный ходит ещё со стажёрства, будто бы ты драгоценность какая-то.

Хичоль был наслышан о проблеме Донхэ от Шивона, который уж слишком озаботился его состоянием и перерыл кучу ангельских и демонических источников в поисках полезной информации. Поэтому ревность Хёкджэ была неуместна сейчас, хотя тот и не знал.

— Да мне всё равно. С чего ты взял, что меня это раздражает? — пробубнил Хёкджэ, немного агрессивно доставая из холодильника излюбленное клубничное молоко. И правда, чего он взбеленился… Донхэ и так с ним 25 на 8, и имеет право общаться с другими…

Но сердце бунтовало в груди, умоляло пойти к этой парочке и забрать Донхэ. Показать Шивону чей Донхэ на самом деле.

Мысли Хёкджэ забавляли Хичоля. Пока Чхве был занят волонтёрством, демон мог и пошалить немного, узнав что же там на сердце этого совсем ещё мальчишки, что так горячо любит. Хичолю это было странным и непонятным. Чувства его мало интересовали, по крайней мере любовные, а вот злость, ревность, страх… Они были сродни сексуальному наслаждению. Демон расплылся в довольной улыбке, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.

Хёкджэ хотелось поговорить с Донхэ обо всём и, возможно, всё же сознаться в своих чувствах, поэтому, твёрдо решив для себя, что он сделает это сегодня же, пошёл в комнату. Донхэ там не было. Кажется, он ушёл в душ и забыл взять с собой футболку, что одиноко лежала на его кровати.

На самом деле, наверное, так было даже лучше. Хёкджэ много думал о том, что скажет, думал о том, как отреагирует Донхэ.

Возможно, это было опрометчивое решение, возможно, не стоило так делать, но он больше не мог смотреть на этих двоих голубков. Ещё и Хичоль подкалывал, будто бы что-то знал. Да ничерта он не знает! Как обычно хочет казаться самым умным и не более того.

Дверь в спальню открылась и закрылась за Донхэ. Хёкджэ уже хотел было что-то сказать, но… Он сказал не то, что хотел.

— Донхэ, что это?

Обомлев с футболкой в руках, тихо спросил Хёкджэ, во все глаза смотря на спину своего друга. Первые мысли были о родителях младшего, о которых Донхэ старался не вспоминать. Они ни разу не приехали к нему на выступление, и Хёкджэ делал выводы, что… У парня очень натянутые отношения с ними, или же их вовсе нет…

Донхэ весь побледнел, смотря куда-то сквозь Хёкджэ, боясь даже пошевелиться. Почему… Почему Хёкджэ видит? Он не должен, он же человек… Так, почему?

Он судорожно стал придумывать, что ответить, но лишь выдавил из себя:

— Ты о чём?

— Не притворяйся. Кто это сделал? Донхэ…

Теперь в голове Хёкджэ всё вставало на свои места. Он понимал почему Донхэ просыпался по ночам, почему плакал, почему говорил, что устал.

Подойдя ближе к парню, который сделал шаг назад, будто бы его загоняют в угол, Хёкджэ протянул руку, впервые видя такой ужас в любимых глазах, будто бы он держит топор или пистолет.

— Я…

Слова застревали в горле, и Донхэ вновь не узнал свой голос. Слишком высокий, слишком взволнованный. Хёкджэ молчал, не делая больше попыток приблизиться к парню, чтобы не пугать. Кажется, он узнал то, что не должен был.

А Донхэ… Донхэ просто корил себя за то, что забыл взять футболку в душ. Всё этот Шивон со своими теориями и советами как вернуть крылья.

Конечно, он говорил дельные и даже… Вроде правдивые вещи, которые могли сработать. Если спасти Хёкджэ раньше его ангела-хранителя… То крылья могут вернуться. Ни один ангел не хотел видеть в раю, или отправлять в ад душу человека, который умер раньше времени.

Разговор был странным, непонятным и скомканным. Шивон зажал его у стены, не давая сбежать или спрятаться.

— Я постараюсь защитить тебя от всех проблем, — проговорил Шивон, явно чувствуя себя по меньшей мере отцом.

— У тебя серьёзные проблемы. Если ты не поторопишься, то просто превратишься в пыль. Ты же знаешь, что ангелы не прощают.

— Возлюбите друг друга…

Пробормотал Донхэ, весело улыбнувшись.

— Именно. Я не знаю насколько это может помочь, но в одной из книг был описан случай, когда Хранитель возвращает себе крылья, спасая своего бывшего подопечного раньше нынешнего ангела-хранителя. Это должно быть что-то смертельно опасное, чтобы всё случилось. Кто твой подопечный?

Конечно, Шивон знал, точнее догадывался, но решил, что нужно спросить.

— Это Хёкджэ. И я так понимаю, что я всё-таки превращусь в пыль. Ужасно звучит.

— Мы придумаем что-нибудь, просто будь внимателен. Кстати, как ты уживаешься с его хранителем? Он же противный, как чёрт…

Донхэ весело расхохотался от такого сравнения и закивал.

— Ещё какой. Каждый день слушаю от него, что я — бездарность, что меня давно надо было стереть в порошок, а вчера говорил, что всё совету расскажет, когда мы пытались поговорить с Хёкджэ. Бесит он меня.

Почему-то смотря сейчас на Хёкджэ, который был напуган также сильно, как и Донхэ, он вспомнил о том сомнительном способе, что предложил ему Шивон. И что он должен сделать? Нанять киллера? Бред.

— Это просто шрамы…

Наконец, выдавил из себя хоть что-то бывший ангел. Почему он их видит… Неужели потому, что он его бывший подопечный… Или его судьба?

— Нет, нет, подожди… В смысле просто шрамы? Они воспалены! — возмутился Хёкджэ, не понимая такого безразличия. Они выглядели ужасно. На секунду парень даже провёл аналогию с выдранными когда-то крыльями, но это были лишь придумки.

— Мы завтра же с утра поедем к врачу, а сейчас ты выпьешь обезболивающее, — тоном не терпящим возражения, произнёс старший. — И я всё же хочу знать, как… так получилось…

Донхэ даже не знал, что и ответить. Говорить о своей природе было бы странно… даже слишком. Тогда ему точно не сдобровать.

Опустив голову и прижав к груди футболку, он постарался взять себя в руки. Внутри отчётливо ощущалась чёрная, бездонная дыра… Хотелось излить кому-то душу, но точно не Хёкджэ. Нет.

— Позорище, — пропел за спиной старшего ангел, явно намериваясь запомнить всё, что сейчас произойдёт, чтобы доложить наверх.

— Дело во мне? Ты вечно отмалчиваешься, но, с тем же Шивоном так охотно о чём-то беседуешь постоянно… Просто скажи, пожалуйста, — Хёкджэ не хотел снова ругаться, не хотел пугать, но он чувствовал жуткую усталость лишь от мысли, что Донхэ опять будет молчать.

— Нет, дело не в тебе…

«Эти раны, как символ моей любви к тебе…»

Хёкджэ сел на кровать, не зная, что ещё сказать. Донхэ натянул футболку, скрывая раны, чтобы не смущать старшего ещё больше, и присев перед ним на корточки, произнёс:

— У них есть своя история, но я не могу сейчас рассказать. У меня могут быть проблемы, но я расскажу… Обещаю, правда. Пожалуйста, не обижайся на меня.

Проблемы? Какие проблемы могут быть от того, что он скажет? Они же вдвоём в комнате. Конечно, Хёкджэ было невдомёк, что уши есть везде, что каждый их разговор может обречь Донхэ на страдания.

— Я думал у нас нет секретов, Донхэ. Извини, я… Я подожду. Но я бы хотел их обработать, и чтобы ты сходил к врачу. Они не выглядят хорошо.

Закусив губу, произнёс старший. Глаза защипало от нахлынувших эмоций. Страх, обида, волнение… Всё смешалось где-то в желудке и теперь заставляло Хёкджэ вздрагивать и шмыгать носом.

— Хёкки… Не плачь, пожалуйста… Мне не поможет врач. Я уже там был, — соврал Донхэ, и где-то в голове дзынькнул счётчик вранья за всю эту жизнь, от чего парень поморщился.

— Как же ты не понимаешь… Айщ, Донхэ, как с тобой можно вообще общаться. Ты невыносим, — устало выдохнув, произнёс Хёкджэ без толики обиды или возмущения. — О тебе беспокоятся, пытаются заботиться, показывают свою любовь, а ты что? Отмалчиваешься, как обычно. Это раздражает, особенно меня, потому что ты мне не безразличен. Ты мне нравишься, не как друг. Ты для меня кто-то больший, чем просто друг, с которым я могу зависнуть в видеоиграх или поесть пиццы. Для меня невыносимо то, что ты страдаешь, а ты делаешь вид, что всё в порядке. Ага, как же…