***
— Донхэ, я… У меня не укладывается в голове, но… Но я постараюсь понять и принять. Я всё ещё люблю тебя и я хочу быть с тобой, — немного придя в себя после горячего чая, что любезно принёс ему Хэ, произнёс Хёкджэ. Усталость всё также накатывала на него, но сейчас он мог хотя бы связать пару предложений, чтобы успокоить и себя и младшего.
Донхэ кивнул, удовлетворённый таким ответом. Уложив Хёкджэ спать, он присел на кровать, прикрывая глаза и просто ожидая. Он знал, что они не дадут ему больше ни минуты, но также он был уверен, что они не смогут отобрать у него крылья, а это значило лишь одно — он станет демоном с рангом не ниже своего. Ни одна из сторон не сможет их больше отобрать, значит он будет жить, значит он сможет видеть Хёкджэ.
— Донхэ, не думал, что мы встретимся вновь.
Парня передёрнуло от этого слишком искусственного голоса. Он оказался в зале суда. Белый, ненавистный цвет бил по больным глазам и не вызывал того былого трепета, лишь неприятную горечь во рту и массу плохих воспоминаний.
— Даже будучи человеком, ты нарушил множество правил, погряз во лжи и обратился к демонической стороне за помощью. Это малая доля того, что ты сделал.
— И что вы хотите от меня теперь? Чтобы я оправдывался перед вами и просил не забирать у меня крылья? Я знаю, что эти крылья останутся при мне. Больше вам меня не запугать.
Бессилие с стороны большинства, потухший взгляд некогда кристально голубых, как летнее небо, глаз. Он больше не вернётся сюда. Это не его дом. Его дом там, внизу, на многие километры вниз, где в одном из окон белеет свет ночника, а на кровати спит любовь всей его жизни.
— Мы лишаем тебя остатков ангельской силы, дальше тобой займётся иная инстанция.
Стук молоточка болезненно ударил по вискам, заставляя поморщиться. Донхэ почувствовал себя опустошённо, будто бы лишился последнего смысла жизни, но это было не так. Когда его лишили в первый раз, он чувствовал себя сломанной куклой, которую выкинули на помойку, а сейчас… Сейчас в нём оставались те человеческие качества, которые он воспитал за шесть лет. Всё же это не малый срок.
Пол под ногами провалился, заставляя его упасть в неизвестность. Сердце вновь замерло в груди, переставая биться, а в теле появилось что-то иное… Новая, необузданная сила наполняла его, пуская по венам чистую тьму.
— Наконец-то, и ты до нас дошёл. Ты хорошо постарался за это время на Земле, поэтому без предисловий, повешу тебя на Хичоля, пусть разбирается. Будешь работать в паре. Имя узнаешь чуть позже, Донхэ.
Голос из тьмы не пугал. Он был глубокий, обволакивающий, пленяющий. Парень уже представлял лицо Хичоля. Но… что это за фраза: «Наконец-то, ты и до нас дошёл?»… Неужели обе стороны наблюдали за ним всё это время? И если Ад не был против его принять… То почему? Но вопрос так и не слетел с губ. Видимо, в Аду всё решали просто и без лишних демагогий.
Хёкджэ всё так же мирно спал в кровати, усыплённый Донхэ, чтобы не снились кошмары. Парень посмотрел на себя в зеркало, не узнавая. Некогда белые крылья стали иссиня-чёрными с переливами, аккуратные красные, переходящие в чёрные рожки, чёрная свободная рубашка и чёрные зауженные штаны с прорезями на коленках. Приблизившись к зеркалу, он ахнул рассматривая нового себя. Вертикальный зрачок с кроваво-красной радужкой и сильно подведённые глаза.
Это было слишком ново и необычно. Ощущения были просто волшебными. Ангел в комнате забился в угол, чувствуя, что Донхэ с Хичолем одного ранга. Новоиспечённый демон даже не взглянул на него, щёлкая пальцами, и становясь вновь тем мальчишкой, которого в нём привыкли видеть. Переодевшись в домашнее, он лёг к Хёкджэ, обнимая его руками и ногами.
— Я люблю тебя.
Прошептал он тихонько, смотря как подрагивают ресницы Хёкджэ и как он причмокивает губами во сне. Завтра они ещё будут говорить на эту тему, ещё сто раз признаются друг другу в любви и поймут, что всё, что произошло должно было случиться в их жизни, чтобы сделать их связь ещё крепче, но это всё будет завтра, а сейчас… Донхэ прикрыл глаза, проваливаясь в сон.
