Какими бы ни были ответы, Джастину нужно было встретиться с Брайаном. Поэтому он поймал первое попавшееся такси и отправился домой.

Однако, когда он вошел в квартиру, в ней царил полумрак. У окна стоял силуэт, а в воздухе витал запах сигарет.

Джастин стоял в дверях и несколько секунд смотрел на спину Брайана. И был уверен: тот услышал, как в их дом вошли, но его любовник пока не признавал его присутствия. Он мягко прошелся по комнате и остановился рядом с Брайаном, устремив взгляд на свет уличного фонаря, проникающий в окно.

Он почувствовал, как Брайан шевельнулся рядом с ним, но не сдвинулся с места.

— Я не должен был уничтожать флешку, — низкий голос Брайана наконец нарушил тишину.

Джастин взглянул на него: лицо Брайана было освещено тусклым светом снаружи. Оно источало особое сияние, пока он продолжал смотреть вдаль, в ночь.

В конце концов, Брайан посмотрел на Джастина и моргнул. Он сжал губы и сглотнул, прежде чем тихо сказать:

— Я не хочу тебя потерять. Не тогда, когда я так чертовски сильно боролся за то, чтобы ты остался со мной.

Джастин почувствовал, как в горле у него образовался комок, а незаметная уязвимость, которую он услышал в голосе Брайана, заставила сердце болезненно сжаться. Брюнет редко кому признавался в том, как много для него значит кто-то. Оглядываясь назад, он не мог вспомнить случая, когда Брайан говорил ему нечто подобное.

Джастин закрыл глаза, чтобы остановить неожиданные, противоречивые эмоции, которые хлынули через него и наполнили любовью одновременно со смятением. Он должен был бы сейчас злиться или, по крайней мере, рассердиться на Брайана, но в этот момент его полностью захлестнуло неожиданное признание.

— Джастин… — позвал его Брайан, поворачиваясь лицом к младшему, но не подходя к нему слишком близко.

Джастин моргнул и наконец поднял взгляд на Брайана. Можно было почти почувствовать невидимое, ощутимое напряжение, когда двое мужчин пристально смотрели друг на друга. Брайан выглядел невозмутимым, но глаза выдавали его беспокойство.

Джастин бросил короткий взгляд вниз, а затем поднял голову с решительным видом. Наконец, он набрался смелости и подтвердил:

— Я никуда не уйду. Но ты должен доверять мне, Брайан.

— Я доверяю тебе, — немедленно ответил Брайан; тон голоса не оставлял никаких сомнений в искренности его хозяина.

— Доверяешь? Правда? — спросил Джастин, подняв брови. Судя по выражению лица Брайана, он знал, что его любовник имел в виду каждое свое слово, но ему все еще было трудно принять произошедшее между Брайаном и Спенсером ранее вечером.

— Да, — твердо ответил Брайан, кивнув головой. — Да, верю. Но я не доверяю ЕМУ, — в его взгляде появился жесткий блеск, когда он вспоминал предыдущие события.

— Брайан… — начал Джастин, готовый защищать свою точку зрения, но Брайан прервал его, прежде чем он успел продолжить.

— Джастин, — голос Брайана показал, насколько смертельно серьезным тот был. — Я знаю, кто я. У меня нет никаких проблем с тем, что меня называют мудаком или бессердечным ублюдком, который не заботится о том, чтобы не ранить чувства людей, когда они слишком глупы для того, чтобы думать своим умом, когда предпочитают прятаться за безмозглыми стереотипами вместо того, чтобы разбираться со своим собственным дерьмом, — Брайан сделал паузу, давая своим словам проникнуть в сознание Джастина, прежде чем продолжить: — Но будь я проклят, если позволю такому человеку, как он, попытаться отнять тебя у меня, когда я нутром чувствую, что он не тот, за кого ты его принимаешь.

— Что ты пытаешься сказать? — спросил Джастин, нахмурившись.

— Я не хочу тебя потерять. Не хочу. Но мы свободны, Джастин. Свободные геи в наши двадцать лет, с целой жизнью впереди; и никто, ни ты, ни я, никто не может предсказать, что случится завтра. Ты не можешь обещать мне, что будешь рядом со мной всегда, и я тоже не могу тебе этого обещать.

Брайан улыбнулся почти печально, и Джастин на короткое мгновение подумал, что тот не собирается продолжать, но он ошибся. Брюнет глубоко вздохнул, улыбка исчезла с его лица:

— И знаешь что? Это неважно. Потому что прямо здесь, прямо сейчас, это все, что имеет значение. Ты… я… мы. Мы там, где нам суждено быть, и с теми, с кем мы хотим быть, — убежденно заявил Брайан. — Если однажды все пойдет прахом, я не буду ни о чем жалеть. Я не могу ни о чем жалеть, когда дело касается тебя, — заключил он, не в силах — или не желая — скрыть легкую трещинку в своем голосе, намекнув, что ничего нельзя принимать как должное. Всегда существовала вероятность того, что жизнь может разлучить их в каком-то неопределенном будущем; все, что они могли сделать, это бороться с трудностями и лелеять то, что они разделяли, как можно дольше.

Джастину было трудно дышать. Необычно осознавать, что Брайан доверился ему таким образом; и даже если большинство людей не поняли бы, что речь Брайана была самым искренним признанием в любви, Джастин знал. Попытки Спенсера разлучить их — какими бы изощренными они ни были — привели к неожиданному результату. Брайан решил бороться за Джастина вместо того, чтобы позволить своим страхам победить.

Поэтому ответ Джастина был простым:

— Я не собираюсь никуда уходить.

Брайан несколько мгновений оставался неподвижным и смотрел на Джастина так пристально, что это заставило его сердце бешено биться. Затем Брайан подошел к нему и крепко обнял. Он наклонился и тихо прошептал Джастину на ухо:

— Я тоже.

Теплое дыхание Брайана на его коже заставило Джастина задрожать; он не мог остановить себя, чтобы обнять брюнета еще крепче, и вскоре его пальцы томительно скользили по темным волосам.

Тем временем Брайан мог думать только о том, что он зависим от Джастина: от его запаха, от ощущения его тела в своих объятиях, от его прикосновений. Черт, неужели это чувство собственничества сможет когда-нибудь исчезнуть?

Брайан слегка отстранился и положил правую руку на лицо Джастина, заставив молодого человека посмотреть на него в ответ. Оглушительная тишина — ее интенсивность — контрастировала с непреодолимым желанием, стремительно захватывающим их тела. Они всегда жаждали прикосновений друг друга и никогда не могли игнорировать это, с той ночи на крыше квартиры Эммета, когда они, наконец, ослабили бдительность. Брайан никогда бы не подумал, что другой мужчина может доставить ему такое удовольствие, заставляя его хотеть большего, всегда большего. Кроме того, сексуальная разрядка приобретала совершенно новый смысл, когда ты знал тело другого мужчины почти что лучше, чем свое собственное.

Что касается Джастина, то ни прикосновения, ни сексуальный опыт любого другого мужчины не могли сравниться с опытом и прикосновениями Брайана. Брайан был, как декадентская индульгенция; как горячее, жгучее пламя, которое невозможно погасить. Да он и не хотел этого.

Воздух наполнился электричеством, их дыхание участилось, но ни один из них не двигался. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Брайан наконец схватил Джастина за шею и с силой прижался к его губам.

Прикосновение не было сладким или нежным. Поцелуй отражал их голод друг к другу, они потеряли всякий самоконтроль, их языки проникали и прощупывали друг друга, пока руки судорожно пытались снять такую лишнюю сейчас одежду.

Рубашка Джастина упала на пол, вскоре за ней последовала рубашка Брайана. Руки скользнули в брюки и нижнее белье, торопливо обнажая теплую голую кожу. Брайан был поглощен своей похотью. Его язык агрессивно проникал в рот Джастина, а пальцы захватывали как можно больше кожи. Его член был в ловушке, умоляя освободиться. Было невозможно больше ждать, поэтому он схватил руку Джастина, положив ее на свой собственный член, и застонал, когда любовник сжал его в ответ, и облегченно вздохнул, когда Джастин потянул его брюки и нижнее белье вниз, освобождая член Брайана.

Брайан двигался теперь с твердой целью. Он схватил оба запястья Джастина и одной рукой снял с блондина брюки, а другой обхватил талию Джастина и ухватился за твердый член своего партнера. Он наполовину сжал, наполовину погладил его несколько раз, и наконец — когда Джастин начал неистово толкаться в его ладонь — прижал ствол блондина к своему.