Это откровение полностью потрясло его. Оно заставило усомниться во всех убеждениях об отцовстве. Поэтому в тот вечер, вернувшись домой из больницы, он подошел к своему шкафу и достал коробку, которую не открывал много лет. Внутри лежало несколько фотографий, часы, письма — вещи, которые обычно хранятся на память. Он нерешительно достал три старые фотографии и долго смотрел на них: на одной его сестра каталась на велосипеде перед домом, когда ей было около восьми лет, в слишком свободных шортах; на другой — мать в красивом платке. Ее холодная красота была так хорошо запечатлена на старом черно-белом снимке.

На последней фотографии был изображен молодой Джек в клетчатой рубашке с короткими рукавами и коричневых брюках, который искренне улыбался в камеру, держа на руках ребенка. Брайан смотрел на фотографию несколько секунд, может быть, даже минут. Это была единственная фотография с ними двоими, которую он сохранил. Глядя на улыбающееся лицо, Брайан почувствовал, как в груди все сжалось, но вопрос: «Почему?» Почему человек на этой фотографии не любил его так, как должен любить отец? Почему он решил отравить единственного сына собственными сожалениями?

И вдруг его осенило. Он был не лучше этого человека. Он отверг своего сына еще до его рождения. Он потерял одного из своих лучших друзей в одно мгновение, и он виновен в том, что безвозвратно изменил свою жизнь. Он оттолкнул единственного человека, которого когда-либо любил. И он почти десять лет не разговаривал со своим отцом, у которого был поврежден мозг. Он позволил прошлому управлять своей жизнью и все это время легкомысленно пренебрегал чувствами всех — в том числе собственными.

Единственное, чего больше не было у его отца, — это возможность измениться. Но Брайан мог признать, что был неправ. Для Джесси и Джастина было уже слишком поздно, но он все еще мог попытаться как-то исправить свои отношения с Джеком. Он мог сделать то, к чему все время подталкивал Джастин.

Понадобилось шесть месяцев, чтобы набраться смелости и наконец открыть дверь в комнату Джека, но ему удалось сделал это. Как только он решился, доктор Коллиер, несмотря на собственные страхи, заверила, что Джек будет рад встрече с ним. Майкл сопровождал его в пасмурный день в октябре 2007 года, и Гас дал ему внутреннюю силу не отступать.

И теперь, объясняя большую часть этого Джастину — он не стал рассказывать о том, что потерял его и Джесси, и тем более о том, что Джастин тоже сыграл большую роль в его решении, — Брайан вспомнил выражение лица Джека, когда тот впервые предстал перед ним. Он выглядел таким счастливым, таким взволнованным, увидев незнакомца, который назвался его сыном, и неожиданно обнял, прежде чем Брайан успел что-то сделать, чтобы остановить это. Брайан сразу же напрягся, — его противоречивые внутренние чувства полностью вышли из-под контроля — но Джек просто повторял снова и снова: «Ты такой красивый, такой красивый!» и убеждал Брайана пойти с ним в комнату отдыха, а затем начал повторять каждому, кто слушал: «Брайан — мой прекрасный сын. Он мой прекрасный сын!» снова и снова. Хотя в то время Брайан несколько дней жаловался на это, сейчас не получалось не улыбнуться при воспоминании об этом.

Конечно, прошло еще много лет, прежде чем Брайан окончательно отпустил свое прошлое. Он даже не был уверен, что ему это удалось, но знал, что идет к этому. И теперь, когда Джастин вернулся, уверенность прочно поселилась в сердце.

***

Два часа спустя, 13:30

Дождь перестал идти час назад. Брайан выключил зажигание своей машины перед домом девочек. Он положил руки на ноги и несколько раз потер их. Джастин уставился на длинные и изящные пальцы Брайана, а затем повернулся, чтобы выглянуть в окно.

Он нервничал. Хотя он прекрасно провел время с Брайаном в закусочной, он не мог не испытывать тревоги из-за того, что снова увидит Линдси, а он знал, что она, несомненно, будет здесь. Когда он видел ее в последний раз, она была беременна ребенком Брайана, и хотя он всегда защищал ее право оставить ребенка, он также чувствовал себя преданным ее поступком. То, что она была совершенно пьяна от выпивки и наркотиков, могло оправдать лишь немногое. Насколько он знал, зачатие ребенка подразумевает наличие двух взрослых людей и, прежде всего, отсутствие презерватива. Брайан и Линдси всегда утверждали, что пользовались им, но беременность указывала об обратном, от чего Джастин изо всех сил пытался откреститься, но безуспешно. Для Джастина это предательство стало одним из самых трудных моментов в отношениях с Брайаном.

В результате он сильно злился на Линдси. Черт, он был зол и на Брайана, но еще больше злился из-за легкомысленного желания Брайана заставить Линдси сделать аборт. Брайан вел себя так, будто ни в чем не виноват, утверждая, что трахаться с подругой — не такое уж большое дело. Поэтому Джастин отбросил свои собственные чувства по отношению к Линдси и своему любовнику и решил бороться с Брайаном, чтобы показать ему, насколько ошибочны его суждения. Результат? В итоге он потерял человека, которого любил.

Джастин знал, что поступил правильно. И по сей день он считает, что не мог поступить иначе. Ему, в конце концов, удалось победить, потому что Гас существовал. Он дышал, смеялся и был полон жизни; он сделал Брайана лучшим человеком.

Если бы только Брайан понял это раньше, возможно, тогда все сложилось бы по-другому. Но игра в «что, если» не могла изменить прошлое, и Джастин хотел двигаться дальше. По его мнению, оглядываться назад было бесполезно, разве что для того, чтобы напомнить себе, что нельзя повторять одни и те же ошибки.

— Готов? — тихо спросил Брайан, положив руку на бедро Джастина, чем привел его в замешательство.

Джастин был настолько погружен в свои мысли, что не заметил отсутствия каких-либо движений с тех пор, как Брайан припарковал машину. Джастин посмотрел вниз, на руку Брайана, а затем вверх, на его лицо. Брайан вернул руку на руль, но Джастин все равно почувствовал искру.

Джастин сжал губы, прежде чем ответить:

— Конечно…

— Линдси здесь. Она хотела тебя видеть, — сказал Брайан, как раз когда Джастин потянулся к ручке двери.

— Правда? — спросил Джастин, нахмурившись. Его сердцебиение немного участилось, когда он откинулся на сиденье.

— Конечно. Она боялась связываться с тобой напрямую после всего, но она хочет поговорить с тобой, — загадочно ответил Брайан.

Джастин рассеянно кивнул, прежде чем просто ответить:

— Хорошо… — и открыть дверь. Брайан выскользнул из машины и последовал за ним.

Через минуту они стояли в фойе. Мелани встретила их у двери. Линдси и Гас были в ванной. Очевидно, Гас пролил стакан апельсинового сока на свою рубашку.

В прошлом Джастин видел Мелани всего пару раз — они с Линдси тогда только начали встречаться, — но она тепло поприветствовала его. Сейчас у Брайана были интересные отношения с этой женщиной, в отличие от отношений восемь лет назад, когда они терпеть друг друга не могли, и Джастин уже мог понять, что Брайану в ней нравится. Первые пару минут Джастин молчал, прислушиваясь к их разговору. Он заметил, что Мелани, похоже, присущ тот же цинизм, та же жестоко честная философия, которую уважал Брайан. Возможно, он ошибался, — нельзя так быстро составить точное впечатление о ком-то — но это соответствовало описанию Брайаном партнерши Линдси. Ранее в закусочной его бывший бойфренд назвал ее «гребаной лесбиянкой, которая вышла замуж за мать моего сына». Хотя он в основном критиковал эту женщину, Джастину показалось, что он чувствует неодобрительное восхищение ее откровенным поведением. Когда после этого Джастин с лукавой улыбкой заметил: «Она тебе действительно нравится», Брайан попросил его «заткнуться на хрен», в ответ получив усмешку.

Внезапно в их разговор вторгся голос Гаса, который сбегал по лестнице, чтобы поприветствовать Брайана.

— Папа! — воскликнул он, прежде чем остановиться перед отцом, который встал на колени — на уровне глаз Гаса — и улыбнулся, такой искренней улыбкой, что у Джастина затрепетало сердце. Брайан провел пальцами по волосам Гаса, и его рука легла на щеку сына, после чего он наклонился вперед и нежно поцеловал ребёнка в лоб.