— Чтобы ты всем рассказала о том, что здесь видела? – он улыбнулся ей, обнажив ровные, белоснежные зубы, от чего сделался похож на изготовившуюся к броску акулу. – Нет, я так не думаю. Золотое Правило Дика Романа гласит, что монстров не существует. Я не могу позволить тебе разгуливать на свободе с теми знаниями, которые у тебя теперь есть, Елена. Нереально. Вот вообще никак.

Его жестокие слова прозвучали, как приговор. А тут ещё и губы, произнёсшие их вновь оказались рядом с её лицом. Левиафан, одно из самых могущественных существ на планете, застыл в нескольких сантиметрах от неё, не переставая смотреть. Как будто решал – стоит ли ему расправиться с ней прямо сейчас или поиграться ещё немного, прежде чем сожрать? Словно кот с мышью.

— Я не могу оставить тебя в живых, – Дик слегка склонил голову набок, и звуки его голоса вызвали у Елены волну боязливой дрожи, прокатившейся по спине. Он был устрашающим в своём холодном спокойствии, и явно забавлялся её страхом. Настолько,что даже его глаза, обычное такие холодные вспыхнули весельем. Он определённое решил поиграться с ней, как типичный хищник.

— Пожалуйста, не убивайте меня… – эти слова сами слетели с её губ, когда Роман придвинулся ещё ближе, заставив её отклониться, вжимаясь в диван. Не смотря на своё перво начальное желание оставаться смелой и твёрдой Елена не выдержала. Левиафан с лёгкостью подтолкнули её к грани и она уже готова была разрыдаться перед ним, хотя и понимала, что это бесполезно.

Дик Роман был самым настоящим чудовищем. Он расправился с двумя пусть и не совсем людьми самым жестоким способом, буквально сожрав одного из них заживо. И даже не моргнул после этого. А сейчас он сидел рядом с ней, беззащитной девушкой, целиком и полностью находившейся в его власти, и не обращал внимания ни на отчаяние в её голосе, ни на стоящие в глазах слёзы. В его проникающим в самую душу взгляде не было ни капли сочувствия. Только холодное любопытство… и ещё что-то. Оттенок некоего чувства, слишком чуждого человеческой природе, чтобы его можно было как-то интерпретировать, или описать словами.

— Ты знаешь… это забавно, но мне не хочется тебя есть, – неожиданно признался Дик, откинувшись на спинку дивана и забросив ногу на ногу. Он всё ещё оставался опасно-близко к ней, одурманивая запахом дорого одеколона, но всё же не так близко, как ещё мгновение назад. Теперь ей, по крайней мере, не нужно было опасаться немедленной смерти от его жутких, острых зубов.

— Правда? – с надеждой спросила Елена, совершенно по-детски шмыгнув носом. Ничего не смогла с собой поделать от страха.

— Ты развлекаешь меня, – пояснил левиафан. – В этом насквозь пропитанном цинизмом и развращённом мире твой наивный идеализм, доброта и милосердие подобны глотку свежего воздуха в жаркий день. И это не говоря о красоте, которой ты обладаешь.

Дик поднял руку и погладил Елену по волосам, протянув тёмный и шелковистый локон между средним и указательным пальцами. Девушка вздрогнула, не зная как ей и реагировать на внезапную смену его настроения. Только что этот мужчина говорил ей, что она бесполезна и он съесть её, а теперь вновь начал сыпать комплиментами, подчёркивая её внешность. Разумеется, как и всякой девушке, ей Елены было приятно, что её так высоко оценило столь невероятное существо, но она не могла не задумываться над тем, что стоит за его словами? Был ли левиафан, притворявшийся Ричардом Романом настолько непоследовательным и хаотичным, или же играл с ней в какую-то извращённую психологическую игру, сбивая с толку такими от противоречившими друг другу действиями?

— Так вы не убьёте меня? – Елене было трудно сохранять ровный голос, но всё же она сказала это почти без запинки. Девушка чётко понимала, что её вопрос может показаться левиафану глупым, но страх за собственную жизнь перевешивал здравый смысл.

— Знаешь, ты такая хрупкая с виду, но в то же время такая сильная внутри, – проигнорировав прямой вопрос улыбнулся Дик. – А когда ты улыбаешься, у тебя на щеках появляются ямочки. Улыбнись Елена, поскольку я не съем тебе. По крайней мере – сегодня.

Не смотря на зловещую оговорку, повисшую в воздухе тяжёлым ощущением угрозы, Елена позволила себе выдохнуть. Облегчение было не совсем тем чувством, которое она испытывала при этих словах. Это было какая-то извращённая, почти рабская радость. Сейчас она готова была рассыпаться в благодарностях перед этим чудовищем и даже попробовала сделать, как оно хочет и улыбнуться. Со слезами на глазах покрасневшим от них носом. Вышло убого, но Дика это, опять же, развлекло. По всей видимости.

Во всяком случае он улыбнулся ей и протянул руку, помогая подняться с дивана. Девушка молча приняла его помощь, решив не доверять своим ослабевшим коленям слишком уж сильно. Рука мистера Романа оказалась на удивление по-человечески тёплой, однако прикосновение его пальцев к её хрупкой ладони, заставило нервничать. Елена не могла быть уверена, что через секунду они не сожмутся в кулак, ломая ей кости. Левиафан ловко удерживал её в напряжении с минимальными усилиями. Играл на её страхах.

— Что же, идём, – начал он, не сводя с неё глаз, – Нам предстоит долгий путь. – из страха перед ним Елена подчинилась без сопротивления, по в последний момент всё-таки вспомнила о тех, кто были для неё намного важнее собственной жизни. О семье.

— Я…могу хотя бы спросить куда вы меня везёте? – спросила она неуверенно. – Просто, мои близкие будут волноваться за меня.

— О Елена, на твоём месте я бы не беспокоился об этом, – Дик отмахнулся от её вопроса, выходя в коридор. Он вёл себя так, словно вообще не считался с её мнением и желаниями. Откровенно игнорировал прямые вопросы и вёл себя так, словно она была назойливой собачонкой, которую можно было безнаказанно запугивать и игнорировать. Под страхом смерти Гилберт, пусть и переступая через себя, была ещё готова смириться с таким отношением, если бы не улыбочка, появившаяся на человеческой маске, скрывавшей оскаленную безглазую пасть. Едва увидев её, Елена сразу забеспокоилась о безопасности Джереми и тётушки Дженны.

— Это почему я не должна о них беспокоиться? – спросила она остановившись, и вырвав руку из пальцев левиафана. – Вы что..?

У девушки язык не повернулся произнести страшное: «убили их», но взгляд её красноречиво говорил, нет, даже кричал об этом.

— Убил их? Да за кого ты меня принимаешь? – вполне искренне возмутился Дик – Чем бы я тогда угрожал тебе? Нет, Елена, убийство – это грязное дело с далеко идущими последствиями. Я предпочитаю действовать тоньше. По крайней мере, в твоём случае.

С этими словам Дик обернулся вокруг своей оси, демонстрируя впечатляющую гибкость и пластику тела, которая на миг перестало казаться человеческим, и схватил за рукав первую попавшуюся лаборантку. Девушка была примерно того же роста, что и Елена, и почти наверняка такой же стройной, хотя очертания её фигуры и скрадывал белый, медицинский халат. Её иссиня-чёрные волосы были связаны в тугой хвост, из-за чего худое, скуластое лицо казалось ещё более рельефным. Левиафан и девушка, которая тоже явно не была человеком, обменялись долгими взглядом, показавшимся Гилберт более красноречивым, чем любой разговор.

— Действуй, – затем Дик обернулся к наблюдавшей за этой сценой Елене, – Это Миранда. Она – это ответ на все твои вопросы.

Девушка подошла ближе и протянула ей руку. Секунду Гилберт колебалась, но в конце концов всё же пожала её, пусть и с некоторой опаской. Левиафаны пугали её, однако шатенка сомневалась, что Дик позволит кому-либо из них покуситься на неё. Она была его добычей и он очень чётко дал ей это понять. Даже если она была бесполезна, он предпочёл бы съесть её сам, чем отдавать кому-либо другому. Поэтому она не испугалась. И зря, как выяснилось – пальцы брюнетки сжались с беспощадностью капкана, причиняя сильно боль.Гораздо более сильную, чем можно было ожидать от простого, пусть и очень сильного сжатия. Елене казалось, будто в её кожу впиваются сотни крохотных игл, посылая искры обжигающих импульсов от пальцев до локтя и дальше – к плечу.