— Прошлое остаётся в воспоминаниях, а будущее существует в мечтах. Мы можем жить только сегодняшним днём, – не желая отставать от любимой Хэллбой, вспомнил прочитанную где-то цитату и в этот раз попал в цель. Сказанное понравилось колдунье.

— У тебя хороший вкус, – прошептала она, прежде чем обвить руками его широкие плечи и потянуться губами к его губами.

Разделив ещё один затяжной, огненный поцелуй, парочка наконец миновали арку прохода и оказались в запутанном лабиринте, образованном переплетёнными корнями. Самые толстые из них служили опорными арками, в то время как более тонкие образовывали сводчатый потолок и стены, украшенные костями животных. Искусно вплетённые в общую картину, эти рёбра, челюсти и черепа казались одревесневшими и вызывали не больше эмоций, чем другие элементы причудливого декора. Подивившись на все эти бусы и поделки из перьев, красный последовал за провожатой вглубь уводящего под землю прохода, обронив на ходу короткое, но ёмкое:

— Неплохо. А я уже ожидал увидеть что-то вроде землянки, – его сарказм вызвал у освещавшей им путь Вивьен лишь усмешку.

— Землянки? – переспросила она, поводя в воздухе свободной ладонью, между пальцами которой горело пламя, не причинявшей ей никакого вреда. – Я понимаю ты вырос среди людей и твоё недоверие к нашему укладу понятно, но поверь магическая цивилизация когда-то не уступала человеческой, а во многом даже превосходила её… разве что смартфонов у нас тогда не было.

Не найдя, что ответить, Хэллбой просто кивнул, продвигаясь вслед за ней по туннелю. Узкий и извилистый, словно нора червя, он вызывал ощущение стиснутости, граничившее с клаустрофобией. Он никогда не боялся замкнутых пространств, но оказавшись здесь, ощутил, что тонны земли над головой словно давят на плечи, пригибая полу. Ноздри забивал запах гниения, и он чувствовал себя так, словно оказался в сырой могиле. Впрочем, дальше стало лучше. Они довольно быстро добрались до небольшой комнаты, образованной переплетение корней в земле. Она была ярко освещена свечами, неровные ряды которых стояли на слепленных из земли полках. Так же Хэллбой приметил закопчённый светильник. Укреплённый на уровне головы, он висел на стене рядом с выходом, поддерживаемый выступающими корнями. Его трепещущее пламя боязливо освещало атрибуты для занятий чёрной магией.

— Осмотрись пока здесь, а я всё приготовлю, – отступив в ту часть подземной комнаты, что была практически не освещена.

Чего там только не было! Всевозможные кувшины, миски, чаши и тарелки по которым были разлиты, рассыпаны и разложены ингредиенты, необходимые для приготовления колдовских отваров, эликсиров и зелий. Некоторые были заполнены вполне безобидными специями, аромат которых перебивал даже вездесущий запах сырой земли. В других лежали части корни стебли и прочие части ядовитых растений, вытяжка которых могла убить и безо всякой магии. Ну а в третьих находились и вовсе отвратительные вещи вроде копошащихся насекомых, скелетов зверьков и субстанций, пробовать которые желания не возникало.

«И откуда у ведьм такая любовь к отталкивающим вещам?» – размышлял красный, глядя на всё это непотребство. – «Вечно размазывают вокруг какие-то сопли и требуху – кошмар!». Пытаясь сосредоточиться на чём-то менее противном, он наткнулся взглядом на старинную книгу в дорогом переплёте и интереса ради заглянул в неё. К удивлению полудемона вместо рецептов зелий и текстов заклинаний, на её пожелтевших страницах обнаружилась информация о британской королевской семье. Её украшенное вензелями генеалогическое древа стало предметом изучения Нимуэ. Она искала что-то, и он, кажется, догадывался – что именно.

— Зачем ты это делаешь? – спросил Хэллбой, с вызовом глядя в лицо самой могущественной из когда-либо живших ведьм.

— Предпочитаю быть готовой знать своего врага. И быть готовой к внезапной атаке. Если хотя бы один из потомков Артур а жив, он может захотеть закончить дело своего предка, – ответствовала Нимуэ, изящным поворотом кисти гася прилипшее к ладони пламя.

Полудемон мог бы сказать, что потомки Артура если и не вымерли, то проживали себе сейчас где-нибудь за пределами Соединённого Королевства, даже не подозревая о своём благородном наследии, но не стал. Его возлюбленная пришла из Тёмных Веков, где в ходу был обычай кровной мести. А потому она не могла так сразу принять идею, что времена изменились и сейчас люди воспринимали Кровавую Королеву Вивьен Нимуэ, как мифического персонажа и не думали мстить за насланную на их предков чуму.

— Зачем растравляешь старую рану, усугубляя свою ненависть к человечеству? – после некоторых раздумий спросил Хэллбой.

— Потому что люди заслуживают ненависти! – потеряв терпение воскликнула ведьма, и понизив тон, добавив уже с нескрываемым отвращением. – Они плодятся, как крысы, ставя камень на камень и живут в собственных нечистотах. Странные ошибки природы, нагло вторгшиеся в наш мир и оскверняющие его. Я и наслала на них чуму, чтобы стереть с лица этой планеты!

— Ой да ладно, люди больше не живут в своих нечистотах, – примирительно развёл руками полудемон. – Их города стали чище с тех пор, как ты в последний раз там бывала. Чёрт, Нимуэ ты судишь о человечестве времён V века! Люди изменились с тех пор.

— Хочешь сказать, они стали более… терпимыми? – вопрос был с подвохом, и женщина не пыталась этого скрыть, лукаво глядя на Хэллбоя. Одновременно с этим её рука скользила по сплетённой из корней стене, от чего по её поверхности проходила рябь.

— Нет, – повёл кустистыми бровями полудемон. – Но нельзя заставлять невинных людей платить за преступления их предков. То, что сделали с тобой Артер и Мэрлин – ужасно, но люди вокруг даже не знают, кто это. А если и знают, то считаю героями мифов.

— Героями, – при этом слове верхняя губа Вивьен дёрнулась, обнажая в оскале великолепные, белые зубы. Её глаза наполнились колдовским огнём, а шипящий голос, просто таки невыразимым презрением. – Люди всегда героизировали насильников и убийц, а нас выставляли монстрами, обрекая на жизнь в грязи и питание объедками, падающими с их стола. Но довольно. Хватит!

— Дай угадаю, больше никакого жалкого повиновения? – спросил Хэллбой, вспомнив начало из её речи, произнесённой на вершине Пендл Хилл{?}[Пендл Хилл – гора в графстве Ланкашир. Считается гиблым местом. Именно там, согласно легендам, самлсберийские ведьмы собирались на шабаш и проводили колдовские ритуалы.] подле другого дерева. Не столь величественного, как то, под корнями которого они сейчас находились, но не менее странного и причудливого из-за колдовской крови Нимуэ, циркулировавшей внутри него на протяжении четырнадцати веков!

— Я хочу, хочу чтобы забытые вышли из тени, – проникновенно продолжила ведьма, на время даже забыв о своём занятии. – Чтобы те, кто так долго скрывался от людских глаз, вновь восстали и напомнили о себе. Выступили как армия, которую мы возглавим.

— Помнишь, ты как-то сказала мне, что мы можем быть кем-то бóльшим? – сказал полудемон приближаясь к ведьме и кладя каменную руку на её хрупкое плечо. Он почти ожидал, что она отвергнет эту грубую ласку, но Нимуэ коснулась его толстых пальцев.

— О, мой наивный принц, – вторая её рука прошлась по его щеке, перебирая чёрные клочья украшавшей её растительности. – Ты всё ждешь того дня, когда они перестанут порицать нас и восславят как героев. Неужели ты не видишь, что они боятся нас? Боятся тебя? Даже в глазах тех, кого ты называешь друзьями, я вижу страх перед тобой. Твоей внешностью, твоим потенциалом. Твоей сутью. Даже если принять, что их любовь к тебе искренна, она всегда будет омрачена недоверием и страхом. Предвзятостью.

— Пусть так. Они делают так потому, что совсем меня не знают, – не выдержав, Хэлбой первым отошёл от возлюбленной. Ему неприятно было это признавать, но в этот раз Вивьен удалось добраться до него. Её слова задели за живое, а всё потому что в них была правда. Если бы ведьма как всегда пыталась манипулировать им, убеждая отвернуться от отца и друзей он бы даже внимания не обратил, но… чертовка выбрала другой подход. Она чуть ли не в открытую признала, что его семья заботится о нём, умудрившись при этом обставить всё так, чтобы он ощутил свою оторванность от человеческого мира. И пусть сказанное этой женщиной было преувеличением, красный не мог не понимать, что отец держит его на коротком поводке не только потому, что беспокоится о нём.