========== Классический союз ==========
Местечко было стрёмным. Даже непрошибаемый охотник за нечистью, рождённый в огне Ада и каким-то непостижимым образом почти не поддавшийся влиянию его скверны, чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Заледеневшая долина, со всех сторон окружённая рвущими небо скалами, странным образом лишала его привычной уверенности в своих силах. Всё здесь было как-то не так, и внушало подсознательную тревогу. Свирепый северный ветер свистел на их острых гранях, разгоняя волны плывшего по воздуху тумана. Под его резкими порывами тяжёлые пласты сгущённой влаги то и дело расходились, открывая нагромождения камней и мёртвые деревья, что служили напоминанием о жизни, навсегда покинувшей эти края. Затем прореха затягивалась и всё вокруг снова скрывала белёсая пелена. И лишь ветер продолжал завывать, выводя лишённые радости и однообразные мелодии.
Кое-что он, впрочем, можно было разглядеть даже сквозь колеблющийся туман. В сердце безжизненной пустоши высилось, наверное, самое уродливое дерево из всех, что когда-либо рождала земля. Оно было таким огромным, что рядом с ним даже слон почувствовал бы себя муравьём. Его корни, напоминавшие груду скользких кишок, выступали на поверхность и переплетались, образуя нечто вроде кургана. Из его вершины к затянутому свинцовыми облаками небу тянулись голые и кривые стволы, чьё расположение как бы делило гротескный колосс на две части, придавая ему ещё более нездоровую форму. Крона дерева была тёмной и раскидистой, а его перекрученные ветви, смутно проступавшие сквозь завесу, походили на изуродованные артритом руки.
Хэллбой смотрел на Чумное Древо, выращенное ведьмами в этой холодной земле на краю мира, и чувствовал несвойственную ему тревогу. Ведь этот тёмный кошмар был ничем иным, как символом неизбежной гибели человечества. Воплощением эстетики мёртвой природы. Менее опытный оперативник Бюро Паранормальных Исследований не протянул бы в этой долине и пары минут, но Исчадие обладало гораздо большей стойкостью, а потому сумело совладать с «наведённым» страхом, не позволив тому взять верх.
Криво усмехнувшись, Хэллбой просто пошёл вперёд, легко переступая по обледенелым камням. Порывистый ветер развевал полы его поношенного, бежевого плаща, заставляя их трепетать за спиной подобно крыльям падшего ангела. При этом его голая грудь оставалась обнажённой, демонстрируя впечатляющий рельеф мускулов. Стоило отметить, что впечатляющий рост и богатырское сложение, производили впечатление ничуть не менее пугающее, чем его демоническое внешность. Красная кожа, проглядывавший под плащом хвост, похожая на кирпич и цветом, и формой физиономия, угловатость которую не могли скрыть даже густые, чёрные бакенбарды он чёрная, козлиная бородка. Торчавшие изо лба обломки спиленных и отшлифованных циркулярной пилой рогов и гротескная каменная рука, больше похожая на багровую боевую перчатку, лишь только усиливали это устрашающее впечатление.
Но пусть это и звучало немного странно, демон на удивление легко вписывался в окружающий пейзаж и не выглядел здесь чем-то чужеродным. Наоборот – любой, кто смотрел на него сейчас, неизменно отмечал, что гротескная внешность этого парня не кажется здесь не уместной или хотя бы странной. Нет, Хэллбой определённо был здесь на своём месте. В своей стихии так сказать.
Разросшееся Древо Чумы маячило впереди, словно кошмарное видение, вырвавшееся из глубин ада и он уже мог различить отравленные плоды, вызревающие на его ветвях. Мрачная громада заслонила собой всё небо, а её тень отсекла тусклый свет зимнего дня. Давление на его разум усиливалось с каждым шагом, но демон не позволил себе потерять уверенности. И пусть маленькая часть его разума хотела дать волю страху и отступить, Хэллбой с привычной для него резкостью велел ей заткнуться.
Прокладывая путь в непроглядном тумане, он то и дело спотыкаться в рыхлой грязи, в которую превратился снег под ногами. Казалось, сама земля препятствовала его продвижению, не подпуская к Чумному Древу. Для того чтобы сделать шаг, приходилось прикладывать огромные усилия. Поняв, что не может приблизиться к маячившей в отдалении цели не смотря на все старания, Хэллбой остановился, оглядываясь по сторонам. Реальность искажалась и растягивалась вокруг него, делая лежащую впереди равнину бесконечной, а все попытки преодолеть её – тщетными. Этой уловкой часто пользовались ведьмы, чтобы подточить силы неприятеля, лишив уверенности в себе. Заставить топтаться на одном месте, а то и вовсе отказаться от заведомо пропащей затеи.
— Что за глупые шутки? – недовольно пророкотал демон. – Нимуэ, чёрт бы тебя побрал. А ну пропусти живо! Я не намерен торчать здесь. – ветер донёс до него заливистый женский смех. Королева Ведьм смеялась над его слабостью, но совет всё же дала.
— Закрой глаза, – голос Нимуэ звучал так, словно она стояла позади него, а её губы касались его уха, оставляя на нём влажный след. Учащённое дыхание обжигало кожу, пересиливая даже завывающий ветер, а эфемерные руки, которые нельзя было увидеть, но можно почувствовать, заскользили по голой груди Хэллбоя, очерчивая контуры мышц. Начисто лишённая стыда ведьма не осторожничала во время своих «исследований» и трогала его везде, куда могла дотянуться. В том числе – она просунула руку под ремень его кожаных штанов, коснувшись самого важного. Но прежде, чем он смог получить от этого удовольствие присутствие исчезло. Только ветер, вихрями носившийся вокруг громоздкой, демонической фигуры, ликующе взвыл, радуясь хрен пойми чему.
— Очень смешно, – фыркнул Хэллбой, но совету Нимуэ всё же последовал и закрыл глаза. Постоял немного, давая утихнуть демонической похоти, разожжённой умелыми прикосновениями чертовки, успокоил дыхание и шагнул вперёд. С закрытыми глазами. Потому что только так можно было преодолеть наваждение, не прибегая к помощи амулетов и чар. Ведьмы просто обожали подобные хитрости – защитные заклинания, которые можно обойти, если знать как. Естественно, что такое знание тщательно скрывалось от посторонних, и то, что Нимуэ поделилась им с ним, многое говорило о степени её доверия. Пожалуй, он должен был быть польщён.
— Чёрт! – выругался Хэллбой, споткнувшись о торчавший из земли корень. Инстинктивно открыв глаза он обнаружил себя у себя у подножья Чумного Древа. Теперь, когда он наконец оказался в непосредственной близости, у него появилась возможность рассмотреть свисавшие с веток «плоды». Издали их ещё можно было принять за какие-нибудь экзотические фрукты, но при ближнем рассмотрении стало ясно, что это были коконы. Раздувшиеся кожистые мешки, окрашенные в нездоровый серовато-зелёный цвет.
Их пульсирующая поверхность буквально кишела мухами. Крупные насекомые ползали по ней, не обращая внимания на окружающий холод, и с упоением присасывались к чёрным узелкам, чтобы напитаться созревающей внутри отравой. Изначально им предстояло стать переносчиками инфекции и распространить её по городам и деревням, положив начало эпидемии, которая очистит эти земли от людей. Но после того, как Хэллбой переубедил её, заставив отказаться от этой идеи, они стали чем-то вроде страховки. Орудия возмездия, припасённого на тот случай, если бы придуркам из Бюро всё таки не хватило глупости напасть на неё. На них.
Жестоко, но вместе с тем изящно,а главное эффективно. Хэллбой искренне восхитился планом возлюбленной, сумевшей превратить выращенное на погибель людскому роду Древо Чумы в орудие сдерживания. А вот сложенные из веток и костей гротескные скульптуры, не вызывали у него ни капли восторга. Напоминавшие вставших на дыбы многоножек, они представляли собой шокирующее «произведение искусства» и таращились на пришельца пустыми глазницами жутко ухмылявшихся черепов. Этот немой и словно бы укоряющий «взгляд» здорово действовал Хэллбою на нервы, а издаваемый ими скрип и вовсе почти заставил его поверить, что они сейчас оживут и накинуться на него, разрывая на части суставчатыми пальцами костных ветвей. Но к счастью нет.
Рождённые больным воображением Нимуэ и установленные здесь, чтобы отпугивать малодушных, эти уродливые инсталляции способы были только внушать оторопь. Хэллбой чувствовал, как чья-то злая воля пытается сковать его движения. Его ноги вдруг сделались ватными, отказываясь сгибаться, но рогатый без труда преодолел себя. Такому слабенькому заклятью было не под силу заставить его застыть на месте. Оно, судя по всему, вообще было предназначено для отпугивания простых смертных. Однако полу-демону, чьё мужество превосходило обычную человеческую смелость, не составило труда преодолеть даже столь «грозных» стражей.
