Как и все Романовы, Николай особенно любил заниматься военным делом; с большим интересом изучал фортификацию, топографию, тактику и стратегию. Чтобы будущий император на практике познакомился с войсковым бытом и строевой службой, отец направил его на военные сборы. Два года он служил в рядах Преображенского полка, сначала исполняя обязанности взводного, а потом ротного командира. Благодаря своей скромности и простоте, Николай был весьма популярен среди товарищей-офицеров. Свои впечатления об этом времени он изложил двоюродному брату великому князю Александру Михайловичу в письме: «Я проделал уже два лагеря в Преображенском полку, страшно сроднился и полюбил службу! Я уверен, что эта летняя служба принесла мне огромную пользу, и с тех пор заметил в себе большие перемены. Через месяц поступаю в Гусарский полк, чтобы начать и кавалерийскую службу».32 Два летних сезона Николай провёл в рядах лейб-гвардии гусарского полка эскадронным командиром, а затем лагерный сбор в рядах артиллерии. Традиции офицерской среды и воинские уставы цесаревич знал великолепно, а по отношению к простым солдатам чувствовал себя покровителем-наставником и не чурался общаться с ними. Безропотно переносил неудобства армейских будней на лагерных сборах и манёврах.33 Впоследствии он дослужился до чина полковника. В этом воинском звании Николай и остался до конца своих дней, так как по сложившейся традиции, российские императоры не присваивали воинские звания самим себе.

6 (18) мая 1889 года наследнику престола Николаю Александровичу исполнился 21 год. Родители были довольны – цесаревич получил блестящее образование, да к тому же, был глубоко религиозным человеком. С этого момента император Александр III начинает привлекать Николая к работе, связанной с государственным управлением – он стал членом Государственного совета и Комитета министров; в 1891 г. – возглавил комитет для помощи нуждающимся в местностях, пострадавших от неурожая, а в 1892 г. – назначен председателем комитета по постройке Транссибирской железной дороги.

В это же время вместе с отцом наследник посещал различные губернии России, а в 1890–91 гг. совершил восточное путешествие, во время которого побывал во многих местах Евразии: Австро-Венгрии, Греции, Египте, Индии, Китае, Японии. В Санкт-Петербург он возвращался из Владивостока через всю Сибирь и был совершенно очарован своей страной. В письме двоюродному брату великому князю Александру Михайловичу Николай сообщал: «… я в таком восторге от того, что видел, что только устно могу передать впечатления об этой богатой и великолепной стране, до сих пор так мало известной и (к стыду сказать) почти незнакомой нам, русским!».34

По его возвращению возобновились регулярная военная служба и участие в деятельности государственных учреждений. Никто не знал, когда ему суждено стать императором, а он старался об этом не думать, надеясь на долгое царствование своего отца. Сама мысль о том, что настанет день, когда ему придётся исполнить своё главное предназначение – принять престол и нести тяжкое бремя царского служения, повергала его в ужас.

Как ни странно, но многие Романовы испытывали подобные чувства, начиная от первого царя династии – Михаила Фёдоровича. Можно вспомнить и второго сына Павла I – Константина, который, будучи наследником престола, отрёкся от него в 1823 году. Да что там Константин! Отец Николая II – Александр, став после смерти старшего брата в 1865 году цесаревичем, приходил в не меньший трепет от мысли о будущей своей роли.

Чего же они так боялись? Безусловно, боялись не справиться! Боялись не оправдать надежд своего народа. Но самое главное – они верили, что после смерти им предстоит держать ответ за свои «царские деяния» перед Господом Богом! В качестве подтверждения можно привести фразу самого Николая из письма министру народного просвещения Петру Семёновичу Ванновскому: «На мне лежит страшная ответственность перед Богом и перед Россией, тяжесть, которую я несу сознательно один».35

Судьба не позволила Николаю Александровичу долго быть наследником. То, чего он так страшился, наступило гораздо раньше, нежели он предполагал. В сентябре 1894 года во время охоты в Беловежье император Александр III почувствовал себя очень плохо. Срочно приехавший в Россию немецкий профессор Эрнст Лейден обнаружил у него острое воспаление почек (нефрит) и настоял на переезде императора в Ливадию. Необходимо отметить, что проблемы с почками начались у Государя практически сразу же после крушения царского поезда у станции Борки, которое произошло 17 (29) октября 1888 года. С тех пор он часто жаловался на боли в пояснице.

21 сентября (3 октября) 1894 года императорская семья приехала в Ливадийский дворец, но, к сожалению, ни лечение, ни благодатный климат не помогали слабеющему с каждым днём Александру III – он сильно похудел, практически перестал ходить и с трудом засыпал. Николай неотступно находился у его постели «как преданный сын и как первый верный слуга своего Отца», – так он писал своей невесте Алисе Гессенской в те дни.36 Государь угасал на глазах. 20 октября (1 ноября) в 14 часов 25 минут, сидя в кресле, император Александр III скончался от хронического интерстициального нефрита с последовательным поражением сердца, сосудов и левого лёгкого.37 С этого момента его сын, 26-летний Николай, стал самодержавным правителем огромной империи. В своём дневнике молодой царь записал: «Я не желал царского венца, но, боясь ослушаться воли Всевышнего и отцовской воли, принимаю царский венец. Я надеюсь на Господа Бога, а не на свои слабые силы».38

Некоторые современники Николая говорили, и многие историки разделяют их точку зрения, что он был не готов к роли монарха. Давайте разберёмся, так ли это было на самом деле. Для начала зададим себе один простой вопрос: «Что вообще означает быть готовым к престолу?». Ответ складывается из двух составляющих: во-первых, нужно получить соответствующее образование; а во-вторых, определённый опыт, посредством активного участия в государственном управлении. Из приведённой выше информации мы уже поняли, что Николай Александрович получил великолепное образование, и по этому параметру был более чем готов к роли самодержца. А вот что касается приобретённого опыта, то здесь не всё так просто. Безусловно, его участие в заседаниях Государственного совета, Кабинета министров и работа в различных комиссиях приносили очевидную пользу, формируя необходимые практические навыки, однако же, в целом, приобретённого опыта было недостаточно. В этом отношении отец и дед Николая, «ходившие» в цесаревичах много лет, да к тому же, в более зрелом возрасте, находились в более выигрышном положении.

И всё же, был ли готов Николай Александрович к восприятию верховной власти или нет? На мой взгляд, подобный вопрос не имеет однозначного ответа. В одних аспектах он уже ориентировался довольно неплохо, в других – испытывал большие трудности. И это нормально для «вчерашнего» наследника.

Думаю, некоторые читатели не согласятся с такой точкой зрения, аргументируя это тем, что ключевым моментом в подготовке будущего правителя является именно приобретаемый опыт, и от этого, прежде всего, должен зависеть ответ о готовности к престолу. Но если мы обратимся к истории, то найдём достаточное количество примеров, когда вроде бы опытные люди становились никудышными правителями и наоборот. Конечно же, чем чаще наследник привлекается к государственному управлению, тем ему впоследствии легче адаптироваться к роли монарха, но опять же, это не является гарантией успешного правления, это всего лишь подспорье, важное, но не ключевое. Чтобы стать достойным правителем, лишь хорошего образования и полученных на практике навыков недостаточно, нужно ещё обладать определённым набором врождённых и приобретённых качеств, которые, сочетаясь с окружающей действительностью (историческим контекстом), будут создавать предпосылки для принятия верных и удачных политических решений. А с другой стороны, не так уж и важно, был ли Николай Александрович готов к императорскому служению или не был, важно то, каких результатов он добился за 23 года своего царствования. Вот на этом мы и остановимся более подробно.