19 мая в Кремле состоялась панихида по погибшим на Ходынке в присутствии всей императорской фамилии, после чего императорская чета вместе с великим князем Сергеем Александровичем посетила Старо-Екатерининскую больницу, где были помещены раненые, а 20 мая посетили Мариинскую больницу.
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна в письме к сыну Георгию Александровичу писала: «Я была очень расстроена, увидев всех этих несчастных раненых, наполовину раздавленных, в госпитале, и почти каждый из них потерял кого-нибудь из своих близких. Это было душераздирающе. Но в то же время они были такие значимые и возвышенные в своей простоте, что они просто вызывали желание встать перед ними на колени. Они были такими трогательными, не обвиняя никого, кроме их самих. Они говорили, что виноваты сами и очень сожалеют, что расстроили этим царя! Они как всегда были возвышенными, и можно было гордиться от сознания, что ты принадлежишь к такому великому и прекрасному народу. Другие классы должны бы были брать с них пример, а не пожирать друг друга, и главным образом, своей жестокостью возбуждать умы до такого состояния, которого я еще никогда не видела за 30 лет моего пребывания в России».124
После трагедии император Николай II распорядился выплатить из своих собственных средств по 1000 рублей на семью погибшего, кроме того, Государь оплатил и все расходы, связанные с похоронами. Также, по свидетельству Джунковского: «была учреждена комиссия под председательством губернатора, были собраны крупные суммы денег, кроме ассигнованных из Министерства финансов, и все семьи до самой революции получали пособия».125
В газетах публиковались списки пострадавших, которым в зависимости от степени тяжести травм выплачивались пособия. Полное пособие составляло 1000 рублей, неполные составляли суммы по 750, 700, 500, 350 и 250 рублей. Кроме этого, назначались ежегодные пенсии: по 24, 40 и 60 рублей и выплачивались специальные пособия, «выданные в возврат расходов на погребение».126
Однако императора Николая II и здесь желают оклеветать. Вот что написал в своей книге Марк Константинович Касвинов: «Мария Фёдоровна, мать царя, разослала по московским больницам тысячу бутылок портвейна и мадеры для тяжело раненых – из остатков кремлёвских запасов, какие ещё уцелели после трёх недель коронационных балов и банкетов.
Сын, вслед за матерью ощутивший позыв к милосердию, повелел выдать каждой осиротевшей семье пособие в 1000 руб. Когда же выяснилось, что погибших не десятки, а тысячи, он негласно взял назад эту милость и посредством разных оговорок одним снизил выдачу до 50–100 руб., других вовсе лишил пособия. Всего царь ассигновал на эту цель 90 тыс. руб., из них московская городская управа урвала 12 тыс. – в возмещение расходов на похороны жертв.
А сами коронационные торжества обошлись в 100 млн руб. – в три раза больше затраченного в том же году на народное просвещение. И не из личных средств царской семьи, а из казны, то есть из бюджета государства».127
Итак, согласно данным, которые приводит Касвинов, вся помощь императорской семьи – это 90 тыс. руб., да тысяча бутылок портвейна и мадеры, что на фоне астрономической суммы, затраченной на коронацию, должно убедить любого человека в полнейшем лицемерии «ощутившего позыв к милосердию» царя.
Давайте же детально разберём, какие суммы были затрачены на организацию коронационных торжеств, какими суммами обладал император, и мог ли он позволить себе такие большие выплаты осиротевшим семьям из личных средств.
Для сравнения приведём затраты не только на коронацию 1896 года, но и на коронации отца и деда Николая II. В 1856 году общие расходы на коронационные торжества составили 5 322 252 руб. 91 коп.128 На коронацию Александра III в 1883 году потратили на 972 тыс. больше – 6 294 636 руб.129 Стоит напомнить, что коронационные торжества 1896 года во многом проходили по сценарию 1883 года, кроме этого, постоянно проводили параллели между затратами этих коронаций. Естественно, ни о каких баснословных 100 млн речь не шла, и идти не могла, все торжества 1896 года обошлись в 6 971 328 руб. 24 коп.130
Теперь давайте определим, сколько денег должен был выделить Государь из своих личных средств для оказания помощи осиротевшим семьям. Официально погибло – 1389 человек. Умножив на обещанные 1000 рублей, получаем 1 млн 389 тыс. руб. Были ли такие деньги в распоряжении императора? Безусловно, да. По сути, у царя было три возможных источника финансирования. Первый источник – это «собственные суммы», которые ежегодно пополнялись из Государственной казны на 200 000 руб. (так называемое «жалование» императора). До того момента, как Николай Александрович стал императором, он также получал жалование, сначала как великий князь, а после убийства Александр II, как наследник престола. Ввиду того что цесаревич находился на полном попечении своих родителей и своё жалование практически не тратил, к моменту восшествия на престол на его счёте скопилась приличная по тем временам сумма – 2 010 940 руб. 98 коп. и 355 000 франков (на 1 января 1896 года). 355 000 франков – это деньги, доставшиеся в наследство от отца.
К концу 1896 года на счёте было – 2 006 515 руб. 62 коп. и 355 000 франков. Таким образом, становится очевидным, что выплаты осиротевшим семьям производились не из этих сумм.
Второй источник – бюджет министерства императорского двора, который примерно на 60 % формировался из средств Государственного казначейства, а оставшаяся часть – это доходы Удельного ведомства (прибыль от имущества, земель, добычи золота, заводов, фруктовых садов, принадлежавших императорской фамилии). По этому поводу видный чиновник министерства двора писал: «При оценке дворцовой финансовой политики следует иметь в виду, что при неограниченной власти царя он мог потребовать из государственной казны также неограниченную сумму на содержание двора; но это не делалось, считалось недопустимым, неприличным. Отпуски на бюджет Министерства двора обусловливались различными историческими наслоениями, увеличения их избегали до последней возможности».131 В 1896 году бюджет министерства императорского двора составлял примерно 23 млн руб. К сожалению, выяснить постатейные расходы бюджета за этот год не удалось, однако вполне вероятно, что выплаты семьям производились именно из этих средств.
Третий источник – это своеобразная подушка безопасности Романовых, так называемый «Запасной капитал», хранившийся в процентных бумагах и достигавший колоссальной суммы в 44 712 239 руб.; и другие специальные «именные капиталы», например, «Капитал Царскосельской фермы», начало которому положил еще Александр I 16 февраля 1824 г.
Таким образом, действительное (полное) финансовое положение министерства императорского двора к 1 января 1886 г. определялось суммой в 65 912 735 руб.132
Как видно из приведенных цифр, император обладал необходимой суммой для оказания помощи осиротевшим семьям. Помимо Государя помощь оказывали и другие члены императорской фамилии, так 27 мая 1896 г. «на усиление средств, поступивших от Ея Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны для устройства убежища детей, родители которых пострадали во время народного праздника на Ходынском поле 18 сего мая» было «принято в кассу Московской городской управы 10 000 рублей».133
