В следующее мгновение Драко перехватил серьезный, сосредоточенный взгляд Поттера, явно успевшего вернуться в комнату уже без маггла-патологоанатома, и сейчас, скрестив руки на груди и облокотившись о стену, внимательно слушавшего.
– Отлично, – Гермиона кивнула. – Поясню. Во-первых, почему в случае тех, кого хватали за волосы, следов сопротивления меньше. Когда тебя с такой силой дёргают за волосы, то на несколько мгновений буквально искры из глаз сыпятся. Ты просто застываешь на месте, это совершенно непроизвольно. Поэтому обездвижить тебя намного легче, и ты не можешь оказать сопротивление. В отличие от этого захвата за горло, в случае которого подобные результаты займут несколько мгновений, в которые еще можно брыкаться.
– Грейнджер, – Драко закатил глаза. – Я уверен, если бы все было так просто…
– Малфой, просто поверь ей на слово, – холодно оборвал его Гарри. – Помнится, именно так, Гермиона, тебя и схватил Рудольфус Лестрейндж на пятом курсе в Отделе Тайн?
– Да, – тяжело сглотнув, Гермиона кивнула. – У меня тогда ещё волосы были собраны в хвост. Не иначе, как я приготовилась, чтобы ему было удобнее. Правда, как я тоже впоследствии изучила на собственном опыте, все Лестрейнджи любят «играть» со своими жертвами. К тому моменту, как он притащил меня к месту, где Люциус шантажировал тебя на предмет предсказания, он уже избавился от резинки для волос.
Глаза Гермионы потемнели, а цвет лица сменился на смертельно бледный. Заметив, что подругу явно отбросило на совершенно нежелательную в данный момент тропу памяти, Гарри прочистил горло:
– Но возвращаясь к нашим красоткам…
– Но возвращаясь к нашим красоткам, – Грейнджер словно по щелчку пальцев вернулась в настоящее, и Малфой на мгновение задумался, как часто Поттеру приходилось в прошлом вытаскивать её из подобных «тёмных ям» воспоминаний. – Следы от пальцев на шее были у тех двух волшебниц, у которых волосы на самом деле были короткими, а запечатленная на маггловских фотографиях длина – это всего лишь иллюзия гламура.
– То есть, – Поттер ухмыльнулся, тряхнув головой. – Наш преступник мог распознать чары гламура и видел сквозь них, а следовательно, если мы исходим из предположения, что он маггл…
– То он просто обязан быть охотником за ведьмами, – закончил за Поттера Эрни Макмиллан.
========== Часть 28 ==========
Драко не мог бы с полной уверенностью сказать, преднамеренно ли он стремился практически повторять самые лучшие из свиданий Дерека и Гермионы, но уже в своем образе. Пыталось ли его подсознание дать Грейнджер подсказку, навести на мысли об аналогии ситуаций?
Или, выбирая для их следующего свидания на этот раз волшебный ресторан, где обычно звучала живая музыка и всегда танцевали пары, одно из самых романтических мест, которые он знал, Малфой просто хотел вновь почувствовать Гермиону в своих объятиях? Даже если только на то время, пока будет играть медленная музыка очередного танца…
В любом случае, узнав название их места назначения, Гермиона лишь подозрительно склонила голову набок, но кивнула. Когда в этот вечер Драко вновь появился на Гриммо 12 с очередным роскошным букетом в руках, на этот раз нежно-розовых пионов, Грейнджер встретила его, одетая соответсвенно и в предназначенные для танцев, довольно изящных лодочках.
Малфой в детстве пережил достаточно уроков, чтобы узнать фиксирующий щиколотку ремешок. Надетое на ней платье тоже было выбрано, чтобы не стеснять движения, а довольно смелый разрез на бедре с точки зрения мужчины служил совершенно другим целям. Тяжело сглотнув, Малфой протянул Гермионе цветы.
– Выглядишь умопомрачительно, – благоразумно решив оставлять свои комплименты сдержанными, но содержательными, плюс непременно их Гермионе делать, Драко для пущего эффекта многозначительно приподнял бровь.
– Благодарю, – приняв из его рук букет пионов и протянув его волшебным образом материализовавшейся подле своей хозяйки Винки, Гермиона подняла на него насмешливый взгляд. – А ты, оказывается, умеешь делать комплименты.
– А что, были какие-то сомнения? – Малфой наиграно-театральным движением развел руки. – Моя мать будет очень огорчена узнать, что все эти деньги, которые она в моем детстве израсходовала на уроки этикета, были впустую. Если ведьмы сомневаются, что я умею делать комплименты.
– Что ты, – Грейнджер развела руки в довольно точной имитации его же жеста, при этом также используя театрально-наигранные интонации голоса. Правда, от её следующих слов Драко почувствовал, словно его окатили ледяной водой. – Можешь успокоить Нарциссу. Я ни на минуту не сомневалась в твоей способности делать изысканные комплименты, всего лишь в том, что могу являться их объектом. И думаю, не ошибусь в предположении, что это станет отдельной причиной для «гордости» и Нарциссы, и Люциуса.
– Что ж,– заставив себя проглотить все колкости, которые по привычке мгновенно скатились на самый кончик языка, Малфой покачал головой. – Придётся тебя разочаровать и убедить в обратном. Первый шаг в этом направлении я ведь уже сделал, правда?
– И не только первый, – слегка зардевшись, пробормотала Грейнджер на самой грани слуха и, перед тем как отдать букет пионов Винки, спрятала лицо в нежных лепестках, вдыхая аромат. Или просто пряча лицо. Впрочем, Малфой решил не заострять на этом внимание и взамен просто протянул ей руку.
– Прошу, – слегка поклонившись, он кивнул в сторону камина. – Конечно, мы можем переместиться и по сети, – Гермиона вновь узнала это выражение на его лице. По каким-то причинам, Драко не любил использовать камин для перемещения в людные места. – Или я сразу могу доставить нас к столику. Он не просто зарезервирован, нас уже ожидают.
– Ресторан не будет против, если мы просто, – Гермиона сделала неопределённый жест рукой. – Вот так сходу переместимся в зал? Мне казалось, они подобное не приветствуют.
– Для обычных посетителей подобное действительно не поощряется, – Драко кивнул. – Но у моей семьи подобные привилегии были всегда. Правда, сразу же после войны, пока не стало известно о моем непосредственном сотрудничестве с Поттером, какое-то время эти привилегии Малфоям были запрещены. А потом хозяин прислал мне и моей матери сову с приглашением возобновить патронаж его заведения «на прошлых условиях».
– Как удобно, – Гермиона закатила глаза. Малфои и их особые привилегии. А почему по сути её подобное удивляет? Довольно предсказуемо на самом деле. Тем временем, Драко продолжил.
– Поттер тоже сейчас начал пользоваться подобными привилегиями, – мгновенно отметив слишком очевидную насмешку в голосе Гермионы, избрал поспешно добавить Малфой. – Я очень быстро понял, что Поттер, в отличие от вашего рыжего, отнюдь не любит плескаться в лучах славы. Точнее, он вообще терпеть не может привлекать к себе внимание. Пару раз я предложил сходить всей группой на ужин, а когда он начал отнекиваться, я быстро догадался, что он не хотел появляться в фойе. Обычно его пропускают без очереди, а Поттер не любит такого «избранного» отношения. Кто бы мне сказал в детстве, к слову, в жизни бы не поверил, но это правда. Тогда я зарезервировал нам столик подобным образом, и теперь Поттер обедает в ресторанах только так. Связывается с ними по камину и делает заказ, а когда ему сообщают, что готово, аппарирует на место. Кстати, Грейнджер, только намекни хозяевам любого заведения, и получишь точно такие же «привилегии».
– Спасибо, – Гермиона задумчиво кивнула. – Думаю, что я на самом деле воспользуюсь твоим советом.
– Конечно, – губы Малфоя тронула очередная лёгкая, насмешливая улыбка. – Тебя ведь только интересует внимание, заслуженное поступками или достижениями, а не культ личности. Даже удивительно, насколько ты и Поттер в этом похожи, и как разительно вы отличаетесь от Уизли. И кто бы мог предположить в Хогвартсе…
– На самом деле, предположить мог бы любой, кто хоть немного знаком с психологией, – к этому моменту они уже аппариоровали в ресторан, и Гермиона удобно устроилась за столиком. Придержав ей стул, Малфой сел напротив, всем своим видом показывая, что весь внимание. Кивнув Драко в знак благодарности, Грейнджер продолжила свой монолог.
