Драко помнил этого симпатичного, не слишком серьезного и приятного парня с Хаффлпаффа. Джастин не был дураком, но не отличался качествами, необходимыми для Рейвенкло. Он не был трусом, но на Гриффиндор не попал. И очень скоро после начала их общения Малфой мог бы с точностью предположить, что Слизерин ему не предложили лишь по статусу крови.
Финч-Флечли происходил из довольно состоятельной семьи, а при более близком знакомстве показал, что он обладает прекрасными манерами и повадками, да и вообще во многом рассуждает не так уж отлично от самого Малфоя. Впрочем, после войны вообще оказалось, что подобное можно было сказать о большинстве магглорождённых волшебников, на которых в Хогвартсе Драко всегда смотрел свысока, и в первую очередь о той же самой Гермионе Грейнджер.
Как оказалось, Джастин, когда узнал от Кингсли о программе реабилитации, как её официально называли, сам предложил свою кандидатуру. А потом Джастин попросился стать куратором именно Малфоя. Впрочем, Драко впоследствии обнаружил, что Кингсли слегка откорректировал слова Финч-Флетчли, потому как тому было не так уже важно, чтобы курируемым им был именно Малфой. Но в список его предпочтений Драко однозначно входил.
Конечно, они не стали с первого же вечера лучшими друзьями. Забавным было, что некоторую отстраненность между ними долгое время поддерживал именно Джастин. Малфой не был дураком, на самом деле он был слизеринцем, и поэтому с магглорожденным вёл себя, как при налаживании любых деловых отношений: корректно и сдержанно.
Драко не бросался своему куратору на шею, но при любой возможности пытался подчеркнуть, что от прежних идеалов отрёкся и точки зрения теории чистоты крови больше не придерживается. Джастин какое-то время к нему приглядывался, тоже держась, словно при налаживания деловых контактов, и заставляя Малфоя каждый раз ловить себя на мысли, что их общение ничем не отличаются от привычных взаимодействий на Слизерине.
Через несколько недель их запланированных походов по музеям, библиотекам и картинным галереям, Джастин явно пришел для себя к какому-то заключению, потому как с его стороны холодности вдруг заметно поубавилось. Словно Финч-Флетчли убрал ту самую пресловутую «вытянутую руку», на расстоянии которой держал Малфоя все это время.
Чистокровный сын Люциуса и магглорождённый парень не стали лучшими друзьями, но Малфой был готов поклясться: его отношения с Джастином в конечном итоге оказались на том самом уровне, на котором было и большинство его взаимодействий с однокурсниками со Слизерина.
Долгое время Драко не мог понять, какой интерес имел Финч-Флетчли во всей этой авантюре. А то, что магглорождённый волшебник относится к ситуации, как любой известный Малфою слизеринец, Драко очень быстро понял. Джастин открыл карты где-то через месяц. Точнее, Малфой из его вопросов и на первый взгляд ничего не значащих разговоров наконец понял, что именно нужно было выпускнику Хаффлпаффа.
Сын довольно таки состоятельного бизнесмена, Джастин давно уже понял, что теперь, когда все пути в волшебном мире для него открыты несмотря на статус крови, ему не должно составить больших проблем подняться по социальной лестнице.
Конечно, с точки зрения изначально материальной и бизнеса, потому как Джастин уже организовал какое-то подающее большие надежды дело, а вот от самого Малфоя ему нужна была информация о старом мире. Джастин хотел узнать об обычаях и традициях общества, и именно чистокровный, такой, как Драко, мог заполнить этот пробел в его познаниях.
Что Малфой и сделал, при этом своей прямолинейностью удивив магглорождённого парня: Драко просто выложил карты на стол и напрямую спросил, не пригодится ли Финч-Флетчли в его амбициях знание традиций. А потом они долго буравили друг друга взглядами, скрестив те, словно боевые палочки, и в конечном результате, кивнув, одновременно ухмыльнулись.
Они друг друга поняли. Друзьями Малфой и Финч-Флетчли опять же не стали, но понимания достигли. После реабилитации Малфой отправился работать в Аврорат, посчитав это наилучший стезей к исправлению своего статуса, да и просто, если уж сказать начистоту, это было как раз тем, о чем он мечтал с детства, но боялся даже намёком выдать свои амбиции отцу.
Финансовое положение Малфоев не нуждалось в его постоянном внимании, и Драко было достаточно изредка, несколько раз в неделю, проводить пару часов, просматривая отчёты, чтобы семейный бизнес продолжал процветать. В принципе, его отец тоже всегда стремился лишь поддержать его на плаву, как стабильный источник дохода. Амбиции самого Люциуса распространялись в несколько другую сферу: политику.
Драко политика была абсолютно не интересна, но вот все ответственные лица у руля его компании ещё при жизни отца привыкли, что сами Малфои в делах бизнеса принимают отдалённое участие. Достаточное, чтобы не пустить все на самотёк и не пропустить момент, когда компания начнёт тонуть, но и стремление к мировому господство в бизнесе тоже отсутствовало. В отличии от того же Джастина.
Через некоторое время Финч-Флетчли привлёк к делу Лонгботтома и начал сотрудничать с компанией Малфоя. И вновь это послужило интересам их обоих.
***
Вопреки всем ожиданиям Гермионы, ужин проходил в довольно непринуждённой обстановке. Невилл пришел вместе с Луной, с которой они довольно серьёзно встречались и собирались в недалёком будущем сыграть свадьбу. Лавгуд непринуждённо и без каких-либо прелюдий предложила Гермионе стать одной из подружек невесты, а когда Грейнджер напомнила, что близкими подругами они никогда не были, Луна лишь пожала плечами.
– Ты всегда была мне ближе, чем многие другие. И относишься ты ко мне и Невиллу тоже намного лучше, чем большинство моих знакомых. Плюс, я уже выбрала цвет для платьев подружек невесты, и ты в нём будешь выглядеть просто сногсшибательно. Кстати, Невилл попросил Гарри быть его свидетелем, так что все будет прекрасно.
А потом она мечтательно улыбнулась и призвала из маленькой сумочки, когда-то подаренной ей на день рождения самой Гермионой, перо и пергамент, тут же принявшись что-то самозабвенно писать. Похоже, слева направо. Лонгботтом только согласно кивнул головой, признавая справедливость всех слов своей дамы сердца, Джастин уже успел вскользь упомянуть, что на свадьбу приведёт девушку, намерения по отношению к которой у него довольно серьезные. Финч-Флетчли очевидно встречался с чистокровной ведьмой с Рейвенкло, и эта новость никого не удивила.
Гермиона ждала колкостей от Малфоя или Нотта, но оба стратегически молчали. Прищурившись, Грейнджер всё-таки решила обсудить возникшего в комнате розового слона. Когда Джастин, вежливо извинившись, покинул комнату, чтобы обновить запасы спиртного, Гермиона последовала за ним.
– Ты встречаешься с чистокровной? А как же их предубеждения против нас?
– Рита училась не на Слизерине, – Джастин пожал плечами. – Более того, Гермиона, на самом деле, настолько предубежденно к нам относилось лишь несколько семей чистокровных волшебников. Да и те уже начали менять свои взгляды, если ты не обратила внимание. Во всяком случае, наши ровесники. В принципе, ты опять оказалась права, но тебе же никто ничего не сказал?
– Что ты имеешь в виду? – Гермиона нахмурилась. Несмотря на то, что признаваться в этом самой себе очень не хотелось, Грейнджер была довольно честолюбива и амбициозна.
В школе это проявлялось в её стремлении постоянно отвечать на все вопросы и показывать, что она не только не хуже всех, но и намного лучше. Для себя Гермиона это оправдывала желанием доказать, что заслуживает своё место в волшебном мире, права на которое ей так недвусмысленно отрицают чистокровные. На самом же деле, она обожала оказываться права и была далеко не против, когда это признавали окружающие.
– Твоя идея, Гермиона, – Джастин усмехнулся и плеснул себе коньяк. На её вопросительный взгляд, Финч-Флетчли лишь насмешливо пожал плечами. – Гарри прав, коньяк намного лучше, чем их драклов огневиски. И да, я не собираюсь подстраивать свой вкус под это волшебное пойло только потому, что оно «волшебное». Но отвечаю на твой вопрос, они ведь тебе многим благодарны. Помнишь, ты когда-то предложила Кингсли способ поработать с нашими сверстниками? Показать им не волшебный мир, объяснить, что мы не стадо животных, и не только преуспели во многом, но даже легко их обогнали? Кингсли тебя послушал тогда, и многие из нас участвовали в этой программе.
