− Да? − Рука Даламара потянулась к застежке на мантии. − Хочешь знать, на что способен твой дядя?

− Нет, не надо! − поспешно воскликнул юноша, и даже зажмурился.

Нервный и впечатлительный. Тяжело ему придется, если все же выберет путь мага.

− Отец и Танис рассказывали мне. О вашем наказании за предательство… Многие рассказывали, на самом деле.

− Иногда гораздо лучше увидеть самому, чем сто раз услышать…

− Прошу вас, не надо! Я верю… Но я все равно пойду с вами в Палантасскую башню. − Последние слова племянник Рейстлина произнес твердо.

Ну что же. Первую ступень он преодолел. Мальчик хотя бы понимал, чего хочет. Или думал, что понимал. Но дальше все будет куда сложнее.

***

Палин вскрикнул и схватился за грудь, едва ступив на землю проклятой рощи.

− Да, мой юный друг… Так боги тьмы наказывают тех, кто не служит им, но кто осмелился вступить в их угодья. Обопрись на меня. Я помогу тебе. − Даламар разговаривал с молодым магом очень мягко, сам дивясь этому. Он с горечью вспоминал, что испытывал такие же мучения, находясь у храма Паладайна, только там не нашлось никого, кто предложил бы ему руку. Но Палин тут был и правда ни при чем…

− Еще немного, мы почти у Башни. Там тебе станет гораздо лучше. − Юноша уже почти висел на нем.

Это все будило непрошеные воспоминания.

Вот шалафи возвращается из очередного путешествия − одного из тех, о которых он ничего не рассказывал своему ученику. Падает навзничь на пол, губы окрашены кровью, яростно шипит на Даламара, приказывая ему исчезнуть… Это были немногие случаи, когда ученик полностью игнорировал приказы учителя. Когда осмеливался.

Тогда он даже не успевал подумать, руки сами подхватывали тело шалафи, а губы шептали перемещающее заклинание. А затем, в покоях, продолжая выслушивать проклятья и возражения, расстегнуть мантию, осторожно уложить на кровать. Принести отвар, выслушать еще одну порцию угроз, после продолжительной борьбы все-таки заставить выпить горькое варево. И лишь потом, когда дыхание спящего станет ровным, осторожно уйти к себе.

Или − обратная сцена. Они в лаборатории, его голова на коленях шалафи.

− Илле Сават не научила тебя правильно расходовать энергию? Это может быть опасным. Мы займемся этим.

Карамону явно хотелось вырвать сына у него из рук и затем бежать с ним до самой Утехи. Даламар послал ему предупреждающий взгляд.

«Сейчас со мной ему надежнее».

А потом в Башне он хлопотал над юношей, параллельно готовя его ко второй фазе спектакля.

И прошлое в этот момент было столь близко, столь ощутимо, что ему с большим трудом удавалось сохранять невозмутимое лицо.

***

Иногда Рейстлин почти всерьез угрожал отдать своего ученика в Странствующий театр Гилеана.

Даламар невольно вспомнил об этом, когда спектакль продолжился. Когда пришлось накричать на Стража, не пускающего его в мнимую лабораторию, когда он чуть было не растянулся на лестнице, будто пытаясь удержать Палина, что летел к своему дяде, точно на крыльях.

И теперь он внимательно слушал разговор юного мага и иллюзии, что изображала Рейстлина.

Он приложил очень много сил, создавая морок любимого учителя. Правда, времени у него было очень мало. Бездна забери Конклав с их безумными идеями. Даламару показалось, что лже-Рейстлин под конец заговорил, точно какой-нибудь тронувшийся диктатор вроде Верминаарда. Впрочем, для Палина, не знавшего дядю, сойдет. И да, молодой маг определенно правильно выбрал цвет своей мантии.

− Я закрою Врата, дядя! − Услышал Даламар. − Даже… Даже если ты убьешь меня!

Пора было сворачивать эту комедию.

С золотистых пальцев иллюзии слетела молния и ударила в грудь юноши, и тот упал замертво, чтобы через пару мгновений очнуться в полной темноте.

Даламар произнес слова, окончательно рассеявшие морок, и Палин, растерянно хлопающий глазами, шагнул к нему и Карамону, которого Даламар благополучно усыпил перед началом действа.

− Что случилось? Я вошел в лабораторию…

− Палин! Сынок, с тобой все в порядке? Что они с тобой сделали?!

Даламар пресек эту начинающуюся семейную драму, отпихнув взволнованного отца в сторону и поспешно заключив молодого мага в объятия.

− Квитан, Магиус! − воскликнул он, поцеловав окончательно смутившегося юношу в щеку.

− Что… Подождите… Это означает, «поздравление, маг»?

− Верно, Палин. Ведь ты прошел Испытание!

− Испытание?! − Если бы Палин не стоял сейчас рядом с ним, его бы тотчас настиг гнев Карамона. − Мальчик слишком молод! Он мог умереть!

− Как и все мы, − Кивнул Даламар, на всякий случай мысленно наложив на себя охранное заклинание. − У твоего сына сильный дар. Он нужен нам. Но мы понимали, что ты никогда бы не допустил его до Испытания.

Могучие плечи Карамона задрожали. Даламар увидел вдруг, как сильно сказались на нем эти двадцать с лишним лет. Он все никак не мог привыкнуть к тому, что люди так быстро стареют.

− Вы смеете винить меня за это? − воскликнул воин.

− Конечно, нет, − ответил Даламар, радуясь, что все-таки защитил себя заклинанием. − Именно поэтому мы и решили обмануть вас обоих, чтобы Палин прошел свое Испытание.

Что сказать. Извинения не были его сильной стороной.

− Не было никаких подозрений, что Рейстлин жив, − торопливо продолжил он. − Лаборатория запечатана, Врата закрыты и останутся закрытыми до конца времен. Мы обманом заманили вас сюда и… − Он перебил сам себя, − В Бездну все это! Я предлагаю вам обоим пойти и хорошенько позавтракать. Ты согласен, Палин?

− Отпусти моего сына, − отчеканил Карамон. − Мы немедленно возвращаемся домой и…

Стук в дверь не дал ему закончить.

− Что еще там? − недовольно воскликнул темный эльф. − Я приказал, чтобы никто не смел нас беспокоить!

− Простите, хозяин, − белесые глаза призрачного стража виновато мигнули. − Но мне велено было передать молодому магу подарок.

− Велено кем?! − Даламар взорвался, увидев, что прозрачная рука сжимает не что иное, как посох Магиуса. − Ты осмелился нарушить приказ? Ты будешь послан на вечные муки в Бездну за то, что проник в лабораторию!

− Никто не проникал в лабораторию, хозяин, − глаза плавно качнулись. − Вы можете сами убедиться.

− Тогда кто… − Даламар, не закончив, растворился в воздухе.

Карамон, побледнев и схватившись за сердце, выбежал из комнаты в неизвестном направлении.

Палин остался один, растерянно держа в руках знаменитый посох. Молодой маг так и не успел прийти в себя от происходящего.

***

− Ничего… − пробормотал Даламар, оказавшись перед запечатанной лабораторией. − Ничего, Маджере!

Карамон, который в считанные секунды преодолел несколько лестничных пролетов, потерянно кивнул, продолжая держаться за сердце.

Даламар, убедившись, что лицо его вновь обрело спокойную и равнодушную маску, обернулся к своему гостю:

− Может быть, все-таки останетесь на завтрак?

− А будет там… что-нибудь покрепче этого твоего эльфийского пойла?

− Разумеется, − он еще раз обернулся на дверь в лабораторию, вздохнул, и положил руку на плечо Карамона, подталкивая его к выходу. − Нам всем сегодня это не помешает…

========== 11. Грядет конец света… и мой шалафи ==========

Люди говорили, что годы стирают все. В том числе и память. Он смеялся над такими изречениями из уст тех, чьи жизни сгорают, будто свечи. Но проведя больше двадцати лет с людьми, он начал понемногу понимать.

Каждый год вне Сильванести был равен отдельной жизни. Он приносил столько событий, что прошлое… Нет, все еще не стиралось под напором новых явлений. Но эти самые явления не давали погрузиться в собственную скорбь. Они скорее притупляли ее, как притупляет боль вино, мельтешили перед глазами, не давая вглядеться в прошлое. Они заставляли каждый день подниматься и проживать еще одну жизнь, перенасыщенную событиями. Заставляли взрослеть и стариться еще на несколько лет за какие-то сутки − пусть внешняя оболочка и не менялась.